Стигматы Палмера Элдрича (сборник) - Филип Дик

— Спасибо за совет, — сказал Хнатт, вставая и направляясь к выходу.

Он вздохнул. Ситуация была непростая, возможно, даже безнадежная; он не мог противостоять событиям, которые случались задолго до его знакомства с Эмили и ее вазочками. Ничего не поделаешь.

К счастью, ему удалось поймать такси; пока оно везло его через забитый машинами центр, он прочитал утреннюю газету, а в особенности сообщение о корабле, который, как полагали, вернулся с Проксимы лишь затем, чтобы разбиться в морозной пустыне Плутона. Ну и ну! Уже высказывались предположения о том, что это хорошо известный межпланетный промышленник Палмер Элдрич, который десять лет назад отправился в систему Проксимы по приглашению гуманоидного Совета модернизировать автофабрики по земному образцу. С тех пор об Элдриче никто не слышал — до сегодняшнего дня.

Хнатт, подумав, решил, что, вероятно, для Земли было бы лучше, если бы Элдрич не вернулся. Палмер Элдрич, неистовый, выдающийся ученый–одиночка, совершал чудеса в области автоматизации производства на колонизированных планетах, но, как обычно, заходил слишком далеко, слишком многое планировал впустую. Товары кучами лежали в самых неподходящих местах, где не было колонистов, которые могли бы ими воспользоваться. Погодные катаклизмы неумолимо разрушали их, превращая в горы мусора. Особенно снежные бури, если верить, что такое бывает…, что есть еще места, где по–настоящему холодно. Можно сказать, даже слишком холодно.

— Мы на месте, ваша милость, — сообщил автомат, останавливая машину перед большим зданием, основная часть которого скрывалась под землей.

ФИРМА «НАБОРЫ П. П.».

Сотрудники входили в здание через ряд термоизолированных туннелей.

Расплатившись за такси, Хнатт побежал через открытое пространство к туннелю, держа коробку обеими руками. Лучи солнца, на мгновение коснувшиеся его, обожгли кожу. «Когда–нибудь изжарюсь как гусь», — подумал он, невредимым добравшись до туннеля.

Вскоре он очутился под землей. Секретарша провела его в кабинет Майерсона. Прохладные и полутемные комнаты приглашали отдохнуть, но он лишь крепче сжал коробку с образцами, напрягся и, хотя и не был неохристианином, мысленно произнес молитву.

— Мистер Майерсон, — обратилась к сидевшему за столом мужчине секретарша, выглядевшая весьма впечатляюще в декольтированном платье и туфлях на высоких каблуках. — Это мистер Хнатт. Мистер Хнатт, это мистер Майерсон.

Позади Майерсона стояла девушка в бледно–зеленом свитере. Волосы ее были совершенно белыми, даже чересчур белыми, а свитер чересчур облегающим.

— Это мисс Фьюгейт, мистер Хнатт. Ассистентка мистера Майерсона. Мисс Фьюгейт, это мистер Ричард Хнатт.

Сидевший за столом Барни Майерсон продолжал изучать какой–то документ, делая вид, что не замечает присутствия клиента, и Ричард Хнатт молча ждал, испытывая самые разные чувства. Нараставшая ярость, подбиралась к горлу и сжимала грудь. Вместе с тем он чувствовал и страх, а кроме того, превосходящее этот страх растущее любопытство. Значит, это и есть прежний муж Эмили, который — если верить торговцу живыми галстуками — все еще глубоко сожалел о расторгнутом браке. Майерсон оказался довольно коренастым, чуть моложе сорока, с необычно длинными и волнистыми волосами, которые сейчас были не в моде. Он сидел со скучающим видом, но враждебности в нем не чувствовалось. Однако, возможно, он еще не…

— Посмотрим ваши вазочки, — вдруг сказал Майерсон. Поставив коробку на стол, Ричард Хнатт открыл ее, достал один за другим образцы и отступил на шаг.

После некоторой паузы Барни Майерсон сказал:

— Нет.

— Нет? — переспросил Хнатт. — Что — нет?

— Не пойдет, — заявил Майерсон, взял документ и продолжил прерванное чтение.

— Вы хотите сказать, что вы так просто решили?… — сказал Хнатт, еще не веря, что все кончено.

— Именно так, — подтвердил Майерсон. Керамика его больше не интересовала, как будто Хнатта и его вазочек здесь уже не было.

— Извините, мистер Майерсон, — вдруг сказала мисс Фьюгейт.

— В чем дело? — взглянув на нее, спросил Барни Майерсон.

— Еще раз прошу прощения, мистер Майерсон, — ответила мисс Фьюгейт. Она взяла одну из вазочек и, взвесив ее в руках, погладила глазурованную поверхность. — У меня, однако, сложилось совсем другое впечатление. Я чувствую, что эта керамика пойдет.

Хнатт посмотрел сначала на нее, потом на него.

— Дайте–ка. — Майерсон показал на темно–серую вазу, и Хнатт немедленно подал ему образец. Майерсон подержал его в руках и, нахмурившись, сказал:

— Нет. Мне все же не кажется, что этот товар будет иметь успех. По–моему, вы ошибаетесь, мисс Фьюгейт. — Он поставил вазу на место. — Но, поскольку у нас с мисс Фьюгейт расхождения во взглядах, — он задумчиво почесал затылок, — оставьте мне эти образцы на несколько дней. Я уделю им еще немного внимания.

Было очевидно, что подобных намерений у него нет. Мисс Фьюгейт протянула руку и, взяв маленькую вазочку странной формы, почти с нежностью прижала ее к груди.

— Особенно это. Я ощущаю очень мощное излучение. Этот предмет будет иметь самый большой успех.

— Ты с ума сошла, Рони, — тихо сказал Барни Майерсон. Теперь он, кажется, действительно разозлился, даже покраснел. — Я вам сообщу, — обратился он к Хнатту, — когда приму окончательное решение. Хотя и не вижу причин менять свое мнение, так что на многое не рассчитывайте. Собственно говоря, можете их даже здесь не оставлять.

Он бросил суровый взгляд на свою ассистентку.

Глава 2

В десять часов того же утра в кабинете Лео Булеро, председателя правления фирмы «Наборы П. П.», раздался звонок видеотелефона. Звонили из Трехпланетной Службы Охраны Порядка, частного полицейского агентства. Несколько минут спустя он узнал о катастрофе корабля, возвращавшегося с Проксимы.

Он слушал невнимательно, несмотря на чрезвычайную важность новостей, так как мысли его были заняты совсем другим.

Все это казалось мелочью по сравнению с тем, что военный корабль Отдела контроля наркотиков ООН перехватил весь груз Кэн–Ди в окрестностях северного полюса Марса. Хотя фирма «Наборы П. П.» ежегодно платила ООН огромную дань за неприкосновенность, груз стоимостью около миллиона скинов был перехвачен по пути с тщательно охраняемых плантаций на Венере. Видимо, взятки не дошли до нужных людей на соответствующих уровнях сложной иерархии ООН.

Однако сделать в такой ситуации ничего было нельзя. ООН представляла собой монолит, над которым никто не имел никакой власти.

Он без труда понял намерения Отдела наркотиков. Они хотят, чтобы «Наборы П. П.» начали судебную тяжбу, требуя возвращения груза. Таким образом, выяснилось бы, что незаконный наркотик Кэн–Ди, употребляемый многими колонистами, выращивается, перерабатывается и распространяется при содействии фирмы «Наборы П. П.». Так что, несмотря на высокую цену груза, лучше было им пожертвовать, чем подвергать себя риску.

— Газеты правы, — говорил с экрана Феликс Блау, шеф полицейского агентства. — Это Палмер Элдрич, и, похоже, он жив, хотя и тяжело ранен. Мы выяснили, что линейный корабль ООН перевезет его в госпиталь на одной из баз, местонахождение которой, естественно, не сообщается.

— Гм, — пробормотал Булеро, кивнув.

— Однако, что касается находок Элдрича в системе Проксимы…

— Этого вы никогда не узнаете, — сказал Лео. — Элдрич ни слова не скажет, и на этом все закончится.

— Мы выяснили, — продолжал Блау, — один интересный факт. На борту корабля Элдрича была — и есть до сих пор — заботливо сохраняемая культура лишайника, очень похожего на тот с Титана, из которого получают Кэн–Ди. Я думал, что в связи с… — Блау тактично замолчал.

— Есть какая–нибудь возможность уничтожить эту культуру лишайника? — машинально спросил Лео.

— К сожалению, люди Элдрича уже добрались до остатков корабля. Не сомневаюсь, что они будут сопротивляться всяческим попыткам подобного рода. — Блау, казалось, переполняло сожаление. — Можно, конечно, попытаться… Силой эту проблему не решить, но, возможно, удастся их подкупить.

— Попробуйте, — сказал Лео, хотя и понимал, что это лишь бесполезная трата времени и сил. — Разве на них не распространяется распоряжение ООН, касающееся запрета на ввоз инопланетных форм жизни?

Было бы весьма неплохо убедить силы ООН уничтожить остатки корабля Элдрича. Он записал в еженедельник: позвонить юристам, составить запрос в ООН по поводу ввоза лишайников.

— Поговорим позже, — бросил он Блау и отключился. «Может, сам направлю запрос», — подумал он. Нажав на кнопку интеркома, Лео сказал секретарше:

— Соедини меня с ООН в Нью–Йорке, с кем–нибудь из руководства. Лучше всего с самим Секретарем Хепберн–Гилбертом.