Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека - Гордон Диксон

— Не уступит ли депутат от планеты Даннена свою очередь мне?

— Уступаю, — быстро согласился Брайс и сел. Мачин повернулся, и его карие глаза в упор уставились на Калли.

— Имя господина Уэна, — начал Мачин, — широко известно всем жителям планет Приграничья.

Голос Мачина был скорее баритоном, чем басом, и это несколько нарушало впечатление чего-то огромного и неукротимого, которое он производил своей внешностью и манерой держаться. Но даже этот недостаток он сумел обратить в достоинство, произнося слова подчеркнуто тихо, словно бы сдерживаясь, чтобы не поразить слушателей акустическим ударом.

— Но, быть может, следует напомнить господину Уэну, что прошло уже два года с тех пор, как он в последний раз участвовал в заседании Ассамблеи. И обстановка за это время изменилась. — Повернувшись вполоборота к своим сторонникам, он чуть развел руки, как бы молчаливо приглашая согласиться с ним. — Конечно, все мы едины в отношении к молдогам — мы все приграничники. И думаю, никто из присутствующих не остался равнодушен к смелому плану господина Уэна, к его цели — использовать проблему инопланетян, чтобы добиться полной независимости от Старых Миров. Ничего большего мы никогда не желали… — Его взгляд снова встретился со взглядом Калли. Тот усмехнулся, но Мачин продолжал смотреть на него с гранитной серьезностью. Затем продолжил: — Но сначала нам следует спросить себя — в самом ли деле данная акция пойдет на пользу Приграничью? Нам предлагают оказать поддержку акту агрессии по отношению к иноразумной цивилизации. Лично я… — Мачин высоко поднял голову, — лично я, как и многие из нас, уверен — если мы просто проигнорируем как молдогов, так и Старые Миры, у нас не возникнет особых проблем с инопланетянами. Верно, если не учитывать гипотетической поддержки со стороны Старых Миров, молдоги сильнее нас. Но в этом же скрывается и источник нашей безопасности. Наши планеты, как верно заметил господин Онвиток Мурфа, слишком слабы, чтобы представлять для молдогов угрозу. Мы их никогда не беспокоили. Чего нельзя сказать о Старых Мирах. Само их существование, военная мощь, которой они располагают — все это само по себе вызывает тревогу и даже страх. И достаточно какого-нибудь жеста со стороны Трехпланетного Совета, чтобы дать молдогам понять — их военную силу уважают. Почему бы в данных обстоятельствах не оставить инопланетян в покое? Я призываю Ассамблею…

Калли тронул Онвитока за плечо, и что-то прошептал ему на ухо. Тот поднялся.

— Позволит ли представитель Казимира-3 задать вопрос?

Мачин, помолчав, пожал плечами.

— Пожалуйста — но только вопрос.

— Благодарю вас, — любезно кивнул Онвиток. — Господин Уэн задаст вопрос вместо меня.

Он быстро сел, а Калли не менее стремительно поднялся и заговорил, не дав ни спикеру, ни Мачину времени перебить его.

— Вопрос таков: кому это будет выгодно? Для…

Его остановил молоток спикера.

— Господин Уэн, вы нарушаете порядок!

Снова вскочил Онвиток, но Мачин заговорил первым:

— Нет, нет, — протянул он, пристально глядя на Калли. — Позвольте господину Уэну высказаться.

— Должно ли это означать, что вы согласны ответить на вопрос господина Уэна? — поинтересовался спикер.

— Да, согласен, — заявил Бриан Мачин. Тревожные морщинки возле его глаз разгладились, он говорил совершенно спокойно. — Продолжайте, господин Уэн.

— Все достаточно просто, — сказал Калли. Он чувствовал, как напряглись скулы, но заставил голос звучать спокойно, даже непринужденно: — Меня интересует следующее — считаете ли вы, что оставив молдогов в покое, абсолютно все жители Приграничья от этого выиграют? Или это будет выгодно лишь определенной группе, скажем, политической фракции, вроде ваших Охотничьих Ножей?

Когда Калли смолк, в зале на секунду повисла тишина. Такая глубокая, словно все присутствующие как по команде затаили дыхание. Потом снова заговорил Мачин.

— Конечно, я имею в виду всех людей Приграничья, господин Уэн, — произнес он каким-то невыразительным тоном и сел.

Ассамблея перевела дух.

Онвиток вскочил и предложил перенести решение вопроса на завтрашнее заседание — идея эта была одобрена единогласно. Другой член Ассамблеи предложил завершить сегодняшнюю работу. С ним так же единодушно согласились. Онвиток хранил молчание, пока они с Калли не оказались в безопасности гостиничного номера. Юный приграничник плюхнулся в кресло, положил ноги в охотничьих сапогах на кровать Калли и громко утомленно вздохнул.

— Ну, приятель, ты своего добился. Не знаю и не стану спрашивать, отчего ты решил покончить счеты с жизнью. Но один вопрос задам: почему ты меня заранее не предупредил?

— А разве ты пошел бы тогда со мной в Ассамблею? — не без любопытства осведомился Калли.

Онвиток молча смотрел на него.

— Пожалуй, нет, — согласился он некоторое время спустя. — Ну, ладно, может, объяснишь все-таки, зачем ты это сделал? Тебе приспичило познакомиться с тесаком Мачина?

— Мне нужна нормальная, порядочная Ассамблея — крепкий тыл в Приграничье, если я хочу сделать то, чего хочу. А пока в собрании заседает Мачин, мне там ничего не добиться. А первым напросившись на схватку, я могу воспользоваться психологическим преимуществом.

Посмотрев на Калли, Онвиток громко вздохнул.

— Ладно, — сказал он. — Но чего ты в действительности добиваешься? Кроме того, что намерен расчистить авгиевы конюшни в Ассамблее и раздразнить молдогов, чтобы они поскорее начали войну? После стольких лет ты, думаю, можешь доверить мне свою тайну?

Каллихэн задумчиво потер нос.

— На Старых Мирах люди не способны правильно мыслить в понятиях межзвездных и межцивилизационных отношений. У них нет для этого нужного опыта, нет желания, нет нужной подготовки. Они прикованы к понятиям, выработанным замкнутостью Трехпланетья. Это опасно. Их больше нельзя оставлять у кормила власти, где они определяют судьбу человечества. Поэтому я намерен эту власть у них отобрать.

Онвиток сидел, словно окаменев. Калли молча смотрел в изумленные, округлившиеся глаза друга.

— И все? — Онвиток пришел в себя, голос его зазвучал иронично. — Только-то и всего?

— И все, — тихо подтвердил Калли. — Ничего больше.

Мурфа уже открыл было рот, но сказать ничего не успел — в номер постучали. Он ехидно вздернул брови, со вздохом встал, громко шлепнув подошвами по полу, подошел к двери и открыл. Из коридора донесся приглушенный голос. Онвиток вышел, закрыв за собой дверь. Несколько секунд спустя он вернулся в номер и сел на кровать напротив Каллихэна.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});