Фауст - Лео Руикби

Растерзанные тела трёх предводителей анабаптистов были подняты на колокольню, стоявшую на северном краю рыночной площади, и подвешены для всеобщего обозрения на высоте около 60 метров. Вскоре птицы оставили от тел только кости, и хриплые крики ворон были единственным похоронным гимном еретикам. Клетки и поныне висят на своих местах, а в городском музее можно увидеть клещи, которые раскаляли добела во время казни.

18. За Шварцвальдом (1535–1536)

Старые противоречия между Францией, империей и Венецией, ослабившие христианский мир, побудили турок к новому нашествию в Европу. Повсюду шла война. Но где был Фауст? Решил ли он, как бывало прежде, служить императору? В то время Фауст давно разменял шестой десяток. Он видел смерть многих из своих бывших клиентов и, возможно, друзей. Фауст нуждался в покое, что означало деньги или должность, или в новом богатом покровителе. На этом жизненном отрезке мы увидим Фауста в нескольких городах и селениях, расположенных вблизи того места, где он предположительно закончил свой путь. Фауст больше не станет искать приключений в Италии или на опасных пространствах вблизи границ Османской империи. Под конец жизни он, скорее всего, отправится на юг, в Шварцвальд и далее.

Беспокойный постоялец

Странствуя по Европе, Фауст, скорее всего, не раз останавливался в приютах для путешествующих. В то время вдоль всех основных торговых путей существовала развитая сеть частных постоялых дворов. Впрочем, у этих густо населённых блохами убежищ была альтернатива – монастыри. Христианство сплело плотную сеть, раскинувшуюся по всей территории Европы, а там, где было хотя бы несколько монахов, путник всегда мог остаться на ночлег. Известно два свидетельства, указывающие, что Фауст пользовался гостеприимством монахов. Одно такое упоминание, исходившее от Иоганна Гаста (умер в 1552 году), было опубликовано во втором издании его «Застольных бесед» 1548 года. Рассказанная Гастом история заслуживает особого внимания, поскольку автор, по его собственному признанию, лично встречался с Фаустом. К сожалению, Гаст не указал ни даты, ни места, где происходили события. Несмотря на все уверения Гаста, к его рассказу следует относиться с долей осторожности. В конце концов, книга Гаста была не историческим исследованием, а сборником занимательных анекдотов, что, собственно, отразилось в названии.

Под заголовком «О Фаусте, некроманте» Гаст приводит следующую байку:

«Однажды Фауст остановился на ночлег в богатом монастыре. Монах-прислужник подал ему плохого вина, слабого и не очень-то приятного на вкус. Фауст просил его налить другого вина, которое обычно подавалось только знатным лицам»{369}.

Не следует забывать, что Фауст называл себя комтуром ордена иоаннитов, а эта должность предполагала благородное происхождение. Таким образом, его запросы вполне соответствовали его положению. Проблема в том, что у монаха не было ключей. По словам монаха, ключи остались у аббата: «Настоятель спит, а будить его грешно». Но Фауст, заметивший, что ключи лежат в углу, приказал: «Возьми их, нацеди мне вина из бочки слева и дай мне выпить». Монах отказался, объяснив, что настоятель не разрешает подавать гостям никакого другого вина. Фауст потерял терпение: «Насмотришься ты у меня диковинок, негостеприимный монашек»{370}.

Утром Фауст уехал, не попрощавшись, но это было лишь полбеды. Он послал в монастырь «беса неистового», без устали допекавшего монахов и, если верить Гасту, переворачивавшего все вверх дном и в церкви, и в кельях{371}. Очевидно, этот «бес неистовый» представлял собой что-то вроде так называемого полтергейста. Интереснее всего, что в этом рассказе Фаусту приписывалась способность посылать некое существо, по сути, завладевающее монастырём. Тем самым осуществилась угроза, якобы высказанная Меланхтону.

Но как Фауст мог вызвать такое существо? В третьем томе «Оккультной философии» Агриппа подразделяет некромантию на два вида: первый – это некромантия, способная вызывать «видимые оболочки»; второй он называет скиомантией (от греческих слов skia – «душа» и manteia – «прорицание»), которая служит для вызова призраков. Под действием заклинаний и благодаря оставшейся у них физической субстанции эти призраки могут помогать некроманту и в ряде случаев способны «разжигать похоть, вызывать галлюцинации, болезни, ненависть и другие схожие чувства»{372}. Если Фауст, как предполагали, был своего рода некромантом и мог наслать «беса неистового», значит, он владел определённым методом.

По утверждению Гаста, проблема настолько обострилась, что монахи собирались уйти из монастыря или даже разрушить его. Настоятель обратился за помощью к пфальцграфу, взявшему монастырь под защиту и переселившему монахов в другое место. Гаст писал, что граф время от времени снабжал монахов припасами. Судя по всему, бес перестал чинить беспокойство, но Гаст утверждал, что едва только монахи попытались вернуться, всё тут же возвратилось на круги своя.

Единственным указанием на место действия было упоминание о пфальцграфе. В тот период титул пфальцграфа принадлежал Людвигу V (правил в 1508–1544 годах), сыну Филиппа Честного, о котором уже упоминалось ранее. В его владении находилась огромная территория с разнообразными ландшафтами, вытянувшаяся вдоль Рейна к югу от Майнца и простиравшаяся далеко на запад. Размер этой территории не способствует точному определению места описанного Гастом события, но позволяет утверждать, что Фауст находился где-то на юго-западе Германии.

В «Циммерской хронике» XVI века мы находим сходное указание, на этот раз с географическим названием места.

«В Люксгеймский монастырь в Вассихин Фауст послал духа, от которого монахи никак не могли избавиться, а он им всячески досаждал, и единственно по той причине, что однажды они не дали Фаусту переночевать в монастыре, поэтому он и поселил у них беспокойного духа»{373}.

В наши дни вблизи Бонна расположен город Люксгейм (Lüxheim), но загадочный регион Вассихин по предположению должен находиться в Вогезских горах, то есть довольно далеко от Бонна. Бонн расположен в нескольких сотнях километров к северу от Пфальца, в то время как часть района Вогезских гор относилась к владениям Людвига V. В поисках подходящего названия я неожиданно наткнулся на крошечный городок Ликсхайм, расположенный к западу от Страсбурга в районе Вогезов, принадлежащем сегодня французской Лотарингии{374}. Судя по всему, Гаст и «Хроника» имели в виду именно Ликсхайм.

С 1107 года в этом городке располагался бенедиктинский монастырь или приорство. Можно предполагать, что к моменту появления Фауста монахи уже восстановили разрушения, причинённые в период Крестьянской войны. В 1550–1551 годах монастырь был превращён в светское заведение, а позднее был разрушен в ходе Тридцатилетней войны. Вплоть до XIX века в городке стояло два дома, известные как «сараи доктора Фауста»{375}.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});