Сентябрьская луна - Констанс О`Бэньон

– Все, детка, не бойся, мы спасены, – сказал он ей, осторожно усевшись и опять прижимая ее к себе обеими руками.

Только осознав, что ей грозит опасность сгореть заживо, Хантер по-настоящему понял, как дорога ему эта маленькая девочка. Дрожь облегчения пробежала по его телу, когда он прижался своей обветренной, загрубевшей щекой к ее нежной щечке.

Тем временем Хуан и Франциско уже успели подбежать к дереву. Хантер бережно передал им Антонию и сам спрыгнул на землю. Тут раздался страшный треск, и весь дом обвалился, подняв тучу искр до самого неба. Несколько минут Хантер не мог оторвать глаз от жуткого зрелища. Потом он оглянулся в поисках Камиллы и обнаружил ее лежащей на земле. Сантос поддерживал ее голову.

– Что случилось?! Она не ранена?

– Мне больно говорить об этом, сеньор Кингстон, но пришлось ее оглушить. Только так я мог ее удержать: она рвалась в дом спасать Антонию, – печально признался Сантос. – У меня не было другого выхода.

Взгляд Хантера задержался на укрытом черным покрывалом теле Пруденс О'Нил и вновь вернулся к Сантосу. Старший вакеро с грустью покачал головой.

– Сеньора О'Нил так сильно обгорела, что ее смерть можно считать избавлением. Она была бы обезображена и мучилась бы от страшной боли, если бы выжила. Но Камилла придет в отчаяние, когда очнется…

Оглядевшись вокруг, Хантер убедился, что больше никто не пострадал. На развалинах дома по-прежнему бушевал огонь. Он уже добрался до ветвей дуба, послужившего им с Антонией спасительной лестницей.

С тяжелым вздохом Хантер обратился к Неваде:

– Пожалуй, пора запрячь повозку. Я отвезу Камиллу и Антонию к себе на ранчо.

Он посмотрел на Нелли, державшую на руках его дочь. Она выглядела потерянной и глубоко несчастной, по ее лицу катились слезы, которых она даже не замечала.

– Вам тоже лучше поехать с нами, Нелли. Когда Камилла очнется, ей понадобится ваша помощь.

Все были так потрясены событиями этой ночи, что никто не заметил, как небо заволокло тучами. Вдруг зигзагообразная вспышка молнии прорезала небосклон и в отдалении прокатился гром. Казалось, что из гигантской бочки внезапно выбили днище: на землю сплошным потоком обрушился ливень.

Хантер подхватил Камиллу на руки и отнес ее в уцелевший от пожара амбар. Все остальные последовали за ним, спеша укрыться и переждать дождь. Вода падала на землю и мгновенно впитывалась в глубокие трещины, но в сердце Хантера не было радости, пока он смотрел, как огонь, шипя, отступает и гаснет под ударами дождя. Он взглянул на Камиллу, и у него защемило сердце. Она так много потеряла за одну ночь! Завтра ей предстоит это осмыслить: примириться со смертью тети и утратой дома.

Камилла вдруг зашевелилась и пробормотала:

– Антония… Где моя девочка?

– Антония в безопасности, – успокоил ее Хантер.

Она закрыла глаза и снова погрузилась в забытье. «Скорее всего ей просто не хочется приходить в себя», – мрачно подумал Хантер. Она еще не готова взглянуть в лицо страшной действительности.

Камиллу разбудил шум дождя, стучащего по стеклу. Открыв глаза, она огляделась в полной растерянности. Где она? Комната – совершенно ей незнакомая – была слабо освещена светом лампы, стоящей на ночном столике. Ее недоуменный взгляд остановился на Хантере. Он стоял, повернувшись к ней спиной, и смотрел в окно.

– Хантер?

Он вздрогнул и обернулся, а потом медленно подошел и опустился на край кровати.

– Тихо, тихо, тебе нельзя много говорить. Не нервничай: Антония не пострадала. Вы в моем доме. Антония и Нелли спят. Я остался с тобой, потому что знал, что ты испугаешься, проснувшись в незнакомом месте.

Вдруг глаза Камиллы округлились от ужаса, и она протянула Дрожащую руку к Хантеру.

– Тетя Пруди! Где она? Я хочу ее видеть! Она сильно обгорела при пожаре?

Но в глазах Хантера Камилла прочитала страшную весть.

– О, Господи, нет! – простонала она. – Только не моя милая тетя Пруди! – Она схватила Хантера за рукав, словно умоляя его опровергнуть ужасную правду, но он Молчал. – Это все моя вина! Ничего бы не случилось, если бы не я! Но Антония здорова? Ты не обманываешь меня?

– Клянусь тебе, она не пострадала… Но я должен тебе сказать, что твой дом полностью сгорел.

По лицу Камиллы покатились слезы.

– Как странно! Мне совершенно все равно… Мне не жаль дома, я думаю только о моей бедной тете… О, Хантер, добрее тети Пруди не было никого на свете! Она готова была все отдать, пожертвовать собой, ничего не прося взамен. Я в неоплатном долгу перед ней.

Хантер обнял Камиллу, всем сердцем ощущая ее боль.

– Ты дала ей все, чего ей в жизни не хватало. Ты ее любила, вы с ней вместе растили Антонию, – заглянув ей в лицо, он понял, что она на грани полного изнеможения. – Ты устала, Камилла. За двое суток столько всего стряслось – удивительно, как ты вообще еще держишься.

Увидев усталые морщинки в уголках его глаз, Камилла догадалась, что он тоже измучен.

– Мне кажется, за это время я прожила целую жизнь, Хантер…

– Я понимаю. А теперь тебе надо хорошенько выспаться. Я посижу с тобой, пока ты не заснешь.

– Не стоит. Тебе самому не мешало бы выспаться.

– Я еще успею.

Оглядев себя, Камилла обнаружила, что на ней длинная и широкая мужская рубашка. Она вопросительно взглянула на Хантера, и он виновато улыбнулся.

– Извини за такой наряд, но пришлось взять первое, что подвернулось под руку. Надеюсь, ты не против? Это одна из моих рубашек.

Камилла попыталась поднять голову, но внезапно подбородок пронзила острая боль. Она с недоумением посмотрела на Хантера, и он покачал головой.

– Бедная ты моя! Тебе крепко досталось за последние два дня. Как твое горло?

– Не знаю. У меня все болит. Я могу думать только о моей тете. А Луи? Он… он умер?

– Забудь о нем.

Хантер ласково провел рукой по лицу Камиллы, заставляя ее закрыть глаза, но они тотчас же снова открылись.

– Это твоя спальня?

– Нет, но она за стеной. Вот эта дверь соединяет наши две комнаты. Если тебе что-нибудь понадобится, только постучи.

– Это дождь за окном?

– Да. Засухе настал конец.

– Слава Богу! – прошептала Камилла. – Хоть одна хорошая новость…

– Тебе надо заснуть, Камилла. Усни и ни о чем не думай. Утром тебе станет легче.

Но Камилла покачала головой. Слезы сами собой покатились по ее щекам: она опять вспомнила о тете Пруди. Только под утро она наконец забылась беспокойным сном.

Проснулась Камилла поздно. Выглянув в окно, она увидела, что земля как будто ожила после прошедшего ночью дождя, а на горизонте уже собирались облака, обещая к вечеру новый дождь.

Перед ней расстилался чудесный сад; даже несмотря на продолжавшуюся два года засуху, деревья и кусты зеленели. Розы, лаванда, гвоздики росли вдоль дорожки, спускавшейся к изящной беседке. Очевидно, потребовалось немало сил и средств, чтобы поддерживать усадьбу в таком прекрасном состоянии.