Вейн - Инна Живетьева

– А мне? Жрать хочу!

Он явно повеселел, и Егор спросил:

– Ну как, помог амулет?

Юрка удивленно моргнул. Выпрямился Грин.

– Стоп. Где Дан? – спросил вейн.

– Так это… Я амулет отдал, и он сразу понес. А чего?

– Каменный полумесяц?!

– Ну да. Он же лечит! – Егор растерянно переводил взгляд с одного на другого.

Грин выругался.

– Вот именно, – сказал Юрка, слизывая шоколад с пальцев. – И что дальше? Смотаемся в этот, как его, «Попрыгунчик»?

– Смысл? Дан наверняка уже получил все инструкции.

– Да что случилось?! – не выдержал Егор.

Грин снова полез в корзину.

– Сейчас. Накормим голодающего, и расскажу.

– Не надо меня кормить! – возмутился Юрка. – Дан…

– Прекрасно знает, где меня искать, если понадобится помощь, – перебил Грин. – А гоняться за вейном – глупо. На вот, заморский фрукт чебер. Очень полезный, жуй вместе с косточками.

Юрка перекатил в ладонях золотистый шарик.

– А как же йоры? Их же больше!

– Знаешь что? – рассердился Грин. – Я не могу отвечать за всех! Придумал какую-то ерунду, а теперь… Ешь давай!

Юрка хмыкнул.

– Ничего не понимаю, – пожаловался Егор.

Глава 29

Менестрель дремал, уронив голову на скрещенные руки. В окно третьего этажа светило солнце, припекая затылок. Ползала по щеке муха, отогнать ее было лень. Игорь дернул уголком рта и вдруг услышал заливистый свист, а сразу затем – ругань швейцара. Подскочил торопливо, свесился через подоконник.

Внизу растревоженным котом метался Семка-Филин.

– Иду! – крикнул Игорь.

Швейцар задрал голову, чуть не уронив фуражку. Лицо у него покраснело от возмущения.

– Это ко мне, – объяснил менестрель.

Дверь он захлопнул, оставив ключ болтаться в замочной скважине. С грохотом скатился по узкой лестнице и выскочил на улицу.

Семка, тревожно озираясь, прошептал:

– Пришел. Сидит на палубе. Селька к нему хозяина вызвал.

– Спасибо.

Монетки перекочевали к мальчишке, и Филин испарился. Менестрель остался на пристани, спрятавшись за тумбу с афишами. Подниматься в «Попрыгунчик» он не спешил: амулет вряд ли у Дана, заложницу в ресторан не приведут. Сто против одного – сейчас выставят условия обмена. Игорь с хрустом размял пальцы. Если «щупловатый» Селька не подслушает, убить его, конечно, не убьет, но смазливую рожу ему точно попортит.

Наконец-то! Дан сбежал по трапу и махнул, подзывая извозчика.

Очень хотелось потолковать с дружком, объяснить ему кое-какие истины, но Игорь не шелохнулся. Если уж Йорина за столько времени не вправила мозги, у него тем более не получится. Менестрель подождал, пока пролетка не скрылась за углом. Слежки за вейном не обнаружил.

Поднявшись на палубу, он сразу увидел Сельку – официант убирал со стола. Судя по тарелкам, аппетита у Дана не было. Игорь придвинул стул и смахнул ладонью крошки со скатерти. Руки у «матросика» затряслись.

– Все слышал?

Официант сглотнул. Кадык на его горле дергался, точно там застряло яблоко.

– Ему назначали место и время, – прошелестел голос.

– Ну?

– Вы обещали заплатить.

Вот слизняк.

– Я помню!

– Моровая падь.

Менестрель облегченно выдохнул – ориентиры он знал. Небольшой глинистый пятачок в окружении холмов, заросших елями. Узел там сильный, но непопулярный: на холмах живут нерешеры, а они не жалуют вейнов и приспособили падь под свалку и скотомогильник.

– Когда?

– В полдень по тому времени, послезавтра.

– Почему так долго?

– Я не знаю… Вейн что-то объяснял, но я не слышал.

У Сельки с носа сорвалась капля пота, и менестрель брезгливо поморщился.

– Кофе без сахара. Сладкий пирог.

Значит, он рассудил правильно: Дан перевесил на кого-то опасную штучку и сейчас побежал устанавливать контакт с носителем. Следить за опытным вейном, если он захочет сбросить «хвост», занятие малоперспективное. У каждого свои хитрости, а точно по маячку идти – таких уникумов на два десятка один. Арерам проще дождаться, когда им преподнесут амулет на блюдечке с голубой каемочкой.

Менестрель равнодушно сжевал тесто, пропитанное вареньем. Рассчитываясь, прибавил золотой.

Сначала он заглянет к Лойзе-оружейнику. После – в Моровую падь. Узел проверит, посмотрит, есть ли куда ставить засаду. Бойцы, конечно, у йоров найдутся, а вот с поводырями хуже. Ох, молись, Йорина, своим богам! Сработать нужно четко: убрать ареров, вытащить заложницу, и все до того, как появится Дан. Иначе на амулете повиснет столько трупов…

Шипел мокрый котелок над углями. За околицей деревушки жалобно голосили васяки. Они звали и гостей провожать солнце, но те не пошли, оставшись у костра. Юрка мерз и прятался под одеялами. Егор сидел на краю лежанки, то и дело передергивая лопатками – от вейновского снадобья пощипывало спину.

– …в общем, спасибо Талине, мы знали точное время, – закончил Грин.

– Сумасшедшая, – сказал Егор и снова поежился. – Она слишком рискует! Так нельзя!

– А то ей не говорили, – пробормотал Юрка.

Егор ругнулся беспомощно. Невозможно представить, чтобы Талка оказалась там, на площади!

Грин бросил в закипевшую воду травки, свежие и сушеные. Добавил вина и через минуту снял котелок, пристроил его среди теплых камней.

– Если Дан не придет…

– Ага, ждите, – перебил вейна Юрка. – Хотел бы, давно появился.

Грин мельком посмотрел на часы, и Егор машинально потер запястье. Там, где был когда-то ремешок «командирских», остались следы от веревок.

– Утром попрошу у васяков телегу. Перевезем Юру в «Перекресток» и обратно, через дальний узел. Егор, может, все-таки поживешь на Середине?

Он вскинул возмущенные глаза.

– Понятно, молчу. Пусть Вцеслав сам решает, что с тобой делать.

Егор отвернулся, пряча лицо. В носу щекотало, точно он залпом выпил стакан газировки.

– От узла до партизанских «секретов» полдня ходу. В схроне я оставил оружие. Стреляешь как?

– Неплохо. В прошлом году сдал на серебряный значок ГТО. Воинская ступень. В этом собирался на золотой.

Грин улыбнулся.

– Действительно, «неплохо». Кстати, Михаил Андреевич говорил, тебя очень хвалил наставник Яцек. Мол, парень с арбалетом родился.

Егор вспомнил сумрачный овраг, где колыхались ленты вокруг мишеней и скользил деревянный олень, подвешенный на веревках. Показалось: это было очень давно.

– Ну, и такой вопрос, – Грин подергал себя за нос, точно досадуя на что-то. – Выстрелить в человека, я так понимаю, сможешь?

Егор сердито посмотрел на вейна.

– В зейденца. Да, приходилось.

– Значит, будем считать, что не растеряешься. Дальше: слушаться беспрекословно. Приказываю лежать – падаешь и только потом думаешь, а надо ли. Это понятно?

– Конечно. Вы командир.

Грин зачерпнул из котелка отвар, обернул лопухом кружку и сунул Юрке.

– До дна. Осторожно, горячее.

– Не хочу, – хмуро отозвался тот.

– Пей, это полезно.

– Отстаньте от меня! И вообще, сам разберусь, переселяться к Тобиусу или нет! Вам-то теперь какое дело?

Глаза у Юрки были злые и обиженные. Вот черт!.. Егор почувствовал, как у него вспыхнули уши.

– Расселись тут! Вы же торопитесь, ну и валите. А я в Разведку подамся, к Ядвиге. Завтра же!

– Положим, завтра тебе к узлу и близко подходить нельзя, – возразил Грин. – Поэтому пей и не выеживайся.

Он помог Юрке подняться. Тот выхлебал отвар и снова закопался в одеяла.

– Я вернусь к концу недели, посмотрим на твое состояние, – сказал вейн.

– Ага, обещал уже один такой.

– Не веришь мне, вспомни о беженцах.

– Алекс! – вскинулся Егор. – А среди них не было Олы Натадинель?

Вейн покачал головой.

– Точно?

– На такую фамилию я бы обратил внимание.

В дальнем конце улицы показались васяки. Туда они ушли шумно – пели, притопывали босыми пятками, трясли погремушками из сухих тыкв. Обратно возвращались молча, на цыпочках. От толпы отделялись фигурки и ныряли в дома. Лязгали засовы, захлопывались изнутри ставни.

– У-у, ночь! – сказал Плека, поравнявшись с костром. – Спать!

Грин хлопнул по лежанке.

– Мы здесь.

Плека огорчился:

– Здесь ночью плохо, солнца нету.

– Костер есть.

– Костер мало.

Егор знал, почему вейн не принимает приглашение: в домиках у васяков сыро, пахнет животными, которых держат тут же, за хлипкими загородками. Спит все семейство на полу, укрываясь общим одеялом.

Наконец Плека отвязался. Затворились последние ставни, погасли огоньки.

– Юрка, – позвал Егор. Тот нехотя повернулся. – Если б только из-за отца, я бы остался. Честно. Но там воюют. Я не могу отсиживаться, пока другие!..

Юрка вдруг приподнялся на локте. Лицо его, освещенное костром, перекосилось от боли.

– Слушай… ну, короче, тебе надо знать. Помнишь, ты говорил про Родьку Масселя? Рассказывал про крепость, и вообще, – он замялся, облизнул сухие губы с белыми чешуйками коросты.