Дороги в неизвестность - Марик Лернер

Теперь мы сидели за столом. Павел, хозяин, солидный мужик в возрасте за пятьдесят, его жена Кристина, очень прилично сохранившаяся мадам с холеными ногтями и явно не перетружденными тяжелой работой руками, их пятнадцатилетний сын Анджей, постоянно бросающий на меня исподтишка взгляды. Тут не надо быть психологом, чтобы догадаться, как ему хочется сбежать из солидного дома и что за вопросы он начнет задавать, как только родители не услышат. Я в его глазах был явным представителем народа рейдеров, гуляющий сам по себе и не интересующийся ничьим мнением. Еще была полненькая девушка по имени Агнешка, если я правильно понял, дочка второго брата, ну и мы с Дашей.

Семейный ужин — это тяжкое испытание. В какой руке положено держать вилку и нож по правилам этикета, не знал не только нормальный оборотень с равнин, но, как я ни пытался напрячь память, и Вожак тоже. Как-то прошла мимо него эта необходимая вещь. Что-то такое смутно мелькало про положенные рядом столовые приборы, которыми пользуются по очереди, но обычно эти самые приборы исчерпывались ложкой. А у нас с этим вообще просто. Загрыз антилопу и без всякой вилки прямо так — сырым. Нет, мы и жареное едим, но прекрасно обходимся без указаний, в какой руке нож держать. Естественно, левша — в левой, а правша — в правой.

Ко всему еще имелась кухарка. Дебелая баба, лучше всех знающая, когда что положено ставить на стол и когда забирать. Хорошо еще, официант за спиной не стоял и не следил, не пора ли в рюмку налить. Очень не люблю, когда стоят сзади, и вполне способен налить себе сам. Водка была очень ничего. Гораздо лучше того пойла, что жрали на барже, хотя и похуже, чем в нашей роще. Так у нас не продажная, для собственного потребления, и сделанная на травках. У каждой рощи свой особенный рецепт. Вот на новом месте все еще экспериментируют.

Под восторженные приветствия кухарка притащила какой-то бигос. Первый раз слышу такое название, но на вкус вполне прилично. Как для Народа сделано. Несколько видов мяса — и телятина, и свинина, и колбаса. Совершенно неизвестный мне овощ под названием капуста и еще грибы, лук, специи и соль. Что-то там еще было незнакомое, но я не главная кухарка рощи, мне рецепт без надобности. Хотя выяснить, что такое «капуста», совсем не лишнее. Подобные вещи полезны для Клана.

Прозвучал очередной тост с пожеланиями доброй дороги, и я хлопнул еще одну рюмку. Между прочим, говорят они в таких случаях по-русски. Поняли, что я по-польски мало что понимаю, и проявляют уважение. Вот мадам то и дело интересуется, не желаю ли я еще чего. Был бы человек, прямо прослезился бы. А то прекрасно чувствую абсолютно неподдельное равнодушие в запахе. Вот Даше она искренне рада.

Агнешка что-то спросила, но ответить я не успел — тут стало не до обмена любезностями. Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ввалилось сразу четверо вооруженных людей. Нет чтобы двери сделать поуже, может, они бы замешкались и дали время сообразить, что происходит. Теперь дергаться поздно. Один из них втащил кухарку и, пнув ее ногой, свалил на пол. «Встать!» — заорал он остальным.

Все четверо были одеты в полувоенную одежду с бело-красными нарукавными повязками. Главный, на вид лет тридцати, держал в руках что-то вроде нашего Калашникова, с очень странным длинным дулом, остальные, похоже, охотничьи карабины с оптическими прицелами. Вот как раз в нашей комнате им оптика крайне необходима. Опасным выглядел только один из них, пожилой усатый мужик, уверенно держащий оружие и вставший так, чтобы ему свои же соратники не перекрывали линию стрельбы. Двое других были молодые парни, явно чувствовали себя неуверенно и компенсировали это повышенной агрессивностью.

Старший с ходу завел пламенную речь. Я и так не слишком понимал, о чем разговор, а эту польскую скороговорку вообще не пытался разобрать. Семейство Ходецких стояло с похоронными лицами и внимательно слушало. Что бы здесь ни происходило — меня это мало касается. Может, грабители местные. Пока они не начали стрелять — вмешиваться не собираюсь. Кто хозяев заставлял кривить рожу при виде «узи»? Положил бы всех в дверях, а теперь надо дожидаться подходящего момента.

Павел что-то возразил и моментально заработал удар по ребрам. Все дернулись, и эти деятели с криками начали тыкать стволами в остальных. Усатый выстрелил в воздух. На головы посыпались куски штукатурки. Я присел, старательно демонстрируя испуг. Все это время кухарка, сидящая на полу, протяжно выла на одной ноте, и старший пнул ее ногой в бок, стремясь заткнуть.

Даша шагнула к дядьке, пытаясь помочь ему встать.

— Кто? — спросил старший урод.

— Братаница, от Зоей, — пояснил опасный.

— Бориса? — радостно воскликнул тот. — Вец зе соба.

Тут не надо было быть полиглотом, чтобы сообразить, что они хотят ее забрать в совершенно неизвестном мне направлении. Не те у меня указания, чтобы разрешить подобное поведение.

— Минутку, — сказал я. — Мне нет дела до ваших разборок. Но она не здешняя и с вами не пойдет.

— Станислав, — скривившись, сказал старший.

Стоявший напротив меня шагнул вперед, норовя треснуть меня прикладом. Реакция на подобные слова была вполне предсказуема, но я честно пытался договориться. Дожидаться удара не стал. Вместо того чтобы закрываться, шаг навстречу и влево, и оказался сбоку от него. Оба ножа из ножен на предплечьях уже в руках. Левый входит в горло усатому. Покидай, как я, несколько тысяч раз в цель, научишься и вилкой в глаз попадать, а ножи сделаны по специальному заказу. Раньше я такое не практиковал, но, обнаружив как-то Вожака с ножом, начал регулярно тренироваться. Действительно, какая разница, что в цель кидать, главное — противника вывести из строя.

Еще шаг — и правый в почку неудачливому Станиславу. Шаг — и со всей силы бью ногой по мужским причиндалам третьего. Если выживет после такого, очень не скоро сможет шевелиться. Но не выживет, я таким ударом доску на тренировках ломал. А человеческое тело нежное, одного болевого шока хватит.

Старший урод с перекосившейся рожей пытается вырвать из кобуры свой пистолет, совершенно забыв про автомат в руке. «Не воин, дерьмо», — с сожалением подумал я, всаживая именной нож ему в живот и привычно проворачивая. Потом придется тщательно почистить и попросить у ножа прощения. Честное оружие запачкал.

Я выдернул клинок и отпустил умирающего, шагнув в сторону, чтобы кровь из раны не забрызгала. Семейство в полном составе стояло не шевелясь, глядя на меня и открыв рты. Кухарка быстро-быстро крестилась. Старший из налетчиков захрипел и засучил ногами в агонии. Тут Агнешка не выдержала, метнулась в угол, и ее бурно вырвало.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});