Вкус подчинения (СИ) - "StilleWasser"

Буду благодарна вам за поддержку моего творчества 4274 3200 6126 3383 (Сбер)

========== 20. ==========

Колкие ладони холода коснулись тела, вырвав Гермиону из чудесного спокойного сна, не замутненного тяжелыми выматывающими сновидениями, которые довольно часто мучили ее после войны. Она неохотно пошевелилась и подняла голову, сонно щурясь в темноту. Камин, который, благодаря тлеющим уголькам, ночью отдавал еще хоть немного тепла, сейчас уже окончательно потух, и в комнате было свежо. Северус рядом с ней спал, устало хмурясь во сне. Обычно он уходил рано утром, оставляя ее в постели одну, и Гермиона задалась вопросом, который час. Из-за отсутствия окон сложно было хотя бы примерно определить время, поэтому она нащупала на прикроватной тумбочке палочку и, засветив крохотный Люмос, заклинанием проверила время. И с удивлением обнаружила, что уже было позднее утро.

Она перевела взгляд на Северуса, подмечая залегшие под глазами тени, бледность кожи и впалость щек, отчего скулы казались еще острее. Она привыкла видеть его постоянно в делах, и прямо сейчас ее отрезвляющей волной накрыло понимание, что он, скорее всего, обычно просто скрывал ото всех свою усталость. И что вчера он наверняка вымотался не меньше нее.

По телу побежали зябкие мурашки, и Гермиона, приподняв одеяло, нырнула под него, прижавшись к теплому боку Снейпа. И, не удержавшись, украдкой, словно ее могли застать на месте преступления, протянула руку и нерешительно положила ладонь ему на грудь. Испуганно замерев, она затаила дыхание, но медленно текли тягучие секунды, и ничего не происходило. Казалось, все ее существо сосредоточилось прямо сейчас в том участке ладони, где та соприкасалась с кожей Северуса.

Обнаженной кожей.

Горячей и бугристой – изрытой шрамами.

Гермиона лежала и смотрела в потухший камин, стараясь не слишком шумно дышать и размышляя о том, что никогда еще ощущала такую близость с Северусом, как сейчас.

Он шевельнулся, и Гермиона тут же убрала руку, гадая, почувствовал он сквозь сон или нет. Однако в следующий миг она оказалась прижата тяжелым мужским телом к постели, а стремительно краснеющее лицо обжег испытующий взгляд глубоких черных глаз. Он не просто почувствовал – теперь он знал все.

Длинные пальцы коснулись пылающей щеки, и Гермиона зажмурилась, страшась того, что притаилось в непостижимой пугающей бездне его души. Нежно погладив алеющую кожу, рука скользнула ниже и, легко обведя ключицы, вернулась наверх, зарывшись пальцами в растрепанные после сна волосы. Робко приоткрыв один глаз, чтобы проверить обстановку, Гермиона удивленно уставилась на Северуса, не веря самой себе: в его взгляде, разбавленная тысячами оттенков других эмоций, светилась нежность. А еще он улыбался. Его губы оставались неподвижными, но извечная суровость и напряжение исчезли, а уголки едва заметно были приподняты наверх. Если бы Гермиона не провела с ним так близко последние недели, до мельчайших подробностей изучая все вариации его строгости, она никогда не распознала бы, что это была именно улыбка.

Лежа под ним и ощущая тяжесть и жар тела Снейпа, его силу и властность, Гермиона поёрзала, чувствуя, что не может шевельнуться. Слегка сместившись, Северус коленом раздвинул ее ноги, расположившись между ними, и нежно погладил ее мгновенно покрывшийся мурашками живот. С губ сорвался тихий вздох, когда его пальцы остановились у кромки трусиков, а сквозь черное кружево лифчика проступили напряженные соски. Снейп скользнул взглядом по лежащей под ним Гермионе, и она смущенно зажмурилась, представляя, как сейчас выглядит в его глазах: тяжело дышащая, возбужденная от одной лишь его близости, с раскрасневшимися щеками и искусанными губами.

– Открой глаза, – низким, хриплым после сна голосом приказал Снейп, и Гермиона как всегда послушно подчинилась. – Нет ничего прекраснее того, как твое тело проявляет свои желания. Смотри… – он невесомо провел кончиком пальца по ластовице ее трусиков, и Гермиона, судорожно хватая пересохшими губами воздух, выгнулась, безмолвно умоляя о большем. – Вот видишь, – в его голосе прозвучала тень улыбки и… восхищения?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Однако он не дал ей разобраться в оттенках своих эмоций, проникнув пальцами под трусики и коснувшись влажного жара, разлившегося между бедрами. Произнесенное шепотом заклинание оставило ее совершенно обнаженной под его внимательным взглядом, чутко улавливающим малейшие реакции тела. Опустившись сверху, Северус поцеловал ее ключицы с невиданной ранее нежностью, от которой перехватило дыхание и защемило в груди. Спустившись к соскам, он поласкал языком и легонько прикусил каждый, а затем обвел поцелуями пупок и устремился ниже. По телу прошла крупная дрожь, стоило его горячему языку коснуться ноющего клитора, и Гермиона снова выгнулась, беспорядочно шаря руками по кровати, пока наконец не схватилась за подушку. Северус ласкал ее так медленно и сладко, как никогда не ласкал раньше, и несмотря на то, что она, как и прежде, ощущала себя в его власти, знакомого чувства подчинения не было: он не стремился над нею доминировать – он просто… Слова «заниматься любовью» промелькнули в голове и поспешили испуганно раствориться в жидком огне желания, охватившем все тело, и Гермиона вскрикнула и задрожала, кончая от губ и языка Снейпа и его пальцев, вторгшихся во влагалище и продливших оргазм.

Задыхаясь, она с трудом подняла тяжелые веки, глядя затуманенным взглядом в расплывающееся лицо Северуса и без слов прося взять ее. Твердая головка прижалась к сочащемуся смазкой входу, и Гермиона раздвинула ноги шире, отдаваясь ему. Из груди вырвался стон, когда напряженный член с одного толчка полностью заполнил ее, растягивая припухшие после оргазма стенки. Северус негромко зарычал, начав резко двигаться в ней, и Гермиона обняла его за бедра ногами, во все глаза глядя на него и стараясь не пропустить ни мгновения того, как Северус Снейп наконец отпустил себя.

Его руки легли ей на грудь, начав легонько пощипывать и покручивать соски, и Гермиона всхлипнула, заметавшись под ним от вновь всколыхнувшегося внутри желания.

Подавшись назад, он почти вышел из нее, и она протестующе застонала, однако Северус всего лишь слегка изменил позу, положив ее ноги себе на плечи. Навалившись сверху и заставив ее согнуться почти пополам, он вошел так глубоко, что головка чувствительно ткнулась в шейку матки. Снейп замер в таком положении на несколько долгих сладостных мгновений и, повернув голову, коснулся мимолетным поцелуем косточки у нее на щиколотке.

Глаза защипало от ошеломляющей нежности, заметавшийся взгляд столкнулся с бездонным взглядом Снейпа, и Гермиона снова всхлипнула, ощущая, что тонет в своих эмоциях и чувствах, растворяется в нем, по собственной воле отдаваясь ему душой и телом.

Его хватка на бедрах стала сильнее, и резкие толчки возобновились. Растягивая ее до предела, член каждый раз задевал самую чувствительную точку внутри, и первые предвестники спазмов удовольствия охватили напряженный живот. Не имея возможности двигаться в такой позе, она лишь постанывала, принимая его и как никогда ощущая себя с Северусом единым целым. Второй оргазм накатился на нее плавно, словно медленная волна прибоя, и Гермиона лишь выдохнула сквозь стиснутые зубы, мелко подрагивая от удовольствия, которое все длилось и длилось.

Северус над ней замер, тяжело выдохнув, и его член запульсировал, выплескивая глубоко внутрь горячее семя. Рухнув рядом, Снейп заключил в объятия уставшую Гермиону, нежно поглаживая ее влажные от пота волосы, и она, спрятав лицо у него на груди, позволила себе расслабиться и отключить сознание, нырнув в окутавший ее сон.

Когда она проснулась в следующий раз, Северуса рядом уже не было. На прикроватной тумбочке обнаружился знакомый флакон, в которые обычно Снейп наливал противозачаточное зелье. Открыв крышку, Гермиона по запаху поняла, что это и впрямь было оно. Видимо, Северус позаботился об этом, пока она спала. Губы тронула легкая счастливая улыбка, а рука сама собой потянулась к той стороне постели, где он спал, стремясь снова ощутить хотя бы призрачный след тепла его тела. Но постель была холодна – и, судя по всему, уже давно.