Солярис - Лиа Фэ

бы меня лично, или же просто вызвал такси. Но я никак не могла предположить подобный поворот событий, что в очередной раз доказывало мою глупость. Что ж, остаётся рассчитывать только на свои собственные силы.

Я достала из сумочки телефон и нажала на кнопку, но ничего не изменилось. Я надавила еще раз, и опять ничего не последовало.

Нет! Только не это! Я продолжала нажимать на кнопки снова и снова, но мобильник по-прежнему отказывался работать.

Я издала сдавленный вдох, похожий то ли на всхлип, то ли на стон. Еще этого мне не хватало! Теперь я не то, что не смогу позвонить друзьям, я даже такси не смогу вызвать.

Руки быстро запихнули бесполезный телефон обратно в клатч. Я потёрла виски пальцами, пытаясь вспомнить с какой стороны меня привёз таксист и как мне попасть к центру города.

В очередной раз мне пришлось пристально смотреть по сторонам. Здесь не было ни одной машины, лишь ряды частных домиков, спрятанных за надёжными изгородями. И как назло — ни одного прохожего вокруг. Видимо, вселенная решила подшутить надо мной таким образом. Что ж, ей удалось, мне очень смешно.

Я поднялась на ноги и пошла в первом попавшемся направлении, наверняка, рано или поздно смогу выйти к дороге, а там сесть на автобус или поймать попутку.

Да, вполне сносный план для девчонки, оказавшейся неизвестно где на пороге ночи. Что ж лучше идей у меня всё равно нет.

Лодыжки уже почти не гудели, да трясти меня стало определённо меньше. На миг остановившись, я распахнула свою крошечную сумочку и выудила оттуда металлический ремешок. Через секунду замочки щёлкнули, и я смогла перекинуть клатч через плечо, тем самым освободив руки. Те вмиг нырнули в карманы, а ноги повели меня по широкой дорожке.

Я шла и шла, один шаг сменял другой. Слёзы окончательно высохли, но я чувствовала, как они душат меня изнутри. В попытках отвлечь себя всякой ерундой: я вспомнила сюжет недавно просмотренного фильма, напела себе под нос старую лагерную песню, а так же вспоминала экзаменационные вопросы по истории искусств. Я пыталась умножать в уме большие числа и перечислять столицы всех знакомых мне стран, но дойдя до Парижа, вспомнила разговор с Евгением. А следом вспомнила всё, что пыталась забыть.

События этого вечера заново начали прокручиваться в моей голове. Я снова и снова представляла Алека. Вот он улыбается гостям, а спустя миг смотрит на меня и его взгляд полон ужаса. Я зажмурилась, пытаясь прогнать этот образ, а когда открыла глаза — поняла, что не двигаюсь.

Я стояла посреди тёмной улицы, где меня с ног до головы заливал бледный жёлтый свет старого фонаря. Она была совершенно пустая, совершенно безмолвная и совершенно одинокая… Я просто шла, шла и остановилась.

Взглянув под ноги, я увидела, что все краски пропали, будто кто-то применил к реальности фильтр «сепия». В этот самый миг острая стрела одиночества пронзила моё сердце. Никогда в жизни я не чувствовала себя столь никчёмной.

В груди сжался ком, а к глазам вновь подступили слёзы. Мне так надоело быть сильной! Я хотела рыдать во всё горло, хотела кричать от боли на всю улицу, но я не могла, голос меня уже не слушался. Проклятый голос! Разозлившись на саму себя, я побежала со всех ног. Лёгкие судорожно вдыхали и выдыхали ночной воздух. Тот был таким холодным, что обжигал дорожки слёз на моих щеках.

Я неслась, не чувствуя времени, да и дороги под собственными ногами тоже. Деревья сменялись новыми и новыми фонарями, те редкими домами, а дома вновь деревьями.

Осознание, что силы послали меня куда подальше, пришло слишком поздно, я споткнулась и встретилась лицом с землёй. Точнее, с грязным, пыльным асфальтом. Впрочем, мне было наплевать.

Кажется, прошла целая вечность прежде, чем я смогла кое-как отдышаться и успокоиться. И еще немного прежде, чем приподняться. Лишь тогда я смогла разглядеть, что находится вокруг.

Я оказалась на мосту. Старом, ржавом, заброшенном мосту. Почему ноги принесли меня именно сюда? Почему в это место? А может, они знали меня лучше моей непутёвой головы? Ведь мы с мостом были даже похожи: оба грязные, пустые и одинокие.

Какая ирония. Только вот… Возможно когда-то отыщется человек, который починит этот мост. А в том, что найдётся кудесник, сумеющий починить моё сердце, я очень сильно сомневалась.

Внезапно мне захотелось посмотреть на воду. Я слышала ее, когда лежала на земле. Она всегда меня успокаивала…

С трудом, но я всё-таки смогла подняться на ноги и проковылять к краю моста. А затем, дойдя до ржавых перил, плюхнуться обратно на землю. После моего последнего забега ноги безумно болели, и чтобы хоть как то облегчить боль, я скинула туфли. О да, шелковые ремешки больше не стягивали щиколотки, и я смогла ими немного подвигать. Гудение вмиг уменьшилось.

Журчание воды действительно меня немного успокоило, но не прошло и минуты, как очередная истерическая волна накрыла меня с головой. Я притянула ноги к груди и уткнулась лбом в колени. Какая же я глупая! Нужно было просто попросить отвезти меня домой. А что теперь? Что мне делать? Я окончательно заблудилась.

В этот миг мне стало по-настоящему страшно. Я не имела представления, где сейчас нахожусь, на дворе стояла ночь, а вокруг не было ни души. А еще я совершенно не представляла, что буду делать дальше.

Вот она — Мила Арден во всей красе — уверенная, сильная, независимая девушка. А еще непроходимая идиотка, слишком гордая, чтобы вломиться в чужой дом и выпросить помощи.

В этот момент к моему страху примешался еще и стыд. Великие силы, мне очень давно не было так стыдно. Особенно мне никогда не была стыдно за свою глупость. За поведение — да, за слова — бывало, за гордость — тоже не раз, но за свою глупость — никогда. Но дело всё в том, что потерялась я как раз из-за своей глупости.

Я сидела вся испачканная, заплаканная, замерзшая и голодная и не знала что делать. Раньше я думала, что смогу найти выход из любой ситуации, но сейчас была в тупике. Великие силы! Я ударила себя по ноге, но тут же взвыла от боли. Потерев глаза и присмотревшись, я взглянула на свои колени, они были все изодраны, а на поверхности засохла корочка из смеси крови и грязи. Наверное, содрала кожу во время падения. Я еще раз осмотрела себя: вся чумазая, в ссадинах и синяках. Заглянув