Седьмая Луна. Декамерон 2 - Андрей Коробов

Вас был настолько дикий, что решил придать Вам… более вменяемый облик, что ли.

— Спасибо, — искренне ответил Альдред, передавая зеркало.

Дезертир до сих пор не мог поверить, что это взаправду. Одновременно с тем ему стало жаль Равновесный Мир и всех его обитателей. Всего на мгновение, и тем не менее. Ведь гармонисты со скрипом перенимали что-либо у чужих культур. А такие самородки, как доктор Ван, залегают на самое дно. Вместе со своими идеями, тем потенциалом благодати, что они могут нести в массы. И лишь с приходом Чёрной Смерти тот же шумаец хоть как-то сумел поднять голову, показаться на свет.

«И всё-таки многое в Западном Аштуме стоило бы поменять бесповоротно…»

— Рад помочь, — из вежливости сказал тот.

Конечно, теперь ему пришлось бы часто втолковывать знакомым, что за чудесные метаморфозы пришлось претерпеть. А Флэю, наоборот, хотелось бы скрыть факт заражения чумой. Но тут уж не попишешь. По крайней мере, если доктор Ван окажется в лоне Инквизиции, всё будет на порядок проще. Он не даст соврать.

— И от чумы вылечился, и сам преобразился, — бормотал дезертир, довольный, как слон. — Какой там сегодня день календаря? Буду отмечать его, как второй день рождения.

— Боюсь, я должен Вас предупредить кое о чём… — стушевавшись, добавил врач.

— Предупредить? — Альдред напрягся. — И о чём же?

— Нектар всё так же циркулирует в Вашей крови. Он никуда не исчез. Мы просто обернули заражение вспять. Патологических воспалений больше нет. Процесс превращения пресечён на корню. Но возбудитель… Возбудитель, можно сказать, стал частью Вас, господин инквизитор. Как-то так пока.

Тот вновь стал белым, как мел. Он подозревал, что это сулит лично ему. Избавиться от влияния архонта так до конца и не вышло. Альдред испытал животный страх, ведь Актей Ламбезис мог вновь затеять свою грязную игру. В любой момент. По щелчку пальцев. Флэй же был по горло сыт уже пережитым.

— И что это должно значить?

— Честно сказать, понятия не имею. — Доктор Ван развёл руками. — У предыдущего пациента ничего подобного не наблюдалось. Но опять же, и дозировка ему была дана совершенно другая. Но не переживайте. Бояться нечего. В конце концов, нектар — это ведь всего лишь соль. Имею ввиду, в первую очередь. А соль, как правило, из организма на раз-два выводится. Просто нужно немного подождать.

Ренегат насупился.

— А пока этого не произошло, чего ждать? Я начну метать во всех молнии, либо питаться солнцем и перенаправлять его лучи через себя?

Доктор Ван хмыкнул.

— Конечно же, нет. Просто стоит поберечь себя. И всё будет хорошо.

— Утешили! — буркнул Альдред. Призадумался — и махнул рукой. Тут уже ничего не сделаешь. — Ладно, дальше это уже моя головная боль.

— Выше нос, — попытался подбодрить его врач. — Сегодня Вам крупно повезло, господин инквизитор. Нам повезло…

— Пожалуй, — не стал спорить Флэй, отрываясь от мыслей о следе архонта во всем этом чудесном исцелении.

Он поглядел на шумайца.

— Так когда выдвинемся к Акрополю?

Чужеземец стушевался и стыдливо отвёл глаза. Нервно ощупал шевелюру, а затем, что-то промямлив, уже повторил громко:

— Сожалею, но я должен остаться. Моё исследование так и не закончилось. Даже сейчас я сильно рискую, раз прекратил свои наблюдения. В конце концов, снаружи явно опаснее, чем здесь. Я слышу это каждый раз, когда солнце уходит.

Альдред недовольно погонял воздух во рту, призадумавшись глубоко. Спросил:

— И как нам тогда быть?

— Я думаю, лучше всего будет, если Священная Инквизиция пришлёт в госпиталь своих людей. Ко всему прочему вдобавок, мне необходим ещё нектар. Уверен, у Вас его вдосталь. Это значительно ускорило бы процесс…

Флэй и не заметил, как начались пресловутые проблемы. Однако приступ паники он зарубил на корню. Пойдет с ним доктор Ван сейчас, либо же за ним придут инквизиторы другие, сути дела не меняло. То, за чем пришёл, Альдред уже получил.

Вернув себе самообладание, ренегат пошёл на хитрость:

— Начальство не поймёт, если я возвращусь в одиночку. Хотя бы покажите, в чём суть вашего исследования.

Шумаец ответил не сразу. Он скрестил руки на груди. Порой топал ногой, размышляя. Наконец, доктор Ван созрел и мотнул головой на выход из операционной:

— Следуйте за мной.

Предатель вышел за ним в коридор. Чужеземец открыл одну из десятка дверей, что предстали перед взором беглеца. Они зашли туда. Пока шумаец возился с ключами, Альдред успел привыкнуть к полумраку пустовавшего отделения. Это была личная палата. По всей видимости, для пациентов, которые могли себе это позволить.

Здесь царила кромешная тьма. А из неё ни с того, ни с сего показались два люминесцентных белёсых глаза. Гуль. Тут врач держал обратившегося упыря. Тварь, заприметив двух здоровых людей, захрипела. Вырываться не стала. По всей видимости, покоилась тут давно и успела сгнить и ослабнуть. В пользу этого говорила удушающая вонь раздражения.

Врач время зазря не терял. Зажёг свечку и посветил огоньком на людоеда.

Неимоверно тощий, обессилевший. Еле шевелил головой. Но всё равно тянул пятерни к здоровым людям. Альдред при виде него скривил лицо и спросил, шипя:

— Твою же м-мать… Как это понимать?..

— Это доктор Магри. Мой сменщик. Это единственный доступный экземпляр. Я… наблюдаю за ним, в общем-то. И попутно пытаюсь вылечить. Но пока ничего не выходит. Он переносит любые дозировки. Хоть бы хны. Так что смотрю за его состоянием. Сколько заражённый способен прожить без пищи в благоприятных для себя условиях. Нельзя его оставлять. Время смерти должно зафиксировать с точностью до часа. Повторюсь, до часа. Не больше. Это край.

Доктор Ван убеждал, как мог. Зря старался.

У Флэя в голове разорвался целый пороховой склад. Он вспомнил, за что недолюбливал что врачей, что учёных, что естествоиспытателей, когда речь заходила об опытах над людьми. Конечно, обращённого врача можно было назвать одним из таких с натяжкой. Если забыть одну простую вещь: сознание Магри никуда не исчезло. Сменщик всё ещё там, пленник собственной непослушной плоти.

Говорить что-либо доктору Вану не стал. Смысл невелик. Не его это дело. И пусть милосерднее было бы прервать страдания упыря в бренном мире, Смерть всегда приходит по расписанию. Незачем её торопить.

— Что ж, теперь понятно. — Альдред, надув щёки, шумно выдохнул. — Я всё передам. Ведите свои опыты. Людей пришлём.

Ему не хотелось больше хоть сколько-нибудь находиться в этой палате, пропахшей гниющей человечиной.

— Договорились, — отозвался шумаец. — Спасибо за понимание.

Ренегат хотел было уже идти, но его внимание что-то привлекло. Флэй вгляделся в лицо упыря. Тот вполне осознанно улыбался ему. А когда захватил внимание дезертира, попытался что-то сказать. Язык