По ту сторону Алой Реки - Криптонов Василий

Ратканон отшвырнул вампира, вгляделся в его смеющееся лицо.

— Санат? — воскликнул он. — Мелкое ничтожество!

Топор взлетел вновь, но теперь Аммит перехватил руки гиганта.

— Уважаемый, — улыбнулся Аммит. — Не могли бы мы немного побеседовать?

— Мне не о чем говорить с вампиром! — рычал Ратканон, высвобождая из мертвой хватки топор. — Эй, вы, чего встали?

— Они ведь помогали, — нерешительно отозвался кто-то из окруживших троицу людей.

— За добычу дрались, как звери! — рявкнул Ратканон и, наконец, отбросил Аммита. Кастилос подхватил друга, не позволив упасть.

— Мы, как звери, ищем твою тушу больше двух месяцев! — закричал Кастилос. — С тех пор, как началось все это безумие.

— Надо же, какая честь! — проворчал Ратканон, но топор больше не поднимал.

— Предлагаю сразу к делу, — заговорил Аммит. — Мы ищем детей. Левмир и принцесса, где они?

— Принцесса? — Ратканон явно озадачился.

— Слушай, ты же здоровый мужик, — вздохнул Аммит. — В этакой глыбе должно найтись место разуму. Неужели ты так и не понял, кого прятал в вонючей землянке? Принцесса Ирабиль, дочь короля Эмариса и королевы Ирабиль. Скорее всего, она назвала себя просто И. Это ласковое прозвище, так называли еще ее мать.

Обескураженное выражение на лице Ратканона изменилось. Он вдруг расхохотался:

— Вот почему она так дергалась, когда мы ее принцессой дразнили!

— И где они теперь? — спросил Кастилос.

Ратканон посмотрел на него.

— Ты знаешь, что я тебя ненавижу. С чего мне тебе помогать?

Кастилос опустился на колени, коснулся лбом земли, не слушая изумленные шепотки сзади.

— Потому что я прошу тебя помочь. Потому что я хочу защитить этого мальчишку, которому сломал жизнь. Потому что я — такой же враг Эрлоту, как и ты. Я умоляю о помощи, Ратканон. Мне плевать, что я вампир, а ты — человек. Это ничего не значит. Мы — те, кто мы есть. Ты никогда не мирился с несправедливостью. Я никогда не делал зла людям — до того злополучного задания в Сатвире. Мне показалось это правильным — пожертвовать несколькими людьми, но вернуть все деревни и позаботиться о них.

— Я слышал про твою школу, — задумчиво сказал Ратканон.

— Я многое хотел изменить, но не успел. А теперь и не успею. Прежде чем понять, что я буду делать в новом мире, я должен найти Левмира. Должен заслужить его прощение.

Аммит добавил:

— Было бы также неплохо, если б где-то неподалеку от него отыскалась Ирабиль.

— Встань.

Кастилос поднялся, не отряхивая брюк. Посмотрел на Ратканона.

— Я не знаю, где они.

Аммит взвыл и швырнул огненный ком в догорающий домик. Люди пригнулись, послышались вскрики.

— Как это понимать? — Кастилос шагнул к великану. — Ты не хочешь мне помочь?

— Это понимать так, что я не знаю, — отрезал Ратканон. — В ночь, когда на землянку напали, мы разбежались в разные стороны. Я заметил, что ваша принцесса унесла на себе Левмира, превратившись в волка. Собственно, толковая девочка превратилась в стаю волков, чтобы запутать следы. Правда, в этом не было особого смысла — вампиры все равно неслись за мной.

— Она превратилась в стаю, чтобы не оказаться голой на морозе, — проворчал Аммит, но в ответ на вопросительный взгляд великана махнул рукой.

— Глубокие следы! — застонал Кастилос. — «Толстый волк» — ну конечно! Проклятый придурок!

— Век бы слушал, — вздохнул Ратканон.

Кастилос отошел в сторону, толпа расступилась перед ним. Люди с любопытством смотрели на вампира, который остановился рядом с деревом и с силой ударил ствол кулаком. Прислонился к коре лбом, будто собираясь заплакать.

— Может быть, у тебя есть какие-то мысли? — послышался его голос. — Вы о чем-то говорили? Может, он куда-то собирался идти? Может, она знала какие-то места?

С закрытыми глазами Кастилос услышал, как скрипят сапоги Ратканона. Великан остановился рядом.

— Ничего такого, Санат, — тихо сказал он. — Прости. Есть только вера.

— Что за вера?

— Вера в то, что внутри мальчишки есть стальной стержень. Когда он рядом со своей подругой, его почти не заметно. Она сияет и звенит, как красивая игрушка. Но именно в нем есть что-то такое, что позволяет им быть вместе. Когда я его нашел, этот стержень был крошечным. К тому моменту, когда все закончилось, он вырос. Может быть, что-то подобное есть и в тебе. Ты не побоялся упасть в ноги вампирам на глазах людей, чьих близких только что убили. Не побоялся навлечь на себя наш гнев. А сегодня ты стоял на коленях передо мной.

— Да, я понял, что в совершенстве овладел искусством стояния на коленях.

— Я не шучу, Санат. Представь себя на его месте. Прежний мир рухнул, а в новом нет места для тебя и твоего счастья. Как бы ты поступил в такой ситуации? Нет… Как ты поступил в такой ситуации?

Кастилос поднял голову. Всмотрелся в лицо великана.

— Ты хочешь сказать…

— Мы говорили об этом в последний день. Совпадение или провидение… Как я сказал, у меня есть только вера. Если этот стержень внутри мальчишки не сломлен — они сейчас идут туда.

— Нет, — прошептал Кастилос, колотя дерево кулаками.

— Почему бы и нет? — пожал плечами Ратканон. — Каждый сам выбирает дорогу.

— Потому что это — дорога к смерти! — закричал Кастилос. — На пути — миллионы погибших, замерзших на смерть, задранных чудовищами!

— Но ты ведь дошел.

— Я был вампиром.

— Ну, рядом с ним принцесса. Может, он тоже вампир.

Кастилос рассмеялся.

— Как они относились друг к другу? Как брат с сестрой?

Ратканон мотнул головой.

— Нет. Эти детишки любили друг друга, причем сильно.

— Тогда он не пойдет на это, не примет ее кровь, даже если будет умирать. Этот, как ты его называешь, стержень ему не позволит.

На поле боя подбирали раненых, клали на носилки. Ратканона позвали — пора уходить. Тот махнул рукой.

— Я сказал все, что тебе нужно, — обратился он к Кастилосу. — А теперь летите. Мы не тронемся, пока вы не уберетесь.

Кастилос посмотрел на замерших партизан, с которыми смешались остатки жителей деревни.

— Где вы живете? — спросил он. — Как?

Ратканон покачал головой.

— Понимаю, — вздохнул Кастилос. — Прощай, Ратканон. Надеюсь, мы еще встретимся. Надеюсь, при этой встрече мы будем драться за одно дело.

— Отыщи парня. — Рука великана легла ему на плечо. — Передай ему, что я жив и зол, как никогда. Он обрадуется.

Кастилос подошел к Аммиту.

— Ну? — спросил тот. — Куда дальше?

— Домой, — улыбнулся Кастилос.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});