Во власти девантара - Бернхард Хеннен

— Вы здесь чужие, не так ли? Готов спорить, вы только сегодня прибыли в город. Вам нужен проводник. По крайней мере, на первое время, пока вы освоитесь и изучите законы Искендрии.

За девушками с цветами следовал отряд солдат в бронзовых нагрудниках и шлемах, на которых развевались черные конские хвосты. У них были большие круглые щиты, на которых был изображен сердитый человек с бородатым лицом. Копья они держали странно неправильно, указывая остриями на мостовую. С плеч воинов свисали черные плащи с широким бортом с золотой вышивкой. Никогда прежде не видел Фародин столь роскошно одетых воинов в мире людей. Тихо и торжественно шагали они по лепесткам роз.

— Храмовая стража, — пояснил назначивший себя на должность проводника горожанин. — Красиво смотрятся, но отродье еще то. Лучше им дорогу не перебегать. Кто свяжется с храмом, легко окажется на конном рынке.

— А что, на конном рынке настолько плохо? — спросил Мандред.

— Тебя запирают в железную клеть, подвешивают на столб и оставляют умирать от жажды. И это если тебе еще повезет. Если ты оскорбишь Бальбара, бога города, то руки и ноги тебе раздробят железными палками, привяжут цепями к камню еретиков на рыночной площади. И там ты будешь лежать, пока у тебя не воспалятся раны и ты не сгниешь заживо. А ночью будут приходить бродячие псы и есть тебя живьем.

Фародин с отвращением смотрел на процессию, пока Мандред с любопытством слушал речи незнакомца. Следующая группа, следовавшая мимо них, состояла из темнокожих мужчин в красных юбках, к бедрам которых были привязаны большие барабаны. Они выстукивали медленный марш и таким образом определяли темп, в котором двигалась процессия.

Огромный открытый паланкин, который несли по меньшей мере сорок рабов, появился на улице. На нем возвышался большой золотой трон, по бокам которого находились два священнослужителя с обритыми наголо головами. А на троне сидела, согнувшись, молодая девушка. Ее лицо было ярко раскрашено. Она безучастно смотрела в толпу.

— Разве она не красива? — цинично спросил светловолосый. — Через час она предстанет перед Бальбаром, — он понизил голос до шепота. — Они дали малышке вино и опиум. Как раз столько, чтобы она не уснула во время процессии и была в сознании, когда предстанет перед Бальбаром. Вам стоило это увидеть, так вы лучше поймете Искендрию.

За паланкином следовала группа одетых в черное женщин. На лицах у всех них были маски, изображавшие отвратительные гримасы. Лица, застывшие в крике боли, скорби и печали.

— И она действительно предстанет перед богом и при этом можно присутствовать? — полюбопытствовал Мандред.

— Можешь быть уверен, северянин. Кстати, меня зовут Цимон из Мальвены. Не хочу навязываться, однако поверьте, вам действительно стоит взять проводника.

Нурамон вложил ему в руку серебряную монету.

— Расскажи нам все, что нам нужно знать о городе.

Процессия прошла мимо. Возобновилась обычная болтовня.

— Идемте на площадь Небесного дома. — Цимон жестом поманил их, и путники следовали за процессией.

— Что привело вас в Искендрию, уважаемые господа? Ищете кого-нибудь, кто нуждался бы в услугах ваших мечей? В караван-сараях можно легко найти нанимателя. С удовольствием отведу вас туда.

— Нет, — приветливо улыбнулся Мандред. — Нам нужно в библиотеку.

Фародин внутренне содрогнулся. В моменты, подобные этому, он готов был убить Мандреда. Какое дело этому пройдохе до того, что им здесь нужно!

— Библиотека? — Цимон удивленно посмотрел на Мандреда. — Ты удивил меня, северянин. Она находится недалеко от гавани. Говорят, там собраны знания со всего мира. Ей больше трех веков, в ней тысячи свитков. Нет вопроса, на который ты не нашел бы там ответа.

Фародин и Нурамон многозначительно переглянулись. Человеческая библиотека, где можно найти ответы на все вопросы! Это примерно настолько же вероятно, как встретить лошадь, несущую яйца. И тем не менее немаловажно то, что такая библиотека находится именно в Искендрии. Может быть, она является отдаленным зеркалом того, что кроется по ту сторону звезды альвов в Расколотом мире?

Они выбрались на широкую площадь, в центре которой стояла статуя высотой более десяти шагов. Она изображала мужчину с длинной, угловатой бородой, сидевшего на троне. Руки фигуры были странно искривлены и лежали у него на коленях. Ладони были открыты, словно он ждал, что на них возложат дары. И действительно, к этим рукам вела деревянная платформа. Рот статуи был широко раскрыт, словно она собиралась закричать. Оттуда валил светлый дым.

За изображением божества возвышался храм, высокие, почти до неба колонны которого были выкрашены пурпурной краской, а венчали их оббитые золотом капители. На фронтоне храма был изображен горельеф, раскрашенный очень пестро. Там можно было увидеть Бальбара, идущего по морю. Его гигантские кулаки разбивали галеры.

На ступеньках храма собрались священнослужители. Они пели мрачную торжественную песню. Хотя Фародин не понимал слов, по спине у него пробежал озноб.

Паланкин поставили у подножия статуи. Барабанщики ускорили ритм.

Вокруг, на площади, стояли тысячи людей. Они присоединились к монотонному пению священнослужителей. Фародин краем глаза увидел, что Нурамон совсем побледнел. Даже Мандред притих; с лица его исчезли даже следы улыбки.

Два бритоголовых священнослужителя, стоявшие на паланкине, повели девушку вверх по деревянной платформе. Она была похожа на сомнамбулу.

Втроем они достигли открытых ладоней статуи бога. Священнослужители заставили девушку опуститься на колени. Обвязали ее плечи цепями, которые были прикреплены к железным петлям. Венок из цветов, который должен был украшать ее волосы, упал на землю. Она безучастно сидела там, пленница опьянения и молчаливой покорности. Жрица с длинными непокрытыми волосами принесла золотой кувшин. Она намазала лоб девушки. Затем пролила содержимое кувшина на ее одежду.

Когда она вместе с остальными священниками спустилась с ладоней изображения божка по платформе, барабанный бой снова ускорился. С болезненной пронзительностью зазвучали цимбалы. Монотонное пение стало еще громче.

Внезапно руки статуи дернулись вперед. Шум стих. Обе ладони божества ударили о широко открытый рот, в котором исчезла девушка. Пение и барабанный бой тут же прекратились. Послышался приглушенный крик. Затем руки снова опустились. Удерживаемая тяжелыми цепями, жертва сидела на раскрытых ладонях бога. Ее волосы и одежда ярко пылали. Крича, она металась в путах.

Мандред широко раскрытыми глазами смотрел на живой факел, в то время как Нурамон отвернулся и хотел уйти. Однако их проводник преградил ему путь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});