По ту сторону бездны - Татьяна Александровна Лакизюк

обвила пальцы, и ладонь засветилась серебром.

Стефан моргнул и протер глаза. Да, ладонь Луны действительно светилась, хотя лицо девушки оставалось неподвижным. Тут он вспомнил, что Луна может лечить себя сама, и понял, что должен сделать.

Он приложил ладонь Луны к ее сердцу. Она засветилась еще сильнее. Стефан завороженно смотрел, как тонкие струи чистейшей энергии бежали по белоснежным нитям-волосам и проникали в ладони. Ладони уже полыхали нестерпимым серебристым сиянием и щедро передавали энергию дальше, буквально вталкивая жизнь в застывшее тело.

Светлые нити медленно, словно преодолевая препятствия, ползли под полупрозрачной кожей, передавая свет дальше. Стефан даже боялся дышать. У него на глазах вершилась настоящая магия жизни.

Казалось, остановилось даже время. Лишь белоснежные нити уверенно прокладывали путь к сердцу Луны. И вот все вокруг озарилось серебристым заревом, которое увидели все драгомирцы. Мгновение – и Луна открыла глаза.

– С возвращением! – восторженно завопил Стефан, не скрывая слез.

– С возвращением! – прошептал Эгирин, бережно приподнимая Фиччика, открывшего мутные глазки.

– С возвращением и с днем рождения! – плачущая Нефелина обняла их обоих.

– С днем рождения! – заплакала Сентария, не в силах больше сдерживаться.

Черный паук затрясся в бессильной ярости.

– Рано ликуете! Книга не даст себя в обиду! Вы ее не победите. Вы все умрете!

Как только погасла серебристая вспышка, ослепившая Драгомир, землистая серость вновь затянула небо. Потемнело.

Главная книга почувствовала, что ее время пришло, и яростно заскрежетала переплетом. Из шкатулки полезли черные ленты-черви. Стефан зажимал крышку руками, но их уже было не остановить. Они появлялись из щелей в боках шкатулки, из замочной скважины и даже из петель с обратной стороны крышки. Яростно извиваясь, черви тянулись к белоснежным нитям.

Стефан выхватил небольшой короткий меч, которым его снабдил Аметрин, и стал яростно перерубать их. Капли яда полетели в разные стороны. Стефан в страхе отшатнулся, но, увидев, что чары неуязвимости надежно защищают его, продолжил борьбу.

Однако его старания были бесполезны. С главной черной книгой никто не смог бы совладать. Крышка с треском откинулась, и наружу вырвалась она – книга смерти.

Повиснув в воздухе, она раскрылась. Со страниц полетели черные молнии, прорезающие белую дымку, словно всполохи огня, пожирающие пушистую вату Бездна охнула. В этом вскрике слышались настоящее страдание и боль.

Драгомирцы с ужасом смотрели, как в белоснежной пене появляются извилистые ходы. Завеса начала оседать, съеживаясь под напором черной магии. Следом за молниями по проделанным ходам поползли черные ленты-черви, заполняя и порабощая бездну.

Черви уже достигли Луны и стали перемешиваться с белоснежными нитями. Стефан увидел, как яд, находящийся внутри лент-червей, стремится проникнуть под кожу девушки вслед за струями чистой энергии. Он закричал и вновь схватился за меч в отчаянной попытке спасти Луну от черной магии.

Девушка устало закрыла глаза. Смерть вновь подобралась слишком близко, а у нее уже не осталось никаких сил, чтобы бороться.

Черные ленты-черви не останавливались ни на секунду. Часть плотно оплела голову девушки, полностью заглушив белоснежный цвет волос, другая часть опутывала руки и ноги Стефана, превращая того в безвольный кокон.

Небо почернело. Растения горестно застонали. Поднявшийся ветер рвал одежду и волосы людей, стоявших у бездны. В центре книги появилась воронка, и серебристая энергия потекла в нее.

Луна опять умирала. Фиччик потерял сознание. Глазки потухли и закатились. Шерсть из белоснежной стала землисто-серой.

– Нет! Нет! – закричал Эгирин.

Подбежав к краю бездны, он чуть не спрыгнул вниз. Твердая рука Аметрина в последний миг удержала его.

– Пусти меня! Ей нужна помощь! – Эгирин попытался вырваться.

– Ты ничем ей не поможешь, друг. Нам остается только верить…

Шатаясь, Эгирин опустился на кромку обрыва.

– Где же ты, Эссантия! – прокричал он. – Спаси ее! Я прошу!

Ответом был лишь радостный вопль Обсидиана. Снизу тут же отозвалась книга, разразившись ликующим хохотом. Еще чуть-чуть, и все будет кончено. Для Луны и для Драгомира. Миром будет править она – книга смерти.

И тут раздался оглушительный грохот. Из пораженной червями туманной дымки появилась величественная белоснежная фигура, настолько огромная, что захватывало дух.

Это была женщина, точно сложенная из белоснежных драгоценных камней. Камни сияли так сильно, что мгновенно развеяли черноту, затянувшую небо. Солнце, радуясь освобождению, залило все вокруг солнечным светом, и фигура вспыхнула еще сильнее.

– Эссантия! Это Эссантия! – раздались неуверенные голоса.

– Ты все-таки пришла, – прошептал Эгирин.

Фигура улыбнулась и, распрямившись в полный рост, откинула белоснежные волосы назад. Миллионы драгоценных камней заискрились в воздухе.

– Но… – зашептались драгомирцы. – Это… Луна?

И действительно, у женщины было лицо Луны. Хотя не совсем. Она была взрослой. Янтарные глаза светились мудростью веков, а на лбу залегла тревожная складка.

В едином порыве люди начали скандировать:

– Эссантия! Эссантия! Эссантия!

Та слегка улыбнулась и молча поклонилась.

Затем Эссантия повернулась к Луне и одним движением оборвала все черные ленты. Она осторожно вынула девушку из люльки и положила к себе на ладонь. Драгомирцы похолодели, увидев, что руки Луны безжизненно повисли. Эссантия бережно подхватила Фиччика и положила рядом с Луной. Опустив на них вторую ладонь, она прикрыла глаза. Полился серебряный свет.

Стефан вцепился обеими руками в трос и боялся даже моргать, чтобы ничего не упустить из той волшебной картины, что разворачивалась перед ним.

Взглянув на сложенные лодочкой ладони Эссантии, драгомирцы тут же узнали их. Безупречное изящество пальцев, гладкая белоснежная кожа – между точно такими же ладонями, только в тысячи раз больше, стоял дворец Манибиона. Именно они давали целителям их силу.

Сердца людей наполнились невероятным восторгом. Все опустились на колени и принялись благоговейно благодарить создательницу.

Между тем жизнь уверенно побеждала смерть. Черных лент-червей становилось все меньше, а бездна постепенно возвращала свой белоснежный цвет.

И тут отчаянный вопль прорезал тишину.

– Не-е-е-ет! Немедленно очнись! Дай отпор! Выпусти свою суть! – это паук, превозмогая боль, которую причиняли магические сети, бесновался в клетке.

В ответ на его крик черная книга, парившая над бездной, сначала съежилась, а затем стала стремительно увеличиваться. Тяжелый переплет начал плавиться и стекать вниз. Темные капли летели в бездну и застывали длинными черными нитями. Воздух задрожал, черные нити взметнулись, и оказалось, что это длинные волосы женщины, которая медленно поворачивалась к Эссантии, застывшей в изумлении.

– Ну здравствуй! – властным голосом произнесла она.

Такая же высокая, как и Эссантия, женщина, казалось, состояла из черных камней, повернутых острыми краями наружу. Ее фигура походила на ощетинившегося ежа, только вместо колючек были опасные пики скал.

– Кто ты? – пораженно прошептала Эссантия и сделала шаг назад прямо по воздуху.

– Что значит – кто я? Неужели ты забыла меня? Ведь это