Люди и боги (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич

— Вы не изучали этого… Дилемма наблюдателя очень важна, когда пытаешься строить вероятностное древо. Мой наставник приводил классический пример. В закрытой коробочке находится жучок. Как узнать, спит ли он?

— Нужно открыть и заглянуть.

— Верно, это единственный способ. Только так. Мы открываем коробочку — и жучок выбегает из нее. Значит ли это, что он бодрствовал? Разминал лапки в ожидании, когда выход откроется? Или спокойно спал, но был разбужен нашим вторжением? Мы не узнаем. Наше вмешательство в систему слишком сильно изменило поведение жучка.

Карен помедлила.

— Допустим, эту часть я поняла. Сказав Дороти, что она на самом деле графиня Нортвуд, вы повлияли бы на ее поведение. Образно говоря, вы бы выпустили жучка из коробочки, верно?

— Именно так.

— И что же из этого?

— Продолжим мысленный эксперимент с жучком. Как думаете, он вбежит назад в коробочку?

— Не знаю. Вряд ли. Скорее, пустится на поиски пищи.

— А если окажется, что в коробочке ему было бы лучше? Может, снаружи бушует пожар? Или летают птицы, которые питаются жучками?

— Тогда он, вероятно, погибнет.

— И кто будет ответственен за это? Сам жучок, раз он был таким дураком?

— Полагаю, мы. В отличие от жучка, мы знали, что происходит снаружи. Должны были предвидеть, что случится, если открыть коробочку.

— Именно! Вы совершенно правы: ответственность лежит на нас. Не потому, что мы сильнее жучка, не потому, что могли открыть коробку, а по той простой причине, что лишь мы наперед знали последствия!

— Но если вы, сударь, проводите некую аналогию между жучком и леди Нортвуд, то я не замечаю сходства. Графиня — человек с умом и силой воли. Год назад она правила целым графством.

— И графство теперь на пороге нищеты.

— Каждый может допустить ошибку. Это не повод считать графиню — как вы сказали? — глупой темной невеждой?

Нави с грустною усмешкой покачал головой:

— А что такое ошибка, Карен? Нет, не отвечайте, сперва я приведу пример. Оказавшись в лечебнице, вы рвались на волю, верно? Это было так логично, всякий заключенный мечтает покинуть темницу… Но прошло время, и вместо свободы вы стали мечтать о смерти. Поняли, что свобода будет связана с вечным бегством, поисками укрытия, маскировкой. Это унизительно и мерзко, смерть красивей и благородней. Вы стали жалеть, что вас не казнили. Я прав?.. Миновали годы, но вы так и не покончили с собой, хотя могли. А когда Дороти предложила побег, вы также ответили отказом! Получается, вы не хотели уже ни умереть, ни вырваться на волю, а желали дальше терпеть процедуры и переписывать книги. Лечебница, которая вначале казалась кошмаром, теперь стала наилучшим выбором из возможных! Так вот, об ошибках. Из трех желаний — обрести свободу, умереть, остаться в лечебнице — какое было верным, а какое — ошибочным?

Карен пришлось подумать перед ответом.

— Не знаю, сударь. Полагаю, к смерти нет смысла стремиться: когда-нибудь она придет сама, без моей помощи. А свобода или клиника — это сложный выбор. В лечебнице было душно, грязно, тоскливо… Но я переписывала книги и знала, что живу не зря. Меня не станет — останутся тексты, написанные моей рукою. Это уже недурно. Что же принесет свобода — я пока не знаю. Кофе, булочки, путешествия в поезде были хороши. Даже споры с вами доставили мне удовольствие. Но что будет дальше?.. Я боюсь увидеть, как вас или графиню замучают в застенках. Или как муж отречется от меня. Так что я еще не знаю, хороша ли свобода.

— Вы большая умница, Карен. Даже стало немного приятно говорить с вами! Абсолютно верно: вы еще не знаете, хороша ли свобода. Зная последствия побега, легко было бы решить. Но последствия неизвестны, потому нельзя говорить о хорошем и плохом, об ошибках и правильных поступках. Эти оценки обретают смысл лишь тогда, когда мы видим весь путь!

Карен потерла переносицу. Пожалуй, она переоценила себя, назначив на ночь столь сложный разговор. Понимание стоило немалых усилий.

— Вы хотите сказать, что видите весь наш путь наперед, а мы с графиней — нет? Потому мы можем наделать ошибок, а вы — непогрешимы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— О, если бы! — Нави мечтательно улыбнулся. — Будь это так, сказал бы напрямик. Но я не вижу всего пути. В последние дни я только и делаю, что строю вероятностное древо. Именно потому кажусь угрюмым и не прошу чисел. Нападение еретиков на Арден дало огромный массив информации, но ее все еще недостаточно. Некоторые переменные известны лишь определенным людям: владычице Минерве, герцогу Ориджину, графу Шейланду, приарху Альмера. Не имея возможности спросить их напрямую, я должен строить вычисления на косвенных данных, а это идовски сложно.

Он вздохнул:

— Нет, миледи, я знаю не все. Пока еще.

— Тогда зачем скрытность? Поделитесь с нами той частью, которую вы смогли просчитать, и мы постараемся помочь с остальным.

— Как вы не понимаете! Едва я раскрою рот, вступит в силу эффект наблюдателя! Дилемма Агаты, если угодно. Ваше поведение тоже изменится, и я не знаю, как именно! Вероятностное древо изменится, если я разоткровенничаюсь с вами. Все проделанные расчеты окажутся неверны!

— То есть, вы не скажете нам ничего конкретного?

— Карен, я не могу! Очень хотел бы, но…

— И вы думаете, что мы, как слепые овцы, бездумно последуем за вами?

— Я очень надеюсь! Вы — мои друзья, единственные в этом мире. Только на вас я могу положиться. Если бы дело было в доверии, я доверил бы вам что угодно. Но дело в эффекте наблюдателя, а над ним не властны ни вы, ни я. Чтобы достичь цели, я должен молчать.

Его слова звучали столь же искренне, сколь и горько. Карен поверила.

— Нави, ваши доводы звучат убедительно. Я больше не стану терзать вас расспросами. Но один ответ все же хочу услышать. Вы говорите, что не видите всего пути… Так скажите хотя бы, куда он ведет! К какой цели вы стремитесь?

Нави рассмеялся.

— Разве это не очевидно? Победить Темного Идо!

* * *

Утром графиня встала раньше спутников, тщательно уложила волосы, оделась в лучшее платье. Она встретила друзей, окруженная торжественным блеском.

— Я приняла два решения. Вот первое: зовите меня Дороти.

— Мы так и делаем, миледи, — ответила Карен. — Это разумно с точки зрения конспирации.

— Вы не поняли. Зовите меня Дороти, — с нажимом повторила графиня.

Вот теперь они уловили смысл.

— Я рад, — улыбнулся Нави.

— Серьезный шаг, — сказала Карен. — Не возьмусь судить, правилен ли он. Но я тоже рада.

Дороти обняла их, а затем продолжила:

— Второе решение таково: я поеду в Арден за дочкой. Буду счастлива, если поможете мне.

— Не так много времени прошло. В Ардене все еще опасно.

— Я готова рискнуть.

Карен бросила взгляд на Нави: как ваше древо вероятности, сударь? Учтена ли в нем такая выходка Дороти?

Нави кивнул без тени удивления:

— Я согласен, больше ждать нечего. Отправляемся в Арден.

Монета-3

Июнь 1775 г. от Сошествия

Львиные горы

Дворяне и купцы называют это качество харизмой. Бедные крестьяне не зовут его никак, поскольку люди, наделенные им, не задерживаются в среде бедняков. Этим самым качеством владыка Адриан обладал в избытке: когда он говорил — хотелось слушать и верить, когда описывал мечту — она становилась и твоею мечтой. Хармон Паула Роджер испытал эту силу на себе. Еще вчера он изнывал от обиды и мечтал сбежать куда подальше из императорского войска. Но стоило Адриану единственный раз искренне побеседовать с ним — и Хармон будто зажегся изнутри. Усталость ушла вместе с обидой, голова наполнилась светлыми мыслями о будущем.

Как и прежде, Хармон хотел семью и домашний очаг. А Низа — теперь он ясно понимал это — прекрасно подходила на роль женушки. Она — молода, добра, преданна, пускай не красива, но приятна глазу. Она черте-что пережила на своем веку, а все ж не утратила светлой наивности, присущей детям. С нею Хармон радуется и молодеет душою — так зачем искать кого-то еще?