Исцеление - Борис Мишарин

— Извините, но я вынуждена срочно уехать, жаль, что не смогу пообщаться с вами, меня пригласили сниматься в одном из самых популярных журналов. Билл давно дружит с моим мужем и специально приехал сообщить мне эту новость. Жаль, но с вами тоже было бы интересно, господин Михайлов.

Она вышла и Вика подумала: «Интересно, куда ее спроваживает Стокфорд, ясно одно — он не хочет напряженной обстановке в доме, эта шлюха не отстанет от Николая».

Пока Эмилия собиралась в дорогу, Стокфорд висел на телефоне: «Да, да, да, — кричал он в трубку, — встретьте ее по высшему разряду. Делайте все, что угодно — снимайте, фотографируйте, обещайте, соблазняйте… Что угодно, но чтобы ее 10 дней было не видно и не слышно. Ни на вилле, ни дома. Хоть на Багамы везите, хоть в тартар». Он положил трубку и, глубоко вздохнув, вытер платочком выступивший на лбу пот. «Как с ней живет Стоун? Союз денег и тела, — он усмехнулся, — да, в сексе она разбирается»…

Он проводил Эмилию и задумался, пора заняться Михайловым. Стокфорд чуть было не вылетел из Лэнгли за провал операции по академику. Из России пришла кассета с какой-то порнухой, но академика там не было и в помине, Чабрецов исчез, продал квартиру и исчез. Если бы не приезд Михайлова в Нью-Йорк, его бы уволили, а просто так из ЦРУ не уходят — автокатастрофа, пищевое отравление, инфаркт…

«Михайлов не дурак и его на бабе или пьяной потасовке не возьмешь, конечно, можно подсыпать снотворного и подложить девицу, снять во всех позах, но все не то, не пройдет этот финт с академиком, Вика не поверит снимкам. Надо показать роскошь американской жизни, уважение к семейной ячейке, пока он оперирует, заняться женой и тещей, она, видимо, доминирует в семье. Упреждать все желания, дорогие подарки… Нет, они не возьмут дорогих вещей, значит на счете у Михайлова должно оказаться много денег и законных денег, он сам им все купит, — Стокфорд усмехнулся. — Каждый пациент из благодарности перечислит на его счет по 200 тысяч долларов, для них это мелочь, когда ворочаешь сотнями миллионов, а тройка миллиардеров и по 500 отдаст, если не больше. Сами отдадут и станут думать, что еще мало заплатили, только необходимо натолкнуть их на верную мысль. Здесь не будет проблем, главное, чтобы его женщины захотели одеться, купить украшения, пусть он потратит на них хотя бы миллионов пять. И это за пять дней работы, эту мысль тоже необходимо подсказать им — сколько же тогда он бы мог иметь при постоянной работе здесь. Америка — не Россия, с его головой здесь можно иметь все — виллы на побережье, личные самолеты, власть и славу. Да, так и будем действовать, не получится в первый приезд, получится во второй, пригласим его зимой позагорать и покупаться на море, жена и теща не откажутся. А сейчас главное убрать журналистов, они все могут испортить своей бесцеремонностью и надоедливостью, пусть славят его по всем каналам каждый день, но к нему и семье — даже не суются».

Стокфорд стал обзванивать редакции газет и телевидение, требовал, просил от себя и Михайлова. Покончив с этим, он поднялся на второй этаж, постучал.

— Войдите, — ответил Михайлов.

Стокфорд вошел.

— Извините, господин Михайлов, я бы хотел кое-что обсудить с вами, — Вика и Алла встали, но Стокфорд предупредил их, — нет, нет, у меня нет секретов, разговор касается всей семьи. Я переговорил практически со всеми редакторами газет и журналов, с телевидением, мне обещали, что репортеры не станут докучать вам.

— Слава Богу! — обрадовалась Алла Борисовна.

— Я всего лишь делаю свою работу, — скромно ответил Стокфорд, — правда стал обожаемым почитателем господина Михайлова, поверьте, в Америке могут и умеют ценить настоящий талант. Пока ваш муж и зять оперирует, вы с детьми можете спокойно осмотреть Нью-Йорк, побывать в магазинах, на детских аттракционах… Мой помощник будет постоянно с вами и все устроит, а после обеда я готов выполнить все пожелания господина Михайлова и ваши лично. Вечером можно сходить в театр…

— Спасибо, Билл, пусть дети с вашим помощником и Михаилом порезвятся на аттракционах, посетят магазины игрушек, а мы все съездим в магазин, я что-нибудь куплю дамам.

Стокфорд даже не смог скрыть огромную радость, все шло, как он задумал, но спросил по-деловому:

— Когда прикажете подать машины?

— Дети могут ехать сейчас. А мы… — он посмотрел на Аллу с Викой.

— Через полчаса, — ответила Вика.

Стокфорд вышел и Вика спросила Николая — что он хочет купить им? Михайлов улыбнулся.

— Должны же мои любимые иметь что-нибудь из солидных украшений, посмотрим, что нам предложат Нью-йоркские ювелиры.

Женщины привели себя в порядок, и они поехали, но не сразу в магазин, а в одно из отделений фирмы Visa, туда уже успели перечислить деньги все 25 пациентов Михайлова. Он временами сканировал мозг Стокфорда и поэтому знал, что так и произойдет. «Да, он времени зря не теряет, но, а мне незачем отказываться от денег, эти толстосумы могут выложить и побольше за свою жизнь», — подумал Николай.

Стокфорд привез их в один из самых элитных ювелирных магазинов города, встречать Михайлова вышел сам директор и долго рассыпался в словах благодарности за оказанную честь. Вика с Аллой отметили, что Билл сдержал слово — корреспондентов нигде не было и это их радовало больше, чем льстивые слова директора магазина.

Михайлов достал платиновую карточку, давая понять, что он хочет потратить солидную сумму денег и заметил, что глаза у директора засветились ярче, чем от их появления. Он стал еще любезнее, пригласил их в свой кабинет, предложил напитки и после этого разложил на столе украшения. Алла и Вика взяли понравившиеся два лучших колье, но по незаметному знаку Михайлова покачали головой, оценивая примерную стоимость в 200 тысяч долларов каждое, и небрежно бросили их на стол.

— Билл, — сказал Михайлов вставая, — здесь есть поблизости солидный магазин, где мы бы могли купить настоящие украшения, а не этот ширпотреб?

— Конечно, господин Михайлов, это недалеко отсюда, — ответил Стокфорд, сверкнув глазами на директора.

— Господа, господа, — затараторил директор, — вышла небольшая оплошность, я от волнения взял не те коробочки, сей момент все исправлю, прошу прощения, не надо никуда ходить.

Вике стало смешно — директор настолько лебезил и низко кланялся, что походил на китайца или японца. Она прикрыла рот платочкам, не в силах сдержать улыбку. Директор выскочил за дверь, Стокфорд последовал за ним и, как только закрылась дверь, схватил его за грудки.

— Ты что, собачья котлета, — тыкая в нос удостоверением специального агента ФБР, шипел в ярости Стокфорд, — нацию позоришь? Если еще сейчас принесешь какое-нибудь говно, я из тебя приготовлю отбивную с кровью, ты у меня в тюрьме сгниешь от постоянного зондирования прямой кишки.

Он оттолкнул побелевшего директора от себя, размял пальцы и вернулся в кабинет с улыбкой на лице. Билл уяснил еще одну деталь — женщины Михайлова разбирались в драгоценностях, а значит им и жить в Америке, в России не носят таких дорогих украшений, разве что единицы.

— Прошу прощения, сейчас директор принесет лучшие украшения, они находятся в сейфе и не выставляются на витрину — слишком опасно. А эти он показал так, чтобы было чем заняться, пока он ходит.

И действительно через минуту стол был завален разными драгоценностями, у Аллы и Вики разбежались глаза. Минут 10 они перебирали изделия, прикидывали их на себе, а мужчины пробовали спиртные напитки. Наконец, выбор был сделан и Михайлов одобрил его, Алла и Вика выбрали себе по колье с бриллиантами и по перстню, Николай подобрал им сережки. Единственное, чего он боялся — чтобы женщины не ахнули, когда директор назовет цену, но его тревоги были напрасны. Алла и Вика оцепенели в душе, но вида не подали, наоборот — внешне казалось, что они как-то брезгливо отнеслись к сумме в 3,5 миллиона долларов.

Стокфорд сделал для себя еще один вывод — Михайлов не жалеет денег ни жене ни теще, жену он любит, но почему делает одинаково дорогие подарки ее матери. Может быть, она пыталась расстроить свадьбу и теперь он «выслуживается» перед ней или, скорее всего, она знает о нем какую-то тайну и за подарки не открывает ее дочери. Тогда тайна может быть только одна — измена, видимо, она застукала Михайлова с какой-нибудь медсестрой. Но он не клюнул на красавицу Катрин, значит, женщин он выбирает сам и теща знает про это, но молчит из-за его славы и денег. Скорее всего так, но может быть и что-то другое, ему нельзя ошибиться. Он вздохнул и повез их в магазин одежды.

Пока женщины выбирали платья, Михайлов и Стокфорд разговаривали.

— Билл, это хорошо, что 20 пациентов заплатили мне вперед, видимо, кто-то подсказал им, рассчитывая на что-то свое. В принципе, это меня устраивает и дает определенные гарантии. Если предположить, что кто-то по каким-то причинам захочет помешать мне прооперировать всех, они сотрут его в порошок, будь то хоть сам директор ЦРУ. Как вы считаете, Билл, разве не люди из Лэнгли подсунули мне в спальню несколько скрытых видеокамер? Но они все равно не работают, что-то напортачили там технические умники.