Виноградник Ярраби - Дороти Иден

— Ты имеешь в виду Джорджа Фицроя? Но я вовсе не рассчитываю, что он бросит на меня хоть один взгляд.

— В таком случае он и не бросит, а очень жаль, потому что ты, право же, очень хорошенькая.

Люси боролась с вечно готовыми навернуться на глаза слезами, которых она всегда стыдилась.

— Почему ты говоришь — «очень жаль?» Ведь я даже учиться не закончила.

— Но придет же день, когда закончишь. А память, я думаю, у него имеется.

— Не глупи, Адди. Это ты должна его очаровать. Так говорит мама.

Аделаида пожала плечами. Ее манера держаться вызывала у мамы серьезную тревогу.

— Возможно. Дело, однако, в том, что я не желаю, чтобы кто-то выбирал для меня мужа.

— Но если бы ты влюбилась в Джорджа Фицроя, все было бы в порядке, не правда ли? Говорят, он очень красив.

— И, вероятно, тщеславен, как павлин. Если он станет вести себя с нами снисходительно, я мигом поставлю его на место.

— Адди, ты этого не сделаешь!

— А вот увидишь — сделаю… — не договорив, Аделаида взвизгнула. — Я слышу шум экипажа. — Она кинулась к окну. — Едут! Гляди! Наверное, это Джордж едет верхом рядом с экипажем. А с другой стороны полковник Мунди.

— Не высовывайся так сильно. Они тебя увидят, — нервно окликнула сестру Люси.

Но и она, соблюдая необходимую скромность, все же выглянула из окна и нашла молодого человека, ехавшего на гнедой кобыле, очень интересным. Высокий, строгий, элегантный; солнце сверкало на его блестящих темно-русых волосах. Люси не ожидала, что он окажется настолько красив. Уж, конечно, теперь-то Адди не станет говорить о нем столь пренебрежительно. Она осторожно пригладила тщательно уложенные локончики, неожиданно Люси захотелось и самой быть старше и посмелее, чтобы причесать волосы по последней лондонской моде. А так Джордж Фицрой примет ее просто за маленькую девочку и вряд ли вообще обратит на нее внимание. Ах, если бы только она была в состоянии преодолеть мучительную робость и отважиться поговорить с ним! Да, но о чем? Как он может заинтересоваться предметами, о которых она способна говорить?

Одно, во всяком случае, не внушало сомнений: мама не потеряет контроля над собой. Неожиданно столкнувшись с Аделаидой и заметив ее прическу, она лишь безмятежно улыбнулась. Сама мама в лилово-синем платье была очень красива.

— Леди Мери, позвольте представить вам моих дочерей. Это Аделаида, а это, — ее рука легонько и ободряюще коснулась плеча Люси, — моя младшая дочка, Люси.

После этого обе девочки сделали реверанс очень крупной и тучной леди в темно-зеленом дорожном туалете.

Леди Мери весело сказала:

— Бог ты мой, миссис Мэссинхэм, вы выглядите слишком молодо, чтобы иметь таких взрослых дочерей!

— На самом-то деле они не такие уж взрослые, леди Мери. Аделаида учится в школе сестер Чизем, а Люси занимается с гувернанткой. А теперь, я уверена, прежде чем появятся

джентльмены, вы захотите осмотреть свою комнату. Она находится в самой прохладной части дома, хотя порой и там бывает недостаточно свежо. Цветы в комнате расставила Люси. Она очень хорошо разбирается.

Голоса замерли на повороте лестницы. Аделаида начала неудержимо хихикать.

— Ты слышишь, как леди Мери отдувается и пыхтит? Надеюсь, она не свалится с лестницы, как бабушка Эшбертон. Она почти такая же толстая. Интересно, где мужчины. Не может быть, чтобы папа уже успел повести их в винодельню. Если это так, я ужасно рассержусь, потому что тоже хочу туда пойти.

Аделаида куда-то умчалась, прежде чем Люси успела попросить не оставлять ее одну. В результате получилось так, что она, нервничая, стояла в холле, когда вошел Джордж Фицрой.

— Привет, — сказал он, слегка поклонившись ей. — Ты старшая дочь или младшая? Я — Джордж Фицрой.

Люси, задыхаясь, пробормотала, что она младшая. Лучистые карие глаза на мгновение бесстрастно улыбнулись ей.

— Я так и подумал. Я видел вас обеих выглядывающими из окна.

Люси покраснела от смущения.

— Адди зачесала волосы наверх.

— О! В самом деле?

Люси так разнервничалась, что начала дрожать. Куда же все подевались?

— Не п-п-пройдете ли в гостиную?

— Благодарю вас, я думаю, остальные появятся следом за мной. А вот и вы, мистер Мэссинхэм. Я позволил себе войти в дом.

У папы был веселый, компанейский вид, глаза его сверкали, губы улыбались. Весь этот уик-энд он будет рассказывать забавные истории и сам же первый над ними будет смеяться, и ни разу не позволит себе ни на кого сердито повысить голос. Но Люси все равно будет стараться казаться невидимой, если он глянет своими яркими, горящими глазами в ее сторону. В противном случае от нее станут ждать, чтобы она сказала нечто умное или значительное, что так легко давалось Киту и Адди, но на что она была совершенно не способна.

— Я вижу, с моей младшей дочерью вы уже познакомились, — сказал папа.

Тучный господин, стоявший позади него, громко и весело произнес:

— Быть может, мой сын и успел познакомиться, но я еще нет. Ну что ж, Мэссинхэм, это прелестный эльф.

— Да. Она похожа на мать. Где Аделаида, Люси?

— …У которой волосы зачесаны наверх, — пробормотал Джордж Фицрой тихим голосом, который, Люси надеялась, никто не расслышал.

— Она минуту назад была здесь, папа. Да вот она!

Аделаида ворвалась в дом в страшной спешке, но, увидев гостей, превратила бурное вторжение в грациозный реверанс.

— Сэр Чарльз, позвольте мне представить мою старшую дочь. Бог ты мой, дитя мое, что это ты с собой сделала?

Самообладание Аделаиды оказалось на проверку не таким уж безупречным. Она стала пунцовой.

— Всего лишь зачесала волосы наверх. — Она посмотрела на отца с вызовом. — Пора уже было это сделать.

Папа, несмотря на присутствие губернатора, закатился громким хохотом.

— Ну вот вам моя озорница, сэр Чарльз. Не сомневаюсь, что это сделано ради вас.

— Зато я сомневаюсь, — возразил сэр Чарльз, губы которого начали расплываться в широкой улыбке. — С какой это стати юная леди будет прихорашиваться ради меня?

Он многозначительно повернулся в сторону своего сына, который тоже восхищенно улыбался, не сводя глаз с пылающих щек Аделаиды.

— Но ради кого бы это ни было сделано, должен сказать, прическа ей к лицу, — заметил Джордж.

— Ну что ж, входите, господа, входите! — Широким жестом Гилберт пригласил всех в гостиную. — Адди, поскольку ты считаешь себя достаточно взрослой, ты должна помогать развлекать гостей.

— Не говорите это таким тоном, словно хотите тем самым наказать юную леди, — сказал сэр Чарльз.