Терапия Ошо. 21 рассказ от известных целителей о том, как просветленный мистик вдохновил их работу - Свагито Либермайстер

Я помогаю им изучать лицо с помощью различных способов: пальцев, ладоней, тыльной стороны руки. Наконец, я учу их прикасаться, как скульптор, работающий с мокрой глиной, используя сильные прикосновения, которые помогают им получить более четкое представление о лице – и о себе.

После этого я прошу их трогать лицо одной рукой, чувствуя форму и контуры, а затем взять губку другой рукой, опустить ее в серую краску и подарить форме лица выражение губкой на бумаге, как если бы они ваяли себя на бумаге. Мы не используем кисти. Прикосновение к бумаге небольшой губкой – единственный метод.

Мы уже подготовили цвет, чрезвычайно специфический – смесь из белого, черного, темно-синего и немного красного. Результатом стал прекрасный оттенок серого, и это единственный цвет, который мы используем для автопортрета, он позволяет сохранить все сфокусированным, без примеси и прикрас, так что никто не может скрыть свою реальность за красивыми цветами.

В жизни мы, как правило, избегаем серого и черного. Это психологический инстинкт, страшное чувство, что «если я пойду туда, в темноту, я не смогу выйти, я попаду в тупик». Но с помощью твердого листа бумаги мы можем привнести в портрет необходимую световую контрастность.

Начиная с темно-серого цвета, мы переходим к светлым тонам, вымывая некоторые слои, обнажая изначальную белизну листа. «Вы можете увидеть, где свет освещает ваше лицо – это очевидно, не так ли? – спрашиваю я участников. – Итак, возьмите губку, смочите в воде, выжмите, а затем проведите ей по вашему портрету там, где вы видите свет в зеркале».

Это действие дает замечательный эффект. Белая поверхность бумаги выходит из-под серой краски, создавая свет на лице. Новизна этого метода живописи удивляет и радует всех. Свет не нужно накладывать. Его можно открыть.

Потеря управления

После того как участники «слепили» свое лицо, создавая на бумаге основную его форму или очертания, они становятся более внимательными и осторожными. Они хотят заглянуть… открыть свои глаза… убедиться, что не разрушают то, что сделали.

Они хотят контролировать происходящее.

Я призываю их забыть о том, чтобы сохранить то, что они создали. Это может показаться трудным, так как у нас вошло в привычку быть организованными во всем, что мы делаем. Но, в конце концов, все понимают, в чем смысл, и вскоре лист каждого полностью покрыт серой краской.

Когда я прошу их открыть глаза, они испытывают шок. Все формы исчезли. Все стало серым. Тогда я спрашиваю их: «Что это значит для вас, когда все серое?» И многие люди говорят одно и то же – это удивительно: «Наконец я могу расслабиться. Я могу отпустить представление о самом себе. Мне не нужно никем быть».

Это символично, это отражение того, как мы живем. Я хочу, чтобы люди осознали: мы живем в состоянии постоянного напряжения, потому что всегда хватаемся за что-то… свой банковский счет, возлюбленного, семью… за все, что дает нам чувство идентичности. Страх утратить идентичность встроен в нашу систему, и именно поэтому мы не можем отпустить, мы не можем расслабиться.

Мягкий взгляд

Следующий шаг – стать более сознательными в том, как они смотрят на себя. Я провожу различие между агрессивным взглядом, когда энергия стремится наружу через наши глаза к рассматриваемому объекту, и мягким и восприимчивым взглядом.

«Я хочу, чтобы вы были гостем всего, что находит свое отражение в зеркале». Я говорю им: «Вместо того чтобы смотреть на человека в зеркале, позвольте себе ощутить, что это человек из зеркала смотрит на вас».

Это может быть сильным переживанием, потому что, позволяя себе быть «увиденным», вы, таким образом, погружаетесь глубже в себя, соединяясь с большим количеством впечатлений и чувств. Все ваши суждения о себе начинают выплывать на поверхность… ваши морщины, вы стареете, ваши глаза слишком большие, слишком маленькие, губы должны быть полнее… Люди начинают сталкиваться со всеми этими заблуждениями, которые они приобрели, о том, что является приемлемым, а что неприемлемым.

По мере углубления многие участники начинают различать черты своих родителей – их матери и отца, – так как это лицо они получили от них, через их гены. Когда такое происходит, некоторые люди больше не хотят смотреть в зеркало; происходит катарсис, и они начинают плакать, говоря: «Я думал, что стал наконец свободным от моего отца, поэтому сменил свое имя и стал саньясином, но когда я смотрю в зеркало, я вижу только его!»

Автопортрет означает, что вы не можете уйти от родителей, вам придется встретиться с ними, потому что существует реальная возможность, что мать или отец будут видны в зеркале, смотрящие на вас через ваши черты. Когда такое происходит, я направляю участников в гештальт-терапевтический диалог, используя две подушки: одну для родителей, и одну для себя. Таким образом, они могут ощутить себя на месте родителя, открыть канал связи и разрешить любой затянувшийся конфликт. Например, можно начать осознавать: «Я думал, что мой отец превращает мою жизнь в ад, но теперь я также могу увидеть все с его точки зрения».

Я также использую семейные расстановки, предоставляя участникам выбрать представителей для матери и отца и, таким образом, раскрыть энергетическую динамику реальной семейной ситуации. Этот тип терапии уже описан в книге, так что я просто скажу, что он дарует намного более глубокое понимание своих родителей, их судьбы, эмоций и любви, с которой они подарили своим детям жизнь.

Одно из упражнений – особенно сильное, в нем я прошу участников войти в тело матери, становясь ей. Это полезно для того, чтобы понять жизнь матери и ее эмоции. Каждый несет в себе сильный материнский отпечаток, хотя обычно мы ощущаем его только с позиции ребенка.

Когда эти упражнения сочетаются с текущим процессом смотрения в зеркало и рисования, участники постепенно испытывают состояние принятия – не только своих родителей, но и самих себя, и того, как они выглядят.

Постепенное строительство

Как вы можете видеть, автопортрет обладает множеством аспектов и использует множество упражнений, которые не связаны с живописью непосредственно. Но после каждого исследования, уводящего нас от листа бумаги, мы возвращаемся к нему снова, обогащенные новыми идеями и опытом.

Таким образом, портрет постепенно приобретает глубину, уникальное выражение, содержащее проблески того, кем мы являемся внутри. Но, конечно, мы склонны торопиться обозначить форму, структуру и детали. Например, как можно скорее нарисовать глаза – это большое искушение. Это общая тенденция почти для всех.

Я предупреждаю: «Не торопитесь, пока еще не рисуйте глаза!» Потому что как только вы рисуете глазницы, вы становитесь парализованными. Вы не можете двигаться. Пропорции могут оказаться неверными, глаза могут быть слишком близко друг к другу или, наоборот, далеко, или слишком высоко на лбу – распространенная ошибка, потому что немногие люди осознают, что их глаза на самом деле расположены ровно посередине между подбородком и макушкой.

Поэтому я прошу людей действительно не торопиться, подобно инженеру на строительной площадке, начиная с основ, когда они должны воспринять лицо, которое видят в зеркале, посредством прикосновения.

Мне нередко приходится говорить: «Сотрите глаза. Еще не пришло наше время их рисовать. Теперь коснитесь своего лица снова, с закрытыми глазами, – да, этой верхней части головы от макушки вниз к глазам… ощутите, насколько она велика…»

Так мы создаем автопортрет. Приходит время, когда мы можем сказать «да» нашей внутренней сущности, отраженной в зеркале, внутреннему Будде. За чертами отца и матери, за всеми суждениями, мы видим свою истинную сущность, смотрящую на нас из зеркала.

Наступает момент, когда я говорю: «Посмотрите в глаза. Посмотрите, как сильно они сияют. Не упускайте эту возможность. Примите эту энергию. Примите себя через зеркало».

Теперь участники начинают понимать, что это не просто занятие по рисованию автопортрета. Это долгий, глубокий взгляд внутрь.

Это встреча с самим собой на уровне души. Это акт создания самого себя.

Тьма и свет

Темнота – это страшно. Когда она нас окружает, мы впадаем в панику. Мы хотим быстро что-то изменить. Мы хотим вырваться из нее и двинуться к свету. Таким образом, одна из моих важнейших задач – помочь людям привыкнуть к темноте и заставить их почувствовать, что «тьма – это мой дом».

В Пуне я веду людей вниз в подземные терапевтические комнаты курорта, где можно воссоздать атмосферу полной темноты. Для большинства это очень необычный опыт. Редко, если вообще когда-либо, мы выбираем оказаться в полной темноте.

Я подробно написала об этом в своей книге «Пробуждение искусства», но это стоит того, чтобы описать снова, так как это основной процесс личной трансформации.

Каждый участник встает около мягких стен помещения. Когда свет выключается, я приглашаю их повернуться лицом к стене и бороться против тьмы, с силой толкая стену, одновременно вспоминая сложные ситуации из своей жизни, те, в которых они чувствовали себя в ловушке.