Лукашенко. Политическая биография - Александр Федута

Такое положение вполне устраивает Лукашенко. Когда все — снизу доверху — воры и преступники, управлять ими легко. В любой момент и каждого можно приструнить, привлечь, наказать, скомкать, унизить, уволить, посадить. Нет, не сразу всех, а выборочно, по команде.

«Правоохранительные и карательные органы у нас так и работают — избирательно, — продолжает Евгений Будинас. — И только по указанию свыше. Наезжают на человека, когда настал момент, подошла очередь».

В народе Лукашенко называют «батькой». Это он сам придумал, и прижилось. В последнее время, правда, как-то отошло, забылось. В обиходе его теперь чаще именуют «Лукой».

А в деловых кругах величают уже не «батькой», и не «Лукой», а «паханом», имея в виду, что стиль его управления — по собственным законам, то есть «по понятиям» — очень похож на уголовный. Так «пахан» «разбирается» со своим «общаком», в который у нас превращена государственная казна.

И власть он держит, как истеричный «пахан». Ревниво замечая, как рядом с ним усиливается, обретает вес то одна, то другая фигура, он настороженно оценивает ее возрастающие возможности. Недоверие к соратникам и подручным умножается в геометрической профессии, умножая и страх перед ними. А вдруг в чью-нибудь голову закрадется злокозненная мыслишка: дескать, что ж — только Лукашенко править? И мы могли бы…

Даже если таких намерений у подданных и нет, это не означает, что они не могут рано или поздно возникнуть. Власть сродни паранойе: она вынуждает подозревать. Единственная возможность избавиться от мучительной бессонницы, от бесконечных мыслей о том, что вот-вот кто-то отберет у тебя «кормило» — нанести «упреждающий» удар. Только так можно заставить служить себе не за совесть, а за страх.

Общая причина — болезненное недоверие и потребность держать всех в страхе. А вот мотивы «наездов», санкций, репрессий бывают весьма разнообразными.

Что это за мотивы?

О некоторых уже сказано. Здесь зависть, ревность, месть, замешанные на корысти. Но ими, увы, дело не ограничивается. При внимательном рассмотрении мотивы, побуждающие Александра Лукашенко к репрессиям, предстают перед нами в достаточно откровенном и строго сформулированном виде. Для множества людей, подчиненных власти и пытающихся при ней как-то существовать, эти мотивы неизбежно обретают характер своеобразных заповедей, подпирающих фундамент лукашенковского мироздания.

Глава пятая. Восемь заповедей «от луки»

Заповедь первая: «Не нарушай порядок»

«Порядок» в авторитарном обществе, в воровской малине и в тюрьме, как известно, начинается с установления строгой субординации, при которой слабый, подчиненный панически боится сильного — начальника. Все должны понимать, что равны перед «законом», который воплощен в воле «пахана». Чтобы не забывались, эту волю пахан должен постоянно демонстрировать, раздавая подзатыльники «в назидание». Для раздачи подзатыльников у «пахана» обычно есть «шестерки», у нашего — следователи, прокуроры и судьи, ретиво исполняющие его волю.

Так были арестованы340 банкиры (Винникова и Хилько), премьер-министр (Чигирь), министры (Леонов и Маринич), «колхозный генерал» (Старовойтов), «промышленные генералы» (Леонов с МТЗ, Феоктистов, Калугин, Чесновицкий), интеллектуал, пошедший в услужение к власти (Эйдин), предприниматель и депутат (Климов), «человек из команды» председатель Гостелерадио (Рыбаков), новый «кошелек» — управделами президента (Журавкова), транспортник, начальник Белорусской железной дороги (Рахманько), ректор Гомельского медицинского университета (Бандажевский), журналисты (Шеремет, Ивашкевич), поэт (Славомир Адамович), а также директора и завмаги, мелкие торговцы и чиновники — без числа. А воровской «авторитет» «Щавлик» (настоящая фамилия — Клещ) просто исчез в одночасье.

Говорит уже хорошо знакомая читателю Тамара Винникова:

«Моим арестом президент хотел подчеркнуть, что для него вообще не существует пределов ни в каких отношениях — ни в политических, ни в экономических, ни в личностных. Как он сам сказал, у него нет команды, то есть у него нет таких людей, которых он бы не сдал для установления "порядка" — во имя дальнейшего упрочнения своей власти»341.

Вот таким образом выстроенная система подавления и унижения способствует осознанию «арестантами», что они — никто и фамилия их — арестантский номер.

Кто не сел — уехал. Работают в Москве. И здесь не один десяток имен, начиная с премьер-министра Ермошина, исполнительного секретаря СНГ Коротчени, управделами Титенкова, министра энергетики Мишука, генерала Павлова…

С теми же, кто остался и пока еще на свободе, обходятся, точно с бесправными арестантами: губернатора Куличкова выводят под руки с совещания в собственном кабинете, министра обороны Мальцева публично выставляют алкоголиком, генерала Князева разжалуют до полковника, министра иностранных дел Антоновича мешают с дерьмом, заставляя публично нести чушь на глазах у всего мира. Экс-президента Академии наук Войтовича и ректора БГУ в ранге министра Козулина — публично оскорбляют с трансляцией по телевидению.

«Социально не опасных» бунтарей (забастовщиков из минского метрополитена) просто ссылают в колхозы, чтобы там перевоспитывались, перековывались. Был бы Беломорканал — там бы искупали свои грехи и приобщались к строительству будущего.

На место поставлен не только парламент, о чем уже подробно говорилось, но и правительство. Премьеров увольняют не за реальные просчеты, а с «назидательной» целью. Правительство отправляют в отставку за «невыполнение обязательств перед колхозниками, которым не все заплатили за произведенную продукцию». (И это в стране, где эти обязательства не выполнялись ни разу с 1917 года!). Плачущему от обиды за такое премьеру, публично «отстеганному» Новицкому, буквально тут же вручают «пряник», назначив руководить Советом Республики: пусть поплачет там.

С иностранцами проще — за «нарушение порядка» их сразу депортируют, чтобы не лезли со своим уставом. Депортировали лидера польской «Солидарности» Мартина Кшаклевского, российского парламентария Бориса Немцова, за которым последовала и вице-спикер Госдумы Ирина Хакамада. Не впустили в страну представителей фонда Сороса и фонда Эберта (американца Питера Берна и немца Гельмута Курта). Дождавшись окончания срока виз, выдворили и группу ОБСЕ во главе с Хансом-Георгом Виком.

Заповедь вторая: «Не возомни себя всесильным»

Показательные аресты высокопоставленных чиновников начались с января 1997 года, то есть сразу же после референдума, оставившего на белорусской вершине власти только одного игрока.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});