Игра в прятки, или Полный пердимонокль - Аманди Хоуп

— Так неудобно разговаривать, — она показала глазами на прикованные руки. — Может, снимешь, и обо всем поговорим спокойно. Мы же хотели попить чай, принять ванну…

Марго состроила невинные глазки.

— Не могу, ты же убежишь, — ответил он с грустью и подумал: «Уловки у всех вампиров одинаковые…» — Кто это сделал? — повторил он вопрос, и в глазах загорелась жажда мести. — Это он, да? Это Гора?

Она чуть не рассмеялась, но сдержала себя.

— Нет, не он, — сказала почти правду, и вдруг взгляд у неё стал злым и холодным. — Заканчивай уже, что хотел сделать. Не терплю пустой болтовни.

Её глаза, казалось, прожигали его насквозь, в них была и боль, и ненависть и неразделимая тоска.

Она перевела взгляд на стол, где неизменным атрибутом был осиновый кол и эликсир.

Денис стоял в растерянности, сердце рвалось на части.

— Ты вонзишь в меня осиновый кол? — спросила она, не отрывая взгляда от оружия смерти. — Интересно, я рассыплюсь в прах?! Или так и останется труп с колом в сердце?! Труп — не красиво, уж лучше пепел… — она пристально посмотрела ему в глаза. — Ты развеешь меня по ветру? — говорила медленно, пронзая его взглядом, как будто играла с ним, играя со смертью.

— Нет. Я спасу тебя. Этот эликсир, — он взял бокал со стола. — Выпей его и ты станешь опять человеком.

— Человеком! — она рассмеялась, но вспомнив бабкины слова с иронией произнесла: «Из такой скотины вряд ли человек получится!»

— Марго, это больно, я знаю, но через три дня ты выйдешь отсюда человеком.

— А ты у меня спросил? Хочу ли я быть человеком?

— Прости, но я не оставляю тебе выбора. Я не могу тебя отпустить, не хочу, чтобы тебя когда-то убил другой охотник.

— Я умею уходить от них.

— Отдаю тебе должное, у тебя это хорошо получается, но…

— Обещаю, я не буду их обижать, — она умоляюще улыбнулась.

— Марго, — он улыбнулся в ответ. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты жила.

— Любишь?! Странная форма выражения любви, — она опять обвела взглядом свои оковы. — Я не против ролевых игр, но садо-мазо — это не моё.

— Ты даже в таком состоянии можешь шутить.

— Я и не такое могу. Сними с меня это, и поговорим за чашечкой чая.

— Нет, — он печально покачал головой и двинулся к ней с бокалом. — Выпей.

— Не подходи, — её охватила паника.

— Прости, я должен…

— Не подходи! — она изо всей силы сдерживала рвущуюся наружу вампирскую сущность, но та была сильнее.

Марго рванулась так, что оковы затрещали, и на запястьях выступила кровь. Денис отшатнулся на мгновение. От вида крови её рассудок помутился, и она зарычала как раненый волк, попавший в капкан, обнажив ровные белые клыки.

Этим его было не запугать. Привычным движением он прижал её голову к стене, не давая возможности вырваться, и уже поднёс бокал к губам, как ее лицо вновь приобрело человеческие черты.

— Отпусти, — прошептала она и по лицу потекли слёзы.

Его сердце сжалось от боли, он вытер слёзы и поцеловал в мокрые щёки:

— Не могу, — ответил тяжело вздохнув.

— Ты не имеешь права со мной так поступать!

— Я люблю тебя, именно поэтому…

— Нет! — закричала она. — Так не любят! Ты врёшь!

— Марго, пожалуйста… — он не думал, что будет так больно.

— Лучше убей.

— Марго… — Ден не знал, что ответить.

— Что, кишка тонка убить?! Тоже мне, охотничек! — в её голосе было столько презрения, его это разозлило.

— Ты не вынудишь меня убить, даже не старайся.

— Раскусил мой коварный план?! — она неожиданно злобно расхохоталась и так же резко остановилась. — Да я лучше умру, чем выпью эту гадость!

Перед ним был вновь вампир, со всей ненавистью смотревший ему в глаза, презиравший саму жизнь. Он столько раз видел этот взгляд, и столько раз слышал эти слова. Но сейчас они проходили сквозь сердце, оставляя незаживающие раны.

— Даже не сомневаюсь, — сказал он тихо и не глядя ей в глаза, вновь прижал к стене, ненавидя свои руки за это, и поднёс бокал к губам.

Поняв, что обречена, она прошипела сквозь зубы:

— Я ненавижу тебя.

— Я люблю тебя, — ответил Ден. — Прости…

Он дал ей выпить. Как только жидкость попала в организм, Марго пронзила жуткая боль. Её как будто жгли изнутри. Она издала истошный крик и потеряла сознание.

Он знал, эта ночь будет самой ужасной, но он делал это для нее, для ее блага. Всего три дня и она будет свободной. Эликсир выжжет всю вампирскую сущность.

Денис обработал и перевязал её раны на руках. Она очнулась, взглянула на него, и её лицо вновь исказила гримаса боли, Марго глухо застонала.

— Прости, — только и мог вновь и вновь произносить он.

И она опять потеряла сознание.

Самарин пробыл с ней почти до утра, пытаясь хоть как-то ослабить боль. Наутро она забылась лихорадочным сном. И он решил на время её покинуть. Нужно было предупредить Олю, и объяснить ей всё. После знакомства с этой девушкой, он не мог оставлять её в неведении. Да и опасность для нее самой ещё не миновала, а Марго какое-то время не будет рядом с ней, и та останется без защиты. Ден был уверен, что Оля знает секрет Марго, и уже волнуется из-за ее отсутствия. Ему была не очень понятна такая дружба между человеком и вампиром, но в ее искренности он не сомневался.

И еще на работе надо было предупредить об их отсутствии несколько дней. Ден был настроен решительно — не отходить от Марго, и быть рядом в трудное для неё время. Быстро заехав к Осиповой и кое-как объяснив, он за полчаса смотался в издательство и вернулся обратно.

Ему дорога была каждая минута. И через час он уже стоял у двери подвала.

Открыл бронированную дверь, вошёл и замер, не веря своим глазам. Оковы висели на месте, а вот Марго не было…

Вдруг сзади он ощутил чьё-то присутствие.

— Наивный мальчик, — прошептала Марго у самого уха, и он уловил её дыхание. — Как нежно бьётся вена у тебя на шее, всего в сантиметре от моих клыков…

Она нежно прикоснулась губами к его шее.

У Дениса от ужаса по спине пробежал неприятный холодок. Он не мог даже пошевелиться, всё тело как будто сковало. Невероятным усилием воли он заставил себя оглянуться. Но Марго нигде уже не было, она исчезла…

Глава 31

Денис шёл в издательство с тяжёлым сердцем, уже не ожидая её увидеть. Мысль о том, что Марго не будет, разъедала душу. Он в тысячный раз задавал себе один и тот же вопрос: правильно ли он поступил? Можно ли было иначе? Разум его успокаивал, мол, все правильно, долг превыше всего, а сердце… Сердце молчало. Казалось, оно просто остановилось в тот момент, когда в любимых глазах он увидел боль и презрение.