Сказки старого дома - Андрей Басов

Гийом что-то сказал одному из своих, и тот устремился к карете, а сам подбежал к воротам монастыря. На условный стук окошко открылось, и Гийом сказал в него несколько слов. Буквально за полминуты улица опустела. Я рванул к дому. Оба пленника стоят, прижавшись к стене, под суровым взглядом Пьера, поигрывающего длинным кинжалом.

— В чём дело, Серж?

— Посмотрите внимательней, Арман, — и он всматривается в человека в маске.

— Вот дьявол! А борода-то где? Я как-то и внимания не обратил.

— Вот именно.

Арман подходит к визитеру вплотную, откидывает на нем капюшон и сдергивает маску. В каскаде пышных волос открывается молодое и миловидное женское лицо.

— Чёрт меня дери! Женщина!

— Ладно, разбираться будем потом. Мадам, как вы видите, произошла ошибка. Нам нужны не вы. Мы завершим свое дело и вас отпустим. Вы согласны вести себя тихо и благоразумно? — Женщина промолчала и только согласно слегка повела головой сверху вниз. — Отлично. Но меры предосторожности мы на всякий случай примем. Привяжите их к стульям и побыстрее. Времени у нас нет. И я, прыгая через ступеньку, понесся наверх. Выглянул в окно — тихо. Через минуту подоспели остальные двое.

— Вот что называется непредвиденные обстоятельства. Чуть не погорела вся наша затея. Какое дурацкое совпадение, что кому-то еще понадобился именно этот монастырь именно сегодня и именно в это время.

— Интересно, — задумчиво произнес Пьер, — неужели привратник хотя бы по голосу не понял, что перед ним женщина? Напрасный переполох.

— Тсс, вроде снова кто-то едет.

И действительно, опять слышится стук колес и копыт. Только теперь карета останавливается почти напротив нашей двери. Дальше всё повторяется один в один. И наши действия, и наши реплики. Свет высоко поднятых факелов стражи ярок, и тени от широких полей шляп скрывают лица Армана, Пьера и Гийома. На мне шляпы нет, и моя физиономия открыта обозрению.

— Вот видите, сержант, — говорит Арман, обращаясь к начальнику караула. — Этот в маске, а тот, соскочив с кареты, бросился на нас со шпагой. Они грабители. Честные люди по ночам в масках не ходят и не ломятся в чужие двери.

— Снимите маску, сударь, — с железом в голосе произносит лжесержант.

— А если не сниму?

— Вы пожалеете. Мы сами снимем.

— Да что вы там с ним разговариваете! — горячится Арман. — Сейчас я ему так врежу, что он всю оставшуюся жизнь будет ходить в маске!

Это мгновенно сработало.

— Кардинал! Ришелье! — ахнули стражники.

— Кто же мог знать, Ваше Преосвященство, в такое время, в таком месте, — покаянно и льстиво начал лжесержант. — Кто бы мог подумать…

— Завтра у вас будет большая возможность подумать. Как ваше имя, сержант?

— Ему еще имя подавай! — всё так же кипятится Арман, не отпуская и дергая кардинала за плащ. — Да и какое это Преосвященство! Настоящее Преосвященство по ночам дома сидит, а не болтается по женским монастырям. Всё-таки я ему сейчас врежу! Бог простит.

— Сержант, обуздайте этого громилу, — с беспокойством и опаской, но властно распорядился Ришелье, и стражники, отцепив драчуна от жертвы, начали оттеснять Армана к открытой двери, из которой мы выскочили.

— Ваше Преосвященство, — проникновенно посоветовал лжесержант, — вам бы лучше уехать. Как бы драка не началась, а они все при оружии.

Это тоже сработало. Оскорбленный в своих чувствах и обеспокоенный явной опасностью, кардинал погрузился в карету, она с трудом развернулась на узкой улице и понеслась туда, откуда приехала. Мы же, смеясь от души, а, может быть, разряжаясь нервным весельем от напряжения, всей кучей ввалились в дом.

— Вот и всё, — сказал я пленникам. — Мы не очень долго? Пьер, освободите, пожалуйста, их. Вот так. Ваша карета чуть дальше того места, где вы ее оставили. Можете идти, но мне хотелось бы сказать несколько слов вам, мадам. Время, место и маска позволяют думать, что ваш визит сюда должен быть тайным. Это так? — опять последовал молчаливый кивок. — Очень хорошо. Нам тоже огласка ни к чему. Вы нас не видели, и мы вас не видели. Согласны? — снова кивок. — Вот и договорились. На прощание сообщу вам небольшую новость, которую вы, возможно, не знаете. В этом монастыре со вчерашнего дня новая аббатиса. Впрочем, и все остальные святые сёстры тоже сменены. И порядки новые. — В ее глазах что-то загорелось и погасло. Еще один кивок. Медленный. Нет, это уже не кивок, а небольшой поклон — как бы в знак благодарности за сообщение. И таинственная дама, сопровождаемая своим кучером, отправилась на поиски кареты.

— Странная особа, — проговорил Гийом, — может быть, следовало узнать хотя бы ее имя?

— Зачем? Нам чужие тайны вроде ни к чему. Со своими бы разобраться. Давайте-ка лучше на всякий случай побыстрее уберемся отсюда!

Утром за поздним завтраком рассказ о ночной акции имел бурный успех. Опять удалось, разыгралось блестяще, хотя чуть не сорвалось. Луизу тоже заинтересовало странное поведение привратника монастыря, поднявшего шум в отношении женщины.

— Это я упустил, — покаялся Гийом, — когда разговаривал с аббатисой и привратником. Речь шла, в общем, о визитере, посетителе. Не уточнялось, что это обязательно будет мужчина. Я и не мог предположить, что гость окажется не единственным. Кто постучал в ворота, тот и удостоился особого внимания привратника.

— Будем надеяться, что и грядущая ночь окажется удачной, — пожелал себе Арман. — Она, пожалуй, потруднее будет. Если действительно это будет ночь. Так что на всякий случай мы отправимся в Париж еще до обеда.

— А нельзя ли и мне с вами? — спрашиваю я.

— Зачем? Вряд ли это хорошая мысль, — ответил Пьер. — Слишком опасно как раз для вас, Серж. У вас светлая голова, но вот готовность к таким действиям никакая.

— А для вас не опасно? — возражаю я. — Всё-таки это моя затея. Никогда не прощу себе, что когда вы все рискуете, я буду отсиживаться где-то в стороне.

— Пусть идет с нами, — согласился Арман. — Гийом, вы не возражаете? Нет? Но при одном условии. Вы, Серж, из дома не выходите, нам не мешаете и только наблюдаете.

— Согласен.

— Мальчики, — вмешалась Луиза, — как я за вас боюсь! Ради Бога, осторожнее и если что вдруг будет не так, то немедленно удирайте. Плевать на Жозефа. Придумаем что-нибудь другое.

Улочка тихая. За те десять минут, что я сижу у окна второго этажа, мимо прошли всего двое. Ворота сада на противоположной стороне улицы слегка приоткрыты, а за густыми зарослями не видно, что там делает Гийом со своей командой. Сад словно вымер. Но вот один из прохожих, увидев приоткрытые ворота, останавливается, озадаченно задумывается и пытается через решетку что-то разглядеть в саду. Похоже, ничего заслуживающего внимания ему не видно, и он, приоткрыв щель ворот пошире, делает шаг внутрь сада.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});