Дорогой скорби: крушение Ордена - Степан Витальевич Кирнос

чудной человек.

– Как он выглядел?

– На нём висели какие-то странные доспехи. Цельные. И да – на них было потёрто солнце. На нагруднике. Его пытались вывести.

Услышав это, Азариэль поймал веяние уныния. Судя по описанию, это явно был предатель из Ордена, организовавший ритуальное убийство, а значит, их уже не спасти. Помыслив об этом, парень выбросил мысль, переведя всё сознание на допрос.

– Мужчина или женщина? А по расе?

– Очень высокий бретонец. Мужчина. У него округлое лицо и родимое пятно в виде звезды.

– Рыцарь Андерсон, – помявшись, вымолвил Ремиил. – Что ж, теперь мы знаем, что это акция люциитов.

– Он сказал, что он из Ордена!? – прильнул к столу Азариэль, угрожающе нависнув над охотником, отчего тот поёжился.

– Не мешайте!

– Да. Он говорил, что несёт своду от морали и Империи. Говорил, что создание этих, мать их за ногу, культов, поможет распространить великое учение освобождения.

– Как вы с ним познакомились? – бесстрастно продолжает страж.

– Я его встретил, когда он блуждал около города. А потом он поведал мне, что желает заняться делом. Так я ему и сказал, чтобы он искал работу, а он мне – «хочу помочь жителям города быть свободными» и подсобил меня на создание культа.

– Скажите, культ ещё будет собираться?

– Да, у них сегодня в ночь должно быть собрание. К северу от города.

– Вот и прекрасно, – записав слова охотника и ударив ладонью по столу, чуть повысил голос стражник. – Что ж, теперь этим займётся стража Чейдинхола.

– Эй! – напомнил о себе Ремиил, ступая вперёд и скидывая мрак тени. – Этим занимаемся мы!

В ответ лишь холодная речь воителя, без эмоций, угроз или самодовольства, лишь серый официоз:

– Из допроса ясно, что это попытка свержения власти графа чейдинхольского, выступление против порядка управления в этом графстве, а значит, дело переходит под юрисдикцию городской стражи. И не путайтесь у нас под ногами.

Двое отстранились, выдав лёгкий поклон, направились к выходу из темниц и по ходу ниспал кроткий вопрос:

– Что мы буде делать, Ремиил?

– Отправимся в таверну, конечно же. Теперь нам нужно всё обдумать и отдохнуть.

Чейдинхол. Глубокий вечер.

Вокруг Азариэля простирается обстановка, где радость с алкоголем льются рекой, а веселье является неотъемлемым аспектом этого места. Таинственная темень в тех местах, куда не проникает тусклый свет свечей и яркого камина, образует томную обстановку уюта, а будоражащие ароматы еды создают атмосферу чаяной радости и потерянного за порогом таверны комфорта.

За небольшим столиком, рассевшись на крепких тёмно-деревянных табуретах, расположились два эльфа, переглядываясь через стебли душистых луговых цветов, поставленных посередине стола, вторящих глазам молодой эльфийки. Одна из фигур– прекрасная девушка, довольно молодая для своей расы, поправляющая багрово-рыжий волос. Её одежда взмокла под дождём, стала темнее, но не золотые узоры на куртке и не внутренний свет приуженных очей, прикованных к собеседнику. Второй же – хмурого вида эльф, на лице которого повисла маска невыразимой печали, усиленная практически зажившим шрамом и бело-седым волосом.

– А ты почему седой? – вопросила девушка. – По тебе не скажешь, что ты лет двести бродишь по Тамриэлю.

– Наградили, – медленно ответил юноша. – Один некромаг из рода человеческого.

– Ох, и не повезло же тебе потерять золото волос. Вот что бывает, если повестись с людьми, и ты не мог не знать этого, а это глупость с твоей стороны, – надменно заявила девушка.

– Скажи, почему ты так не любишь людей? – удивился парень. – К чему все эти тирады о людях?

– Как говорила наша великая королева Айренн – людской род слишком молод, им правят страсти, и они губительны. Люди не могут править мудро.

– Айренн, – с усмешкой выдохнул Азариэль, переведя взгляд вглубь таверны. – Гэ‘эль, Первый Доминион давно пал, а с ним и все идеи эльфийского превосходства. Да и неужели все твои мотивы сугубо политические?

– Какая разница тебе? – вспылила девушка. – Или ты говоришь, что правление людей – достойно?

– Гэ‘эль, Война Междуцарствия давно окончена, а вместе с ней миновал и ваш шанс на… вашу власть. Как-никак, но людской император сидит на престоле и управляет всем континентом.

– Очень, очень мудро правит, – прозвучали слова, полные сарказма. – Мятежи, секты, еретики, голод, плодящиеся разбойники на дорогах, да распад вашего Ордена.

– Откуда ты знаешь про Орден? – возмутился парень.

– Ариан поделился. Он хоть и человек, но оказался очень дальновидным, – эльфийка сложила руки на груди. – И знаешь, думаю я права, ибо ваш Люций, подобен отражению всех пороков человеческих, а его безумное стремление к власти, её неистовая жажда – сущность человеческая.

– Мне кажется, что ты единственная из альтмеров, кто так думает, – чуть улыбнулся Азариэль.

– Не только я. И я, и мой друзья и мой брат разделяют эти идеи. Ох, если бы тебе повезло услышать медовые речи Андолемара, ты бы тут же передумал поддерживать людей.

– Ох, кажется мне, если бы была возможность, ты бы радовалась новой войне с людьми.

– Не спорю, – тихо вымолвила девушка, чуть преклонившись к кувшину с цветами. – Да, я чту Войну Междуцарствия, чту за то, что в тот момент мы могли стать истинной властью, могли доказать свою самобытность. За нами – древнее право управления этим миром и людям нечего делать в Тамриэле.

– Тише, Гэ‘эль, – забеспокоился Азариэль. – Не охота, что бы тебя взяли под стражу за такие высказывания.

– Будто тебе от этого что-то будет, – тут же губы девушки скосились от лёгкой улыбки. – Или тебе до меня есть дело?

– Гэ‘эль, пора успокоиться. Люди силой оружия и могуществом ума доказали своё право на власть всем континентом, а тот, кто их вёл – теперь один из Девяти.

– Он не бог, – лицо девушки скривилось в отвращении. – Это ересь. Однажды, гордая эльфийская раса восстанет против узурпатора и докажет, что она может властвовать, покажет людям, что их вера в Девятого – это ересь.

– Гэ‘эль, – на выдохе заговорил парень, скрестив руки на груди. – Я не желаю, чтобы тебя схватили за такие речи, не желаю зла, поэтому давай переведём тему. Да и думаю, что твоя нелюбовь к людям лежит куда глубже, вне банальной политики.

– Ты больше похож на человека, чем на альтмера, – буркнула девушка. – Эльф с человеческой душой.

– Может и так. А теперь может, что-нибудь расскажешь о себе?

В этот момент Ариан и Ремиил, до этого момента болтавшие с хозяином таверны, развернулись от барной стойки и, шаркая об алый прекрасный ковёр, за пару шагов приблизились к столику, за которым расселись Азариэль и Гэ‘эль. Они дотянули две табуретки и присоединились к разговорам, обременив стол четырьмя железными кружками, в которых игриво пенится скайримский