Повседневная жизнь Арзамаса-16 - Матюшкин Федорович

Дело было весной — прекрасный, солнечный, теплый день. Подлетаем к поселку, видим, около него на зеленой лужайке толпа народа. Садимся, выходим, знакомимся. Секретарь обкома КПСС Карпенко (я с ним был ранее знаком; человек пожилой, мужичок — простой, скромный, хитроватый) вежливо приглашает сесть за временно сбитый из досок длинный-предлинный стол. А в конце этого стола, поперек, стоит небольшой столик, нас троих приглашает за него. На всех столах стоят чугунки, котелки, накрытые сковородками. Николай Николаевич Виноградов, начальник полигона, толкает: „Понял?“ — „Понял!“ Карпенко обращается к нам троим: „Уважаемые гости, у нас в Казахстане издревле существует обычай: когда принимают гостей, сначала их накормят, а уж потом ведут разговор. Согласны ли вы с этим?“ Отвечаем: „Да, согласны“. Открываем котелки и чугунки: в одних из них вареная говядина, в других — баранина. Мы с Юрием Александровичем Ворошиловым были голодны, так как не успели позавтракать. Съев содержимое одного котелка, принимаемся за второй — мясо вареное, свежее, вкусное. Все сидят тихо, смотрят только на нас. Никто даже не притронулся к своим котелкам, наблюдают. Наевшись досыта, вытираем руки, губы, благодарим за вкусный завтрак. Секретарь обкома, обращаясь ко всем сидящим, спрашивает: „Ну что, товарищи, будут вопросы?“ Все хором: „Нет! Все ясно“. Хохот. Они выбрали верный метод проверки: если мы откажемся есть мясо, значит, оно радиоактивное; если же будем есть, да еще с таким удовольствием, то чистое, а распространенный слух — провокация. Поблагодарив хозяев за теплый прием, прекрасный завтрак, сели в вертолет и улетели, оставив их решать свои проблемы»[129].

Таким образом, проведенный опыт показал, что ядерную энергию можно и нужно использовать в народно-хозяйственных целях, что в дальнейшем целесообразно рассматривать возможность проведения большинства подземных экспериментов не в штольнях, а в скважинах. Это дает выигрыш в стоимости и во времени.

Если 15 января 1965 года в интересах народного хозяйства был подорван ядерный заряд на реке Чаган на небольшой относительно глубине, так как опыт был на выброс и фактически экспериментальным, то в дальнейшем необходимо было перейти на более глубокое заложение зарядов в скважинах. В связи с этим усовершенствовались основные схемно-конструкторские решения и эксплуатационные приемы. Для этого были разработаны корпуса изделий, которые выдерживали бы гидравлическое давление на глубине 1500 метров. Была применена защита от электромагнитных наводок, необходимая при одновременном подрыве двух и более изделий как в одной скважине, так и в нескольких. Автором первых разработок был инженер В. А. Кузнецов.

Такой опыт проводили по просьбе Министерства нефтяной промышленности на Грачевском месторождении, в районе города Уфы, вблизи городов Ишимбая и Салавата Башкирской АССР. Особенностью этого месторождения была сама структура залегания пород. На глубине до 1500 метров она представляла собой как бы «рифовые горы», состоящие из «сотов», наполненных нефтью. В скважине, в силу гравитации, нефть стекает на забой, и оттуда ее выкачивают. Но проходит время, и в районе скважины вся нефть оказывается выбранной. Чтобы больше взять ее, в этом месте чаще бурили глубокие скважины и выкачивали жидкое топливо. Средний коэффициент добычи нефти в этом районе составлял не более 20–24 процентов. Чтобы увеличить добычу, необходимо подземную гору «встряхнуть», тем самым создать в ней больше «трещиноватостей». Эксперимент был рискованный. Для того чтобы сильно «встряхнуть» гору, нужна большая мощность заряда. При этом могут быть ощутимые разрушения близрасположенных буровых скважин и их оборудования. Будут ли такие действия оправданны? Решили все-таки проверить, стали готовить опыт. Ввиду важности эксперимента присутствовало начальство самого разного уровня. У испытателей примета: чем больше начальства, тем меньше порядка.

На первом же совещании С. И. Кувыкин (председатель Совнархоза РСФСР и бывший министр нефтяной промышленности СССР) резко выступил против схемы опыта, предложенной специалистами города. После долгих препирательств руководитель опыта Н. И. Павлов, сославшись на то, что график утвержден научным руководителем Ю. Б. Харитоном, предложил или отложить опыт (а значит, объясняться на самом верху), или действовать, как утверждено. Обиженный С. И. Кувыкин все же согласился: «Ладно, делайте как хотите»[130]. Подчеркну одну деталь: спорили-то руководитель республики и начальник отдела ВНИИЭФ. Вот вам и миф о безропотном исполнении указаний сверху.

И еще один урок, который прекрасно усвоили специалисты института и, к сожалению, пренебрегали им многие другие. В ядерной отрасли не бывает мелочей. Монтажные работы проводились в марте, в начале его шли большие бури-снегопады, поэтому люди спешили с монтажом. Для надежности эксперимента необходимо качественно изолировать все соединения кабелей, в частности все соединительные муфты заливались компаундом. При приемке линий подрыва все кабели с муфтами проверить было невозможно, так как все было занесено снегом. Приходилось доверять. Мастер монтажной бригады, сдавая эти линии, спешил и просил подписать акт приемки. Хотел пораньше уехать, приводя убедительные доводы. Как сегодня частенько говорят, почему бы не пойти кому-либо навстречу, подойти «по-человечески». Испытатели прозванивали отдельные кабели, проверяли целостность жил, их изоляцию.

Вначале все шло нормально, и уже намеревались было подписать акт. Но вот ночью поднялся сильный снегопад, налетел буран, буквально все «ушло» под снег. Вызванный для расчистки проездов бульдозер зацепил и вытащил из снега и земли кабель подрыва вместе с муфтами. Не было счастья, да несчастье помогло! Оказалось, все муфты совершенно не залиты компаундом. Явная халтура в работе. Бедный мастер-монтажник был тут же уволен из системы.

И вновь на испытателей ложился риск выбора решения, причем в самые сжатые сроки. Весна, все тает, течет, есть опасения, что не все коммуникации проложены правильно, а проверить невозможно. Что делать? Отменять опыт? Это дело не дешевое и чревато самыми нелицеприятными разбирательствами. Собрались все руководители опыта. Приняли решение: пока линия подрыва в силу недолговременного пребывания в земле еще надежна, срочно подорвать изделия.

30 марта 1965 года взрыв состоялся. При этом жилы кабелей подрыва имели минимальное сопротивление изоляции. Еще бы немного повременить, и осуществить подрыв уже бы не смогли. При взрыве был полный камуфлет: никаких прорывов продуктов взрыва в атмосферу и сейсмических разрушений не произошло. Еще один взрыв произвели там же в июне 1965 года без каких-либо происшествий.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});