Некромантка 2 - Дарья Лакман

тела, горячая кровь алыми змейками заструилась по ладони и пальцам, устремляясь к мерзлой земле. Прикрыв глаза, девушка вытянула здоровую руку в сторону редкого леска, что рос недалеко от дороги. Она нахмурилась, присела на корточки и прижала руку к земле. Морщинка на лбу стала отчетливее, брови и лоб напряглись, губы сжались. Стиснув зубы, она, с трудом преодолевая какое-то жесткое невидимое сопротивление, отняла руку от земли на высоту ладони и с силой опустила ее обратно, словно прихлопнув насекомое. Для Турцела ничего не было видно. Никаких вспышек или ярких волн энергии, но некромантка четко ощущала на многие десятки метров вокруг себя в недрах земли тех, кто ей был нужен.

— Я взываю к вам, придите мне во служение. Ваша воля — моя воля, ваша сила — моя сила, вы управляемы единожды, а после — свободны на вечно. Придите и исполните мой приказ, — шепот слетал с ее губ в предрассветную тишину. И по всем законам и логике вещей, как казалось Турцелу, этот шепот должен был исчезать, но неведомым образом он словно растворялся в пространстве и звучал еще несколько мгновений вокруг.

С округленными от страха глазами, Турцел пялился на некромантку, пока та исполняла свою волшбу. От нее волосы у бандита вздыбились под одеждой, а руки похолодели. От этой женщины хотелось бежать без оглядки.

Произнеся последнее слово, Имельда поднялась, спрятала кинжал в ножны и достала из сумки какую-то тряпку — то ли старая рубаха, то ли юбка — и оторвала от нее длинный лоскут. Она стала перетягивать запястье, которое не переставало кровить, и обернулась к замершему разбойнику, игнорируя неестественную бледность пальцев. Тот стоял не шелохнувшись.

— И что теперь?

— Ничего. Ждем.

— То есть как это?

— Вот так. А ты чего ожидал?

— Ну э… Я… А что ты сделала?

— Призвала на помощь.

— Но кого?

— Единственных, кому могу приказывать. Мертвых.

Турцел сглотнул.

— Мертвых кого?

Девушка пожала плечами.

— Всех, кто умер тут, неподалеку. В основном животные. Но если тут ненароком прикопали чью-то бабулю, то и она придет на мой зов.

Турцел скривился, как от гнилой морковки. Он чуть-чуть помолчал, глядя как девушка заканчивает крутить лоскут тряпья вокруг руки.

— Я думал у вас там круги, свечи, жертвоприношение и все такое…

— Иногда… — она зубами затянула узел, — …Турцел, церемония нужна только ради церемонии.

— То есть…? Не понял.

— То есть, иногда можно и без этого обойтись.

— Но…

— Но, конечно, если случай сложный, или, если у тебя уйма времени, или нужно подстраховаться, или, если маг — не уверенный в себе имбецил, то — свечи, круг, жертва и все такое, — она покивала, передразнивая разбойника. Турцел не ответил, задумчиво причмокнул пухлыми губами и посмотрел на руку девушки. Тряпка постепенно напитывалась алым багрянцем.

— Не обращай внимания. Это норма. Пока не завершу дело, так и будет течь.

— Почему?

— Жертва, Тур. Жертва всегда нужна. Трупов вокруг довольно много. Даже не подумала бы, что их тут наберется такое количество… — девушка говорила об этом всем так спокойно, что разбойнику стало не по себе. Хотя ему и до этого было неспокойно, а после таких слов и подавно. Он вновь тяжело сглотнул. Во рту было сухо, и мужчина жадно приложился к фляжке.

Они опустились на холодную землю в ожидании. Небо постепенно становилось все светлее, на востоке горизонт неотвратимо окрашивался в нежные оттенки, отдавая по краям теплого ореола зеленью. В тишине и холоде они ждали. Турцел ежась, плотнее кутался в свой стеганый гобон. Долго сидеть на ледяной почве он не смог, встал и стал ходить туда-сюда, приплясывая и что-то тихонько напевая. Имельда же сидела, не особо заботясь о холоде и своем теле, прямо на земле, и разглядывала свои руки, что постепенно теряли теплые краски. Темные ногти на тонких пальцах смотрелись несколько чужеродно, но одновременно с этим складывалось ощущение, что так и надо, словно она была такой всю свою жизнь.

В какой-то момент девушка оторвалась от созерцания своих рук и устремила внимательный взгляд в подлесок. Турцел прекратил свои пляски и замер. Он услышал и почувствовал, хотя в окружающей обстановке словно бы ничего не изменилось. Разбойник развернулся в ту сторону, куда смотрела таким спокойным и внимательным взглядом девушка. Там, среди утренних сумерек и серых редких голых стволов, мелькали фигуры.

Имельда поднялась и отряхнулась от крошек земли и вялой раскисшей за зиму растительности.

— Господи Боже… — пробормотал Турцел, высмотрев, наконец, кто бродит среди деревьев и не решается показаться «на свет». Эти мертвые тени слонялись там, получая мысленный приказ от некромантки; они ждали.

Со стороны дороги, издалека послышалось слабое цоканье копыт о камень и лошадиное ржание. Животные уже почуяли потустороннюю волшбу и взволновались. Имельда посмотрела туда, вдаль.

— Весьма вовремя, — она развернулась и поднялась из канавы, вышла на дорогу и остановилась прямо посередине пути, бесстрашно встречая трех всадников.

— Тур, — она смотрела только на магов, что приближались по дороге.

— А? — он тоже смотрел на них, стоя на обочине.

— Маги на мне, а мальчик полностью твоя задача. Действуй по своему усмотрению. Здесь будет довольно оживленно, поэтому старайся не лезть под руку. Мертвецы не тронут тебя и Митриша, так что не волнуйся.

— Ага, — только и буркнул разбойник, сжимая и разжимая кулаки от волнения.

Двое мужчин и мальчишка остановились в нескольких метрах от двух путников, что преградили им дорогу. Лошади, чуя в девушке некроманта, взволновано били копытами о дорогу, мотали головой и норовили повернуть назад. Маги жестко осаживали бедную скотину, но лошади все равно не слушались.

— Убирайтесь с дороги, — недовольно выкрикнул худощавый менталист. В утренних сумерках он выглядел еще более изможденным, усталым и злым. Набухшие ото сна веки нависали над глазами, а тяжелые мешки от недосыпа, наоборот, оттягивали кожу к щекам. Узкие губы были расположены как-то непропорционально низко к подбородку, отчего лицо казалось слишком вытянутым и оттого отталкивающим.

Девушка не шелохнулась, мужчина тоже.

— Эй, я знаю их, — не громко окликнул маг-здоровяк своего коллегу, пытаясь усмирить кобылу. — Они были