Содержательное единство 1994-2000 - Сергей Кургинян

После этого становление "двугорбой" политической системы стало реальностью, очевидной для многих, а не только для нас. Принятие всех условий правительственного "горба", включая худшие условия по бюджету, продемонстрировало это с вопиющей отчетливостью. Но произошло не только такое принятие, но и нечто худшее. Партия стала, используя бюджет, выруливать из протестной социальной зоны. Причем активно! Несколько лет говорили: "Народ устал терпеть. Сейчас будет социальный взрыв!" И вот, когда народ действительно начал взрываться, в этот момент компартия снялась из протестной ниши и ушла в элитную, а протестную нишу оставила Лебедю и отчасти Явлинскому, которые могут в ней вертеть все, что хотят.

Я никогда не эксплуатировал тему социального неблагополучия в обществе. Никогда не брал стакан чаю и не говорил, что "раньше он стоил 5 копеек и был с сахаром, а сейчас 500 рублей без сахара". Я никогда не предупреждал граждан, что "вот-вот рванет". Все это раз за разом делал Зюганов. Но сейчас я говорю ответственно, что общество действительно подходит к той черте, где массовое социальное недовольство становится реальностью. Экономическая ситуация текущего года действительно оказывается предельно неблагополучной. Об этом говорят все эксперты, которые хоть что-то понимают в происходящем. Об этом говорят главы регионов вне зависимости от того, коммунисты они или нет. В регионах закипает протестный бульон. Не дай нам Бог испить то, что он с собой несет. Это совсем не горьковский "Буревестник", поверьте мне. И в такой момент, имея все шансы на успех, эта странная партия (у Шолохова, помните, "у партии появилось два крыла: правое и левое. Может, она сымется и на этих крыльях улетит к такой-то матери?") "сымается и улетает" на своих двух крыльях – в точности в Белый Дом.

Новую атмосферу в партии многие связывают с именем Подберезкина. Мне кажется, что дело глубже. Но некоторые высказывания Подберезкина, согласитесь, создают настороженность. Когда не слишком матерый и никакими явными заслугами не выделившийся человек говорит, что "должны пойти вон те, кто не думают как я", – это вызывает ощущение молодежной бестактности и неадекватности. Но, когда этот человек претендует на место чуть ли не идеолога той партии, которая затыканием ртов угробила страну, и никто не ставит этого человека на место… Это уже, простите, ПРЯМАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОПАСНОСТЬ!

И, наконец, состоялось выступление Зюганова против объединения России и Белоруссии. Это сопровождается разговорами об осмотрительности: "Не надо нам туда влезать, надо быть осмотрительными". Ну хорошо, если хотите быть осмотрительными, почему вы начали в очередной раз так шутовски "импичить" президента, когда совершенно ясно, что вы его импичить не собираетесь? Зачем вылезать в очередной раз и кричать о поправках в Конституцию, чтобы потом извиняться три дня перед читателями и телезрителями? На самом деле, конечно, дело не в осмотрительности. Когда депутаты в крайне неподходящий момент денонсировали Беловежские соглашения и приходилось останавливать военную машину, которая уже почти двинулась на них 17-го марта, то они не думали об осмотрительности. Дело в том, что некто имярек не хочет иметь Лукашенко потенциальным конкурентом на политической сцене. И ларчик открывается просто. Если у Лебедя хватает ума сказать: "Надо подумать, так ли это объединяют, хватит ли у них сил", то здесь говорится прямо: никакого объединения. Просто потому, что придет Лукашенко и ясно, что у него рейтинг выше.

Вот образ, набранный из мозаики, из простеньких стекляшек, еще ни к какой теории, ни к какому анализу процесса не взывающий, – вот картина ситуации в партии. Сейчас ее уже видят все, кто хочет видеть. И у кого есть глаза. Но видение и понимание – вещи разные! Для того, чтобы двигаться от видения к пониманию, придется для начала как бы уйти в сторону.

Нужно сказать, что меня и на интуитивном, и на рациональном уровне поражает совпадение нынешней ситуации с ситуацией 93-го года. Начну с мелочи, с того, что президент в очередной раз говорит о согласии, о договоре общественных сил и об общенациональной идеологии. Когда это начинается, как было в апреле 93-го года, то ясно, что дальше разборка будет крутая. Ведь понятно, что говорится прямо противоположное тому, что будет делаться.

Следующий момент, на который нельзя не обратить внимания, – глубина компрометационной войны, в которой мы зависли. Вы помните 93-й год? Тогда это казалось потрясающе ярким и свежим! Руцкой объявил, что у него семь чемоданов компромата на Чубайса. Потом он вытащил полторы бумаги, которые ему дали в МВД, их прочитал и на этом заглох, но "полилось" другое. Извлекли Якубовского, он быстро нарисовал какие-то там договоры с участием Руцкого и вывел на первый план Бирштейна. Бирштейн начал компрометировать собой всех, кого только мог. "И всего-то!?" Тогда эту компрометационную машину "качнули" 3-4 раза, и какой был результат!

Теперь посмотрите, сколько раз эту машину уже "качнули" сейчас. Газеты заполнены необработанными стенограммами оперативных записей. Тайные счета в швейцарских банках фигурируют с экранов телевизоров уже не штучно, а сериями. После того, как счета Сосковца были опубликованы (вы же понимаете, что это не журналистское расследование, а данные спецслужб, и вряд ли отечественных) и озвучены с экранов ТВ, другая сторона сказала, что еще чуть-чуть подождет и потом озвучит такие счета, по сравнению с которыми счета Сосковца будут детским лепетом. Походя и между прочим фигурируют уже не только братья Черные, фигурирует Толя Быков – главный уголовный авторитет Красноярского края, имеющий выходы в Москве на высокие уровни политического истеблишмента, фигурируют десятки каких-то контор, счетов, уголовных дел.

Мало того, появляется какая-то фиктивная экспертиза американской фирмы по поводу аутентичности записи переговоров Чубайса. Экспертиза, несерьезность которой у любого грамотного человека вызывает чувство гадливого недоумения и которая нужна была лишь затем, чтобы сказать, что запись делалась с помощью карманного магнитофона – то есть одним из собеседников. А поскольку из них двое названы настоящими именами, то все это нужно было, чтобы опубликовать фамилию третьего – Зверева. Что-нибудь подобное по уровню компрометационной войны можно было представить в 93-м году? Нельзя.

Но ведь это не все! Выборы в Туле с Коржаковым через месяц. Компрометационная война идет каждый день. Общество, извините, просто топят в дерьме. Это значит, что две группы, как бы они себя ни называли, сошлись в "последнем и решительном" бою, что они не хотят что-то обсуждать, договариваться. Нет, они видят конечный результат просто! – Их конкурент в гробу, у которого они смогут спеть: "Наш друг – хороший парень, об этом знают все". Поскольку за каждой группой стоят минимум 15-20 миллиардов долларов, военные части, сегменты политической элиты, то ничего хорошего это не сулит.

Следующее обстоятельство – игры вокруг импичмента Ельцину. Вот, мол, чуть не завтра по состоянию здоровья отправим его на пенсию! Но Ельцин не напишет заявление об уходе на пенсию и не подаст в отставку даже под глубоким наркозом. И это должен понимать каждый, кто переступает порог Госдумы, Белого Дома или любого другого учреждения, где занимаются азами политики. А это значит, в переводе на русский язык, что речь идет не об отправлении кого-то там в отставку, а о насильственном снятии. Оппозиция к этому готова? Она к этому абсолютно не готова, она этого абсолютно не хочет, даже мыслить об этом не может, тем более что на следующем ходе станет понятно, что место освобождают вовсе не для нее, а для людей, которых она боится больше Ельцина. Поэтому импичмент – какая-то полушутовская затея, забава, которая беспредельно дискредитирует тех, кто ее начинает.

Но разве мы не помним, что самым модным словом в кулуарах Съезда Народных Депутатов России в 1993г. было выражение "мы сейчас его отымпичим"? Тогда я говорил почтенным людям, руководящим партиями: "Почему вы решили, что вы его отымпичите? Посмотрите на его лицо. Он сам кого хошь отымпичит"… Когда я этот вопрос повторил близко к октябрю 1993г., один высокий военачальник, который потом все провалил, сказал мне (грубее, чем я сейчас говорю), что у него "с фигову тучу дивизий, готовых двигаться на помощь Белому Дому". Потом мы все видели, что получилось. Но сегодня опять идет игра в "отымпичение".

Следующий момент – конституционные поправки. Кто сегодня не говорит о конституционных поправках? Только ленивый не говорит. Читаю в "Общей газете" господина Егора Яковлева о том, что правительство – гнилое, вся элита коррумпированная и мафиозная и "слить" ее можно одним образом – люстрацией, запретив членам КПСС появляться на политическом небосклоне, (т.е. не только запретив эту партию, но и всех, кто в ней был, лишив доступа к политическому процессу). Дальше пишется еще 3 или 4 таких же идиотизма – столь же шутовских, как и то, что "мы завтра отымпичим Ельцина", и, наконец, заявляется, что для всего этого нужен референдум. А в референдум должен быть внесен, помимо люстрации и прочего, еще один вопрос. Как вы думаете, какой? О ПРАВЕ КАЖДОГО НАРОДА РОССИИ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ ВПЛОТЬ ДО ОТДЕЛЕНИЯ, Т.Е. О ВОЗВРАЩЕНИИ К ЛЕНИНСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ В МАСШТАБАХ РФ.