Личный враг Бога - Михаил Кликин

— Поторопись! — предупредил Глеб мага.

— Готово! — Коготь выпрямился, не обращая внимания на сыплющиеся стрелы, и принялся размахивать посохом, выкрикивая странные, вроде бы понятные, но какие-то рваные слова.

Глеб увидел, как почти исчезнувшее за горизонтом солнце вдруг вспучилось, приподнялось, замерло, и от его пламенеющего края отделились три тонких луча. Пылающими струнами они протянулись над морем, вонзились в пиратские корабли, натянулись и лопнули, рассыпавшись на мириады мельчайших искр. Солнце рухнуло за горизонт, и там, где оно только что находилось, вспыхнуло ярчайшее зеленоватое свечение, а вместе с ним вспыхнули и разбойничьи суда. Пламя в одно мгновение слизнуло паруса, охватило палубу, обглодало борта и надстройки. Мачты превратились в горящие факелы, из трюмов вырвались безумствующие протуберанцы. Обожженные пираты горохом посыпались в воду, спасаясь от всепожирающего огня. За считанные секунды парусники обуглились, почернели и развалились. Бой закончился, не успев начаться. В ледяной воде плавало несколько сотен людей, цепляющихся за деревянные обломки. Они тщетно пытались спастись, но холод делал свое дело — головы молящих о пощаде пиратов уходили под воду и больше не показывались. Океан, кормящий этот сброд, теперь сам поглощал их.

Свертль и капитан Рукх сурово смотрели на гибель морских разбойников.

— Это были хорошие моряки, — тихо сказал Рукх и опустил голову, когда место крушения осталось далеко за кормой.

Повелитель гномов подошел к друзьям.

— Ты оказал мне большую услугу, — обратился он к обессилевшему Когтю. — И преподал урок. Пожалуй, теперь я буду нанимать в охрану одного-двух магов.

— Услуги хорошего мага стоят недешево, — с трудом выговорил Коготь. Он словно постарел лет на десять. — Мне надо отдохнуть… Но как я их сделал! — через силу улыбнулся маг и потерял сознание. Глеб едва успел его подхватить.

— Лево руля! — прокричали с капитанского мостика. — Устье!

5

— Комендант форта уже знает, что ты сжег корабли пиратов, и хочет тебя видеть, — сказал Свертль, заходя в каюту к друзьям.

Коготь, закрыв глаза, полусидел-полулежал на койке, опираясь спиной на стенку. На животе у него стояла глиняная кружка. Окунув в нее длинную соломинку, маг потягивал холодное пиво, которым на радостях угостил его Повар.

— Я тоже иду. Собирайся, — поторопил Свертль.

Коготь не отреагировал на слова гнома, только на мгновение чуть приоткрыл один глаз.

Рядом Глеб и Тролль увлеченно играли в шашки.

— Дамка, — сказал Глеб. — И еще одна будет через ход.

Тролль хмыкнул, почесал переносицу.

— Ладно, давай сначала.

— Признаешь поражение?

— Да.

— Счет уже шесть — один.

— Я помню.

— Не надоело проигрывать?

— Тебе просто везет.

— Ну еще бы. Ведь это русская игра.

Свертль потоптался на пороге. Спросил раздраженно:

— Так ты идешь?

— Зачем? — равнодушно спросил Коготь, не вынимая соломинки изо рта, продолжая перекачивать пиво из кружки в свое брюхо. — Мне и здесь неплохо.

— Там будет хорошее угощение, — гном сменил тактику.

— Да? — слегка заинтересовался Коготь, но глаз так и не открыл.

— Надолго мы здесь задержимся? — спросил Глеб у Свертля, вновь расставляя шашки на клетчатой доске.

— Еще на пару часов. Надо доложиться коменданту. Возможно, он надумает проверить корабли, посмотреть трюмы. Но вряд ли. Все-таки это мои суда… И еще надо будет взять лоцмана.

— Пару часов? — Глеб зевнул. — Скукота!

— Один я не пойду, — заявил Коготь. — Только с друзьями.

— Ну хорошо, — согласился Свертль. — Но давайте быстрее. Собирайтесь пока, а я через минуту за вами зайду. — Гном вышел, оставив дверь открытой.

— Успеем еще партию сыграть? — спросил Тролль.

— Ладно вам ерундой заниматься, — Коготь выбросил соломинку, взял кружку в руки, осушил ее в два глотка и поднялся. — Давайте собираться.

— А чего собираться-то? — Тролль пожал плечами — Вечерних туалетов у нас нет.

— Причешись хотя бы.

— Может, мне еще побриться?

— Не помешает.

— Доиграем в пути, — Глеб тоже встал, — время у нас будет. А пока пойдем, глянем на форт.

Друзья вышли на палубу.

Было холодно. Солнце уже давно спряталось, но было довольно светло. На севере всегда так — полгода проходит в потемках, зато потом стоят белые ночи.

Корабли Свертля покачивались на мелких частых волнах, желтых от выносимой рекой мути. Устье здесь было так широко, что невозможно было сказать, где кончается река и начинается море. Впереди виделся форт — небольшой аккуратный замок, прилепившийся к скале. Деревянные пристройки, каменная башня маяка рядом. Укрепления на подступах к замку. Многочисленные причалы и мостики, уходящие в залив. И целая флотилия пришвартованных разномастных судов. А за кораблями протянулась поперек реки длинная толстая цепь на поплавках-бочках…

— Да, — хмыкнул Коготь. — Так просто здесь не прорвешься.

Со стороны форта, от его причалов, плыла, направляясь к торговому каравану, широкая многовесельная лодка.

— Это за нами, — сказал Свертль, бесшумно возникнув за спинами товарищей. Рядом с гномом стоял одноглазый капитан Рукх: принарядившийся, сменивший повязку на пустой глазнице, с дымящейся трубкой в углу рта — настоящий морской волк. Он тоже собрался на берег.

— А откуда комендант узнал, что я поджег пиратов? — спросил Коготь.

— Мы сообщили.

— Каким образом? Неужели здесь есть радио?

— Зачем же так сложно? У моряков свой язык общения. Любой вахтенный матрос способен передать сообщение на берег своему коллеге. Естественно, в условиях видимости.

— Семафорная азбука, — догадался Глеб.

— Руками, что ли, машет? — спросил Коготь.

— Ну, можно и так сказать.

— А если туман?

— Тогда приходиться кричать, — присоединился к разговору Рукх и, наглядно иллюстрируя свое высказывание, вдруг заорал во всю глотку:

— Там, на шлюпке!!! К правому борту давай!!! К правому!!!

— …онял …ас… — донеслось издалека.

Лодка постепенно приближалась. Уже можно было разобрать, что в ней находятся не только гребцы, но и несколько вооруженных человек.

— Они здесь всегда так встречают гостей? — спросил Коготь. — С мечами и арбалетами.

— Что делать, места здесь опасные.

Вскоре шлюпка приткнулась к правому борту судна. С корабля сбросили несколько концов, и гребцы в лодке, оставив весла, подхватили болтающиеся веревки, натянули, удерживая шлюпку на месте.

— Я первый, учитесь, — сказал Свертль и, схватившись за свисающий канат, перелез через борт и ловко скользнул в лодку.

— Теперь вы, — распорядился одноглазый капитан и подтолкнул Глеба в спину.

Глеб, повторив трюк гнома, оказался в шлюпке. Следом спустился Коготь. А потом случился небольшой казус. Когда над бортом появилась взлохмаченная клыкастая морда Тролля, гребцы, не готовые к такому повороту событий, испугались до полусмерти и едва не попрыгали в ледяную воду. Вооруженный эскорт вскинул оружие. Кто-то с перепугу даже выстрелил из арбалета, чудом не зацепив великана.

— Это свой! — крикнул Глеб.

— Наш это, наш, — подтвердил Коготь.

— Не стреляйте, он с нами, — остановил воинов Свертль.

Люди в лодке, вроде бы, немного успокоились.

А Тролль, словно ничего не заметив, внимательно, сверху вниз, посмотрел на ненадежную посудину, оценил ее вместимость, повел плечами и заявил:

— Езжайте-ка без меня!

— Ты чего это? — спросил Коготь из лодки. — Испугался?

— Не путай страх и разумную осторожность.

— Да ладно тебе! Прыгай!

— Нет. Пожалуй, я останусь здесь.

— Опаздываем! — поторопил Свертль. — Решайте быстрей!

— А чего решать? Я не еду.

— Уступи тогда место, — сказал Рукх, пытаясь отодвинуть великана в сторону.

— Я вас здесь подожду, — сказал Тролль и отошел от борта. Напряженные гребцы дружно выдохнули.

По свисающему канату в шлюпку спустился одноглазый капитан.

— У нас все на месте, — сказал Свертль.

Гребцы взялись за весла, оттолкнулись от корабля. И заскрипели, застучали уключины. Захлюпали, зашлепали о борта лодки частые волны.

Глеб смотрел вперед, на медленно приближающиеся причалы, на маяк, на стены форта, на укрепления, на корабли. Коготь, сидящий на банке, зевал, клевал носом и всем своим видом показывал, насколько же ему скучно. Свертль хмурился, о чем-то размышляя, ни на что вокруг не обращая внимания. Капитан Рукх, устроившийся на носу, неотрывно следил за своим удаляющимся кораблем. Через несколько минут, когда маленькая торговая флотилия осталась далеко позади, капитан заметил нечто, неимоверно его возмутившее, привстал, гневно сощурил свой единственный глаз и пробормотал, махнув рукой так, словно отгонял муху: