Рейтинговые книги
Читем онлайн Эйнштейн (Жизнь, Смерть, Бессмертие) - Б Кузнецов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 159

417

нице Галилея написано: "Proprios impendit oculos, cum iam nil amplius haberet nature, quod ipse videret". ("Потерял зрение, поскольку уже ничего в природе не оставалось, чего бы он не видел".) Надпись эта говорит, что Галилею не нужно было видеть движущееся Солнце, его мысль двигалась свободно, не связанная наблюдением. Но Галилей должен был доказать, что картина, к которой он пришел, отрицая неподвижность Земли, согласуется с видимым, определяет неизбежность наблюдаемых явлений; а также, что новая схема объясняет факты, не укладывающиеся в старую. Галилей, жалуясь на слепоту, вспоминал о картине прилива в Венеции - приливы, как он думал, необъяснимы с геоцентрической точки зрения. Рационализм XVII в. брал под подозрение не показания чувств в целом, а данный, ограниченный комплекс показаний; он противостоял не эмпирии, а эмпиризму.

Важно заметить, что у Спинозы и других рационалистов XVII в. идея должна быть независимой от позиции наблюдателя, от тою, что Паскаль называл "ненавистным я". Тогда идея будет истинной. "Истинная идея, - говорит Спиноза, - должна быть согласна со своим объектом" [2].

2 Спиноза Б. Избр. произв. М., 1957, с. 388.

Эта мысль Спинозы и всего рационализма XVII в. встречается у Эйнштейна в такой же простой, общей и истинной теории, в которой фигурируют суждения, независимые от позиции отдельного наблюдателя (и именно поэтому парадоксальные и противоречащие отдельным, непосредственным наблюдениям). Эйнштейн продвинул далеко вперед применение в физике инвариантных величин, которые не меняются при переходе от представления, свойственного одному наблюдателю, к представлению, свойственному другому наблюдателю. В сущности последовательное распространение инвариантных величин в учении о природе было стержнем развития науки, выражением все большего освобождения науки от антропоцентрических фетишей. Гелиоцентризм, бесконечная и однородная Вселенная Брупо и Галилея, понятие инерции и классическая относительность означали, что истины, справедливые лишь для земного наблюдателя (и поэтому согласующиеся с непосредственным наблюдением), уступают место истинам, справедливым для всякого наблюдателя и поэтому выражающим независимость природы от какого бы то ни было наблюдения. Эйнштейн освободил это исходное представление XVII в. от наложенных на пего впоследствии ограничений.

418

Какое же представление о природе является адекватным ей и свободным от субъективных моментов? Это представление Галилея и Декарта о гомогенной, бескачественной материи. Отсюда геометрия (именно геометрия, а не арифметика!) - основа науки. Она позволяет раскрыть каузальную связь в природе. Эта связь сводится к взаимодействию тел. Универсальная каузальная связь исключала из числа причин все, что не сводится к взаимодействию тел. Эта мысль в течение долгих лет играла очень важную роль в научном творчестве Эйнштейна.

Свобода природы от каких-либо трапсцендентпых воздействий выражается в сохранении состояний. Мы увидим, что идея сохранения состояний приводила Спинозу к некоторому очень широкому и общему понятию, близкому инерции Галилея и Декарта.

Зависимость поведения каждого тела от поведения всех тел Вселенной превращает последнюю в единый механизм.

В едином механизме царят одни и те же законы. Поэтому схема мировой гармонии - простая схема. О простоте мироздания говорили и Галилей, и Кеплер, и Ньютон, и философы-рационалнсты XVII в. Этот простой мир, в котором нет ничего, кроме взаимно смещающихся и взаимодействующих тел, казался Спинозе и другим рационалистам прообразом и основой моральной и эстетической гармонии. XVII век ощущал красоту этого простого, постигаемого разумом, упорядоченного каузальной связью объективного мира. "И вот мы в мире, исполненном умопостигаемой красоты", - писал Мальбранш.

Рационализм XVIII в. поставил все точки над "и"; он вывел идею суверенности разума за рамки отвлеченной мысли и внес ее в общественное самосознание. XVIII столетие было веком Разума, не рационалистической научной и философской мысли, а разума, воплотившегося в действие. Идеи Руссо, Вольтера и энциклопедистов дошли до Эйнштейна как бы растворенными в окружающем воздухе, в виде атмосферы свободомыслия, которая существовала везде в Европе, а в южной Германии больше, чем в других, северных и восточных, ее частях. Что же касается научной мысли XVIII в., то, например, строгая и изящная "Аналитическая механика" Лагранжа произвела на Эйнштейна большее впечатление, чем шедевры общественно-философской мысли XVIII в.

419

В науке XVIII в. существовало представление о разуме, нашедшем, наконец, окончательное и абсолютно точное решение вопросов, поставленных перед ним природой. Напротив, итоги и стиль науки XIX в. внушили Эйнштейну убеждения в бесконечной сложности бытия. Из двух форм рационализма, из двух форм апофеоза разума - 1) разум достиг окончательного, точного познания природы и 2) разум бесконечно приближается ко все более точному представлению о природе - Эйнштейн склонялся ко второй форме. Поэтому он в своих философских симпатиях восходил от XVIII в. к мировоззрению Спинозы, в котором рационализм еще не был связан с якобы окончательным решением загадок бытия. Рационализм Эйнштейна включал представление о противоречивости, сложности и парадоксальности бытия и о познании мира, последовательно решающем все более сложные загадки. Но их решение - в этом Эйнштейн был убежден - находит в мироздании простую в своей основе гармонию. При всей сложности закономерностей бытия они не хаотичны, а образуют стройную систему и восходят к наиболее глубоким и общим единым законам, управляющим миром.

Как назвать эту объективную гармонию мира? Эйнштейн знал ее рациональное название. Он говорил о единой, охватывающей все мироздание каузальной связи. Но Эйнштейн был слишком далек от боевых антиклерикальных традиций рационализма XVIII в., чтобы слова "бог" и "религия" стали для него одиозными и не мелькали на страницах литературного и эпистолярного наследства Эйнштейна.

Не следует думать, что в этих словах выражается какое-либо отступление от атеизма. Когда слово "бог" слетало с уст Эйнштейна, оно чаще всего произносилось с несколько фамильярным и даже ироническим оттенком.

В бытность в Праге Эйнштейн, к своему огорчению, должен был посылать детей в школу с преподаванием закона божьего. "Дети, - смеялся он, - в конце концов начинают думать, что бог - это газообразное позвоночное" [3].

3 Frank, 281.

420

Как-то в Принстоне Эйнштейн, жалуясь на предписанную ему диету, сказал: "Черт позаботился, чтобы мы были наказаны за всякое удовольствие". На вопрос собеседника, почему он но приписывает это богу, Эйнштейн ответил: "Между ними разница только в знаке: один с плюсом, другой с минусом" [4].

Леопольд Инфельд вспоминает, как па его вопрос, будут ли они с Эйнштейном работать в воскресенье, Эйнштейн, смеясь, сказал: "Бог тоже не отдыхает в воскресенье".

Выше, в связи с эпистемологическими идеями Эйнштейна, упоминалось высеченное на камине изречение: "Господь бог изощрен, но не злобен". Оно имеет и собственно онтологический смысл - выражает онтологическую концепцию рационализма.

Объективная гармония мироздания может выражаться в парадоксальных соотношениях ("бог изощрен"), но она существует. "Бог" Эйнштейна - это псевдоним объективной, вполне материальной по своей природе закономерности бытия, псевдоним охватывающего мироздание объективного ratio. "Это ощущение материальности внешнего мира, - говорит Инфельд, - столь сильно у Эйнштейна, что оно часто принимает формы чего-то прямо противоположного. Когда Эйнштейн говорит о боге, он всегда имеет в виду внутреннюю связь и логическую простоту законов природы. Я назвал бы это "материалистическим подходом к богу"" [5].

Соответственно под "религиозностью" Эйнштейн понимал ощущение осмысленности существования, которое вытекает у человека из осознания мировой гармонии. Книга Эйнштейна "Mein Weltbild" - сборник его статей, написанных главным образом в двадцатые и тридцатые годы [6], - открывается заметкой "О смысле жизни", в которой говорится:

"Ответить на вопрос о смысле жизни - значит обладать религиозными чувствами. Ты спросишь меня: имеет ли смысл подобный вопрос? Отвечаю: тот, кто не видит смысла б своей жизни и в жизни себе подобных, тот не только несчастен, но едва ли сможет продолжать жить" [7].

4 Seelig, 426.

5 Успехи физических наук, 1956, 59, вып. 1, с. 144.

6 В сносках указаны страницы французского издания: Einstein A. Comment je vois le monde. Paris, 1934.

7 Comment je vois le monde, 7.

421

Слово "религиозность" не означает здесь какого-либо сходства между ощущением осмысленности жизни и гармонии бытия, с одной стороны, и религиозностью без кавычек, с другой. Эйнштейн исходил из сходства чисто психологического: ученый, охваченный ощущением мировой гармонии, забывает о собственном "я". Что же касается природы вселенского ratio, то позиция ученого противоположна позиции верующего. Последний ищет в мире управляющее им разумное существо. Ученый отбрасывает эту мысль и видит в мире безраздельное царство материальных причин.

1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 159
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Эйнштейн (Жизнь, Смерть, Бессмертие) - Б Кузнецов бесплатно.

Оставить комментарий