Рип Винклер - Руслан Шабельник

— Я даже первое время не могла привыкнуть, настолько ты стал другим человеком.

— По возвращении мы и встретились, — добавил генерал. — Тогда я носил чин полковника и возглавлял подразделение специального назначения. Ты сам попросился к нам, Рип, и после окончания курсов поступил на службу. Нам нужны были крепкие ребята.

— А Надя, — Рип повернулся к ней, — когда мы поженились?

— Три с половиной года назад. Поначалу я не узнавала тебя, ты сильно изменился. Но потом вроде бы все вошло в привычное русло… До сегодняшнего дня.

— Следует уточнить, — сказал генерал, — тебе приходилось выполнять особо секретные и опасныезадания правительства.

— Да, — Винклер кивнул, — мне кое-что порассказали и показали, признаюсь, картина не очень понравилась.

— Я понимаю твои чувства, — генерал кивнул, — это в большинстве своем была грязная работа, более того, иногда ты должен был убивать. Но кому-то необходимо ее делать, ради мира в Галактике, ради процветания Империи.

— Расскажите про мое задание в Нихонии.

— В Нихонии ты должен был внедриться во дворец и извини, Рип, но убрать тамошнего императора.

— Но почему?

— Нам из достоверных источников стало известно, им планировалось нападение на Империю якобы с помощью какого-то сверхмощного древнего оружия. Мы не могли рисковать, поэтому решено было принять соответствующие меры. Тебя посадили на старый торговый корабль, в окрестностях планеты Сиоку. Ты ожидал, когда император на своем катере вылетит из дворца, а затем облачился в скафандр, подал сигнал бедствия и взорвал корабль.

— Да, так и было, значит, император все-таки мертв.

— Конечно, а в чем дело?

— Как в таком случае вы объясните ваш разговор с помощником у себя в кабинете во время 50-летнего юбилея.

— Откуда ты…

— Знаю, — перебил Рип, — что на это скажете?

Генерал нахмурился.

— Действительно, определенная встреча имела место, однако, клянусь, она даже отдаленно не касалась Нихонии:

— Я ясно слышал, как вы говорили слово «император», называли имя Дэнтедайси, а затем завели речь о похищении его дочери, принцессы Марико.

— Я даже не произносил этих слов, — ответил опешивший генерал. — А скажи, Рип, кроме тебя, кто-нибудь еще слышал это?

— Нет, — Рип не понял, куда тот клонит.

— Ну тогда все понятно. — Генерал облегченно вздохнул.

— Что вам понятно?

— Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что в тот момент мысли твои были заняты императором и, осмелюсь предположить, его дочерью.

Надежда удивленно вскинула брови. Рип виновато посмотрел на жену.

— Вообще-то да, а какое это имеет отношение…

— Тебе сказали, что ты убийца Таманэмона.

— Да.

— И ты не мог смириться с этим?

— Ну да, — неохотно согласился Рип. Он все еще не понимал, зачем это Гордону.

— Это все объясняет, — удовлетворенно подвел итог военный.

— Мне это ничего не объяснило, потрудитесь растолковать поподробнее.

— Твой утомленный и к тому же травмированный мозг все месяцы напряженно искал выхода. Ты не мог смириться с тем, что ты — убийца. Однако тело, твои поступки, рефлексы говорили об обратном. Последней каплей стала весть о гибели императора. Ты начал искать лазейку, если хочешь, оправдание своему поступку, и наконец нашел его в форме несуществующего разговора.

— Вы хотите сказать, этого разговора вообще не было, что мне показалось. Это плод моего воображения?

— Нет, разговор был, и я даже могу сказать тебе, о чем там шла речь, однако ты услышал из него то, что хотел услышать, а именно — император жив, его можно спасти, а следовательно, ты оправдан.

— Но я же, меня же потом проверяли на психозонде.

— Какая разница. Ты и тогда выдал, что знал. Вернее, то, что вдолбил себе как правду. Ничего бы не помогло. Это стало реальностью, навязчивой идеей. А я еще думал, как ты смог заставить их привезти тебя в Бгонрот, чтобы мы могли освободить.

— Освободить кого? — В голове у Рипа была полная каша, он уже не понимал, где правда, а что ему только казалось.

— Тебя освободить, конечно.

— Но я не был в плену. Я сам к ним прилетел.

— Это мы сейчас знаем, но когда мы получили сообщение о готовящемся нападении, мы несказанно обрадовались. Во-первых, это была первая весточка с той поры, как ты пропал, — значит, ты жив, а во-вторых, мы могли освободить тебя.

— Но я не посылал никакого сообщения.

— Нет? — Генерал опять удивился. — Тогда кто же? Еще с первого задания во дворце осталась аппаратура. Мы думали, это ты ею воспользовался.

— Мистер Гордон, — предположила Надя, — может быть, он сделал это бессознательно.

— Ну, не знаю, — генерал пожал плечами, — а ты что скажешь, Рип?

Рип, как и генерал, уже ничего не знал, однако он вспомнил свои странные сны во дворце, как он куда-то идет…

— Неужели это я. — Рип обхватил голову руками. — Я предал своих товарищей, только потому что мое проклятое подсознание решило, что его хозяин в плену.

— Ну, ну, не волнуйся, мальчик мой, — военный похлопал его по плечу, главное, ты на свободе и снова с нами.

— Я и был свободен.

— Ну ты пойми нас, приходит твое послание с Нихонии о нападении на Бгонрот. Мы, естественно, в недоумении, зачем им нападать на тюрьму. Напрашивается один вывод — ты у них в заложниках и ухитрился организовать эту акцию, чтобы оказаться дома. До нашего разговора сегодня утром я так и думал. А теперь представь мое удивление, когда вместо слов благодарности от тебя пошли одни упреки.

— Я ничего не помню… да. — Неожиданная мысль возникла в голове, он обратился к Наде: — Но тогда на дне рождения, я был там и ты меня не узнала.

Надя смотрела рассеянными глазами, но вместо нее ответил генерал:

— Думаю, это все те же фокусы подсознания, вероятно, ты очень хотел увидеть Надю, однако и боялся этого, вот и принял совершенно постороннюю женщину.

— Ладно, будем считать, что вы убедили меня…

— Если хочешь, давай подойдем с такой стороны. Я советник президента, генерал, уважаемый член общества и, поверь, это не бахвальство, далеко не последний человек в Империи. Теперь ответь, зачем мне разыгрывать весь этот фарс перед тобой, разыгрывать во всех подробностях, найти дом, жену, придумать легенду, подделать фотографии, — Гордон указал на стену, где висел портрет Винклера и Надежды, — назови хоть одну мало-мальски вескую причину, по которой человек моего положения снизошел бы до обмана некоего совершенно незнакомого Рипа Винклера.

— Ну, я не… — Рип понимал, что генерал прав.

— Вот видишь, — за него закончил Гордон, — напрашивается только один вывод. Все, что мы рассказали тебе, правда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});