Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы - Андрей Валентинов

Все возможное было сделано, оставалось ждать. Тэд, решив использовать время с толком, предложил обследовать город. Неугомонный «акэолоджи» узнал, что в Морадабаде есть уникальный храм девятого века, а в окрестностях – заброшенные развалины чего-то еще более древнего. Полицейские за небольшую мзду обещали сопровождать «сахибов». Обрадованный Валюженич предложил наутро отправиться в путь, но встретил понимание лишь со стороны Наташи.

Степа и Арцеулов остались в городе, почти не выходя из домика – Косухин спал, а Ростислав молча сидел на пороге и смотрел на пустую пыльную улицу, по которой то и дело пробегали маленькие любопытные обезьянки. Но скучать им довелось недолго. На третий день, когда Тэд и Наташа отправились осматривать какую-то гробницу, Степа, выкурив утреннюю папиросину, пожаловался на самочувствие и улегся спать, а капитан, взяв начатую пачку, присел у двери. Он успел сделать пару затяжек, когда заметил, что к дому, не торопясь, приближается гость, причем не индус, а европеец. Арцеулов встал. Перед ним, без сомнения, был военный, но в штатском светлом плаще, кепи и с коротким стеком. Капитан ждал. Незнакомец подошел поближе, улыбнулся и подбросил руку к козырьку. Проделано все было с легкостью, даже изящно, но серые глаза гостя глядели твердо и строго.

– Добрый день, – произнес Арцеулов по-английски. Гость кивнул, секунду помолчал и ответил, но не по-английски, а по-русски, чисто и правильно:

– Здравствуйте, господин Арцеулов. Ростислав Александрович, насколько я помню?

В первую секунду капитан подумал, что перед ним соотечественник, но затем понял – это не так. Слишком правильно человек в кепи выговаривал русские слова.

Гость небрежно прислонил стек к порогу и присел рядом с капитаном.

– Мистер Валюженич и госпожа Берг решили осмотреть гробницу Шах-Мансура. А вас древности не интересуют?

– Нет… Простите, с кем имею честь?

Англичанин усмехнулся:

– Я именно тот человек, которому придется решать вашу судьбу, Ростислав Александрович. Я в таком же звании, как и вы, так что поговорим на равных. Вы не будете возражать?

Глава 10. «Владимир беспокоится»

– Вы из полиции? – скучным голосом осведомился капитан.

Англичанин улыбнулся, покачал головой и достал большой серебряный портсигар. Сигару он выбирал тщательно, наконец, найдя понравившуюся, откусил кончик и долго прикуривал.

– Не из полиции. Я представляю другую службу…

По воздуху неторопливо поплыли несколько красивых трепещущих колец дыма.

– Еще три дня назад я был в Афганистане и был весьма занят… осмотром тамошних достопримечательностей. Но меня вызвали – и послали к вам. Из этого вы можете сделать вывод, насколько компетентная служба Его Величества заинтересовалась вашим неожиданным визитом. Позвольте представиться: Генри Фиц-Рой, метеоролог, занимаюсь, как вы уже догадались, погодой…

Он выпустил в воздух новую серию колец и на секунду задумался.

– Компетентная служба Его Величества получает странное донесение. Граница Британской Индии нарушена, причем достаточно оригинальным образом – по воздуху. Будь это в Европе – удивляться нечего, но ваш аэростат прилетел со стороны Гималаев. Этим, в конце концов, могли бы заняться военные власти… Но вот состав вашей группы…

Он покачал головой:

– Мистер Валюженич нам известен, но с ним пребывают трое русских. Двое – вы и мистер Косухин, по вашим словам, офицеры белой армии. Вот это уже любопытно, ибо насколько я знаю, армия Колчака воевала несколько севернее Гималаев. Но это еще не все. С вами прибыла мисс Берг. Она предъявила документ из Российской Академии Наук…

Арцеулов вспомнил бумагу, которую Наташа показывала в полиции, с запозданием подумав, что девушке стоило посоветоваться с ним.

– В Лондоне знают, кто такая мисс Берг, равно как и ее дядя, живущий сейчас в Париже. Итак, молодая и талантливая сотрудница одной из секретнейших лабораторий бывшей Российской Империи оказывается в компании двух русских офицеров и американского археолога. Как прикажете это понимать? Вот я и решил побеседовать с вами и с господином Косухиным…

– А? Чего? – из дверей выглянула заспанная физиономия Степы.

Англичанин вежливо привстал.

– Господин Косухин? Степан Иванович?

Степа бросил быстрый взгляд на Фиц-Роя, затем на Арцеулова и внезапно стал серьезным:

– Ну, да… Здравствуйте, стало быть.

Англичанин представился, правда не упомянув ни о звании, ни о «метеорологическом» ведомстве. Но Степа был человеком, видавшим виды, а посему лишь кивнул, попросив минуту, чтобы умыться.

– А он действительно Степан Косухин? – вдруг спросил Фиц-Рой, покуда Степа плескался, приводя физиономию в относительный порядок.

– Конечно, господин Фиц-Рой! – удивился капитан.

Появился Степа, умытый и даже причесанный. Гость если и застал его врасплох, то только в первую секунду. Из какой службы может быть этот тип в штатском, Косухин сообразил сразу.

– Я беседовал с господином капитаном о том, какое впечатление произвела ваша посадка, – продолжил Фиц-Рой, когда Степа уселся рядом и с достоинством закурил папиросу, отказавшись от предложенной сигары, – а также успел заметить, что с вами, Степан Иванович, предстоит особый разговор…

Он замолчал и выжидательно поглядел на Степу. Тому стало немного не по себе.

– Итак, вы действительно Косухин?

Степа хотел было рубануть: «Да кто же еще, чердынь-калуга?», но вспомнил свою «легенду» и с достоинством ответил: «Так точно». Получилось неплохо, даже Арцеулов одобрил тон – сухой и слегка обиженный. Фиц-Рой порылся во внутреннем кармане, достав оттуда пакет из плотной бумаги. В пакете оказалась фотография на твердом паспарту с золотым обрезом.

– Не соблаговолите ли, Степан Иванович, – трудное русское слово Фиц-Рой произнес точно, тщательно выговаривая буквы. – Кого из, э-э-э, персонажей этого фото вы можете узнать?

Арцеулов бросил беглый взгляд на снимок и тут же вздрогнул, узнав человека, чье лицо походило на портрет в полицейском участке…

Степа, естественно, тоже узнал Государя. Первая мысль была вполне большевистская: «Издевается, гад!». Но что-то заставило еще раз взглянуть на фото, на этот раз внимательнее. Рядом с Царем Кровавым собрались офицеры, один к одному – белая кость, в орденах да лентах. У Косухина аж дух перехватило от возмущения. Справа от Императора, подпирая его мощным плечом, стоял чернобородый темноглазый генерал. Косухин похолодел, узнав Ирмана. А по другую сторону от душителя революции… Степе стало жарко – куда же он смотрел, чердынь-калуга! – брат Коля! Николай улыбался, его тезка – царь-кровопиец – тоже…

Вспомнился недавний сон. Тогда он увидел брата именно таким – в мундире, с орденами, вдобавок спешившего на какую-то важную встречу. Уж не на эту ли? А ведь Николай рассказывал…

– Знакомое фото, господин Фиц-Рой. Если не ошибаюсь, 16-й год. Моему брату Государь, – это слово Степа буквально выдавил из себя, – вручает орден…

Степин тон вновь понравился Арцеулову. «Государь» прозвучало даже с чувством.

– Хорошо, Степан Иванович, – по лицу Фиц-Роя промелькнула улыбка. – Не смею спрашивать, кто из… э-э-э-э, запечатленных здесь ваш брат…

– Слева, – сухо вставил Косухин, подразумевая – от царя.

– …Но не соблаговолите ли назвать других ваших знакомых…

– Генерал Ирман. Справа.

– А еще? Одного вы должны знать.

– Разрешите, – Косухин вовремя вспомнил это интеллигентское слово и вновь взял снимок. Никого больше он не узнавал. Лица как лица – типичные классовые враги. Да и кого еще узнавать-то? А не того ли, о котором говорил брат – князя Барятинского, которого прежде всех послали в этот самый «эфир»?

В первом ряду кроме Николая Кровавого, старшего Косухина и генерала Ирмана стояли еще двое: немолодой офицер, явно не из летчиков, и… Степа лишь вздохнул – если и бывают те самые аристократы, то этот явно из них. Высокий, чернобровый, длинноногий, с вежливым, но каким-то скучающим выражением на лице…

– Князь Барятинский – рядом с моим братом…

– Благодарю, – удовлетворенно заметил англичанин, пряча снимок. – Причину награждения вашего брата, вы, конечно, назовете?

Арцеулов весь напрягся, но Степа не оплошал. Смерив англичанина высокомерным – откуда только такой и взялся! – взглядом, он спокойно бросил: «Нет».

– Почему?

И тут Косухин превзошел самого себя. Вспомнив, как вели себя на допросах офицеры – белая кость, голубая кровь, он выпятил нижнюю губу…

– Есть такое слово – «присяга»!..

«Браво, краснопузый! – подумал Арцеулов и тут же добавил: – Ну и сволочь!»

– Понял, – помолчав, кивнул Фиц-Рой. – В таком случае, прошу изложить обстоятельства вашего появления в Британской Индии.

«У-у, пристал!» – помрачнел Степа и уже собрался было изложить их «легенду», но спохватился. Ведь он же офицер, чердынь-калуга!