Камень и Ветра 5. Путь наверх - Анатолий Нейтак

Мистические методы зависимы от ритуалов. Переход "на маяк" эффективен и универсален, но при этом долог, сложен и точно так же, как искусство воплощений, не позволяет перенести более одного существа за раз. А переходы "сквозь отражение", Дорогой Сна, на Шёпот Тумана и прочие, допускающие групповое путешествие, слишком зависимы от свойств континуума. Чересчур нестабильны. Да, есть миры, где шаг в зачарованное должным образом зеркало – обычное дело. И таких миров множество. Но магия Больших Равнин имеет аналитическую, а не мистическую природу, она быстро разъедает пространственные чары такого рода. Фактически так быстро, что закрепить их хотя бы на минуту оказывается невозможно.

Примерно то же относится к Шёпоту Тумана. Проигнорировать полдюжины незыблемых правил и призвать Туман Межсущий в родной мир я бы ещё смогла. Но погрузиться в него отсюда – настолько, чтобы услышать Шёпот его путей? Никогда. Для этого я слишком рациональна. Даже длинные формулы на Бесконечном наречии не способны исправить это моё… обоюдоострое достоинство. Можно сказать, что Межсущего за пределами Пестроты для меня не существует.

Человек, вставший на Дорогу Сна по собственной воле и бодрствуя, безумно рискует… и это не просто фигура речи. С этим способом перемещений связан один из методов, позволяющих избавиться от врага: проклятие Дороги. Даже если враг вернётся с неё в один из материальных миров и физически невредимым, и сохранившим память, в нём неизбежно останется зерно ирреальности. Которое рано или поздно прорастёт и уведёт проклятого обратно на Дорогу – медленно удаляющимся от всего человеческого, могущественным, но совершенно чуждым существом. Хотя оказаться на Дороге Сна сравнительно легко, пользуются ею только наиболее опытные маги Пестроты. Открыть вход, призвать одно из существ Дороги, связать его своим словом и волей, затем выпить зелье беспамятства, надеясь, что связанное приказом существо не подведёт…

Рискованное это дело – мистическая магия!

Я путешествовала Дорогой Сна в обличье нежити, поэтому её проклятие меня не затронуло. Но мои страшилища, Лурраст и Терон – живые. А зелье беспамятства – штука, для здоровья весьма не полезная. Да и подействует ли оно на гарпона? В общем, Дорога отпадает.

Двусторонние врата между тральгимской и шинторданской башнями остались в числе не реализованных проектов. Жаль: самое удобное средство было бы…

Значит, заклятья прямого действия, сжимающие пространство? Значит, так. Другого варианта нет. Страшно энергоёмкая штука, конечно, но придётся потратиться. Благо при должной подготовке, если использовать накопитель, не так уж оно будет утомительно. И в Тральгиме восполнить растраченную в пути силу будет несложно: достаточно попросить об этой услуге Джинни.

Кстати, надо предупредить её о наших планах. Её – и, конечно же, чудо-повариху Шиан.

***

- Все в сборе?

Я по очереди внимательно оглядела Устэра, на шее у которого болтала ногами Гейла, Лурраста, аккуратно сжимавшего в грозных когтях колыбель с Сарликой, и стоящего самую малость в стороне магистра Терона. Легерт притих у меня на руках. Я очень ясно ощущала его чистое, ничем не омрачённое любопытство.

- Все, все, – ответил муж, поудобнее перехватывая трофейный змеиный посох Секурвена Амазди, заряженный под завязку. – Можешь начинать.

Если огневик и подумал, что для обычного пикника наши приготовления выглядят весьма странно, он сумел промолчать.

Я мысленно коснулась энергии, заключённой в посохе, и вбросила её в базисные контуры заклятия. Пришло мимолётное воспоминание о том, как я впервые сотворила похожую форму: сразу после успешного бегства через пролом в городской стене Остры, предельным напряжением сил, заимствуя силу разом у Стилета и стихии земли. Но с тех пор я успела неоднократно измениться, причём измениться радикально. То, что практически непосильное некогда искажение физического континуума я теперь могла бы совершить только за счёт собственных резервов – мелочь и пустяк. Куда важнее был принципиально иной уровень контроля.

Я не просто сжимала пространство. Я могла уделять этому лишь часть своего внимания.

Реальность выгнулась не то воронкой, не то линзой. Форма прямого действия вытворяла престранные вещи с преломлением света и с перспективой. Для описания этих вещей в обыденном языке не нашлось бы слов… да и в языке магов – тоже. Тут требовалось нечто более абстрактное: формулы, например. Устэр слегка приподнялся над землёй, приподнимая также меня, а Лурраст проделал аналогичную операцию с Тероном. Затем мой муж призвал могучий порыв ветра, подхвативший всех нас и забросивший через воронку-линзу в гудящее от магии пространство.

Огневик вертел головой, бросая вокруг исполненные любопытства взгляды. Ему всё было внове: и невероятные переливы красок, перемежаемые яркими сполохами и беззвучными взрывами, и не имеющий источника ровный низкий гул, и стёршиеся отличия направлений друг от друга. Без труда можно было вообразить, к примеру, что ветер несёт нас со всевозрастающей скоростью не вперёд, а вниз. Или вверх. Или что мы мчимся вверх ногами. Стоит задуматься об этом всерьёз, и головокружение обеспечено.

Но саму ось, вдоль которой происходит движение, определить всё-таки можно. Нельзя только сказать, какое из двух возможных направлений – "сзади", а какое – "впереди". Перспектива выворачивается наизнанку, и глаза бессильны помочь сориентироваться. Магические чувства, впрочем, тоже. Есть лишь один маг, точно знающий, куда именно нас несёт, и этот маг – я, контролирующая все уровни заклятия. Даже мой муж, вполне способный создать такую же форму, не может ориентироваться в окружающем с уверенностью.

Пространственная магия очень часто имеет такой побочный эффект.

- Ма-ам! Мы долго бум так?

- Нет, Легерт. Совсем не долго. Потерпи ещё две минутки, хорошо?

Краем сознания фиксирую изумление Терона. Он хорошо понимает, чего стоит такое путешествие. В конце концов, он ясно ощущает мощный поток силы, изливающейся из змеиного посоха. Но то, что я могу преобразовать такую энергию в стабильную форму заклятия и при этом ещё отвлекаться на разговор со своим сыном…

Неожиданно для всех, кроме меня, пёстрое многоцветное буйство со звонким щелчком потонуло в вихрях чистой тьмы, а потом сменилось привычной картиной мира. Поляна на берегу озера, обильная зелень деревьев, облачная синева, глядящаяся в идеальное отражение на водной глади… и в полусотне шагов – расстеленная в траве широкая скатерть, уставленная различными вкусностями. Нам отлично видно её, потому что мы не стоим, а парим на высоте, немного превышающей удвоенный человеческий рост. Точность, близкая к идеалу…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});