Выбор (СИ) - Дейс Джули

— Не найдёшь, — заверяю я. — Не пугай меня мамой.

— Ты же предохраняешься? — его голос меняется на серьёзный и даже требовательный.

— Ты хочешь проговорить со мной об этом в двадцать один? Немного поздновато.

— Лучше сейчас, чем никогда.

— Я всё ещё за рулём, — учтиво напоминаю. — И я не один.

— Мне плевать, даже если там вся свита во главе с папой Римским. Я подарю тебе завод по изготовлению презервативов, если не пользуешься ими.

— Это всё?

— Да. Осторожней на дороге, я вышлю счёт.

— Как мило, не забудь задекларировать, — улыбаюсь я. — Спасибо.

— Не благодари.

Отец сбрасывает вызов, а я выдыхаю и тру ладонями лицо. Вышло просто отстойно. Такое могло случиться с Мэйсом и с кем угодно, но почему-то вышло со мной. Почему я просто не отключил его? Потому что, как сказал Рэн, потерял голову.

Картер не сдерживается и разражается гоготом.

— Ты трахнулся с кем-то в отцовской машине?

В отличие от него, Рэн не смеётся. Он в упор смотрит на меня, что не совсем понятно. Я не понимаю, о чём он думает. И только тогда, когда задается вопрос, меня передергивает.

— Она знает об этом?

— Я летал домой с ней, — тихо говорю я, пока за спиной Картер умирает от смеха.

Уголки губ Рэна поднимаются.

— У тебя не было других мест?

— На улице немножко холодно, если ты не заметил. Ты видел погоду в Нью-Йорке? Мы вовремя улетели.

— Тупое оправдание.

Закатываю глаза и признаю его правоту.

— Я потерял голову.

— И так понятно, но… — Рэн сводит брови и качает головой. — Не думал, что Эмма способна на это. Она кажется скованной.

— Скованной? — морщусь, хотя, даже тут он остаётся прав.

Он жмёт плечами.

— Да. Выглядит как стерва, но если пообщаться, мнение меняется. Она зажатая, я думал, вы ограничитесь одной стандартной позой на кровати весь остаток жизни.

— Мы не будем это обсуждать.

Выезжаю на проезжую часть и радуюсь, что Картер был слишком занят, чтобы услышать короткий разговор. Отец не упоминал Эмму, поэтому для Картера всё останется загадкой. Оправдываться или бояться не стоит. Даже если он когда-нибудь об этом ляпнет при Эмме, мы оба будем знать, кто там был. Но, вероятно, поделиться состоявшимся разговором с ней, тоже нужно. Лучше услышать от меня, чем от третьего человека.

Как и полагалось, старик на пропускном пункте смотрит на нас, как на идиотов, которые начали путать день и ночь.

— Нужно позаниматься, — отвечаю на вопрос, который неоновыми буквами сияет на его лбу.

— Время видели? — хрипло отзывается он.

Достаю пару сотен из заднего кармана и сую ему под книгу. Густые брови старика встречаются на переносице. Вздохнув, достаю ещё одну и добавляю к двум другим.

— Максимум два часа.

— Нам хватит, — киваю, проходя турникет, который загорается зелёным.

Сворачиваем за угол и Рэн недовольно ворчит.

— Урод.

— Деньги всё решают, — спокойно отвечаю я, не вкладывая в слова эмоции.

— Мы катаемся за три сотни, хотя учимся тут. Можно бесплатно на любом корте в городе.

— Все остальные закрыты, я смотрел. Выбор не велик.

Он не торопится оспаривать, но забавно, что заботится о моих деньгах. Это нужно мне и платил я. Если об этом узнают, проблемы будут именно у меня. По крайне мере, надеюсь, Рэн и Картер тут ни при чём. Я их втянул, хотя предложил только первому, но почему-то рад, что Картер с нами. Так даже лучше.

Переодеваюсь и выхожу на лёд, который окутан темнотой. Уже хочу крикнуть, чтобы старик нас услышал и включил прожекторы, но он догадывается сам. Яркие лампы загораются и ослепляют площадку.

Рэн бросает шайбу на лёд и довольно подозрительно улыбается. Эта улыбка похожа на ту, что совсем скоро он будет ликовать. Ставлю на кон ещё тройку сотен, он полагает, что я расслабился с той командой. Как жаль, что он ошибается, ведь теперь я напрягаюсь гораздо больше. Я рву не только задницу, но и каждый волосок на теле, вместе с тем, рвутся нервы. Мы начинаем игру между собой, пытаясь отобрать шайбу и вдарить её в сетку ворот. Никто из нас не потерял хватку, даже Картер, который не тренировался с тех пор, как мы оба были выкинуты из команды. Энергии в нём столько, что можно делиться с меланхоликами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пролетаю мимо Рэна, который, кажется, готов потерять по пути челюсть и ловко бью по шайбе, которая залетает в ворота и добавляет мне ещё один балл. Счёт веду я.

— Какого хрена? — раздражается Рэн.

— Что? — хмурюсь я.

— Ты перешёл в другую комнату? Те пацаны не могли научиться играть так, что теперь ты чуть ли неуловимый мститель в их рядах.

Вздохнув, решаюсь признаться.

— Я уже не в их команде. Тренируюсь с другой.

— И что? Что изменилось?

— Это профессиональная команда, не юношеская.

— Ты прикалываешься? Как ты вообще туда попал?

— Я не попал туда. Это только тренировки.

— Дай угадаю: с ними ты начал тренироваться с утра?

— Да.

Рэн фыркает и морщится.

— Дерьмо, и где тренируешься?

— Там же, — жму плечами. — У них две команды. И я, кажется, в полном дерьме.

— В плане?

Я мешкаюсь. Не знаю, рассказывать или умолчать, но именно я вытянул его сюда, а точней, уже его и Картера. Они оба тут, и мы втроём прилетели сюда. Тренер говорил всегда держаться вместе, но мы давно развалились и живём своими интересами. Я знаю, что Рэна гложет произошедшее. Только он пообещал не дать Картеру вляпаться, но не сдержал слово и теперь чувствует себя виноватым, я же ответил тем, что не буду нянькой своему ровеснику. В голове возникает очередная глупая идея, где можно убить двух зайцев, хотя, вряд ли я могу иметь слово, но это не я на себя спорил.

Всё же пересказываю всё, что услышал от Эммы, получая хмуростью и задумчивость со стороны Рэна, который как и я, любит пережевывать информацию и только потом идти на какой-то шаг, продумав заранее. Картер менее напряжен. Он буркает, что это кучка старых уродов, которым нехер делать. Но именно эта кучка уродов может всё исправить, вернув его в команду. Да, самое тупое решение от меня. Я могу поставить своё условие: вернуть в команду нас двоих, либо никого, хотя не особо горю желанием возвращаться. Сезон скоро начнётся, и у парней уже свои наставления и командный дух.

— Хочешь согласиться? — спрашивает Рэн.

— Не особо хочу возвращаться, но если попробую, то могу вернуть нас в команду. Поставить свои условия.

Если не ошибаюсь, то замечаю благодарность в глазах Картера, который нацелил взгляд на меня из-подо лба и сверлит им дыру.

— Я говорил тренеру, что вы вылетели.

— Он, как обычно, проворчал что-то непонятное?

Рэн коротко улыбается и кивает.

— Сказал, что вы гребаные придурки, можете вернуться обратно. Поставит вас на запасных.

— Ха-ха, пошёл в задницу, — буркает Картер.

— Ты пообещал ему не вляпаться, — рявкает Рэн, испепеляя его взглядом. — Научись держать себя в руках!

— Ты не будешь указывать мне, что делать.

Рэн испускает гортанный рык и раздражается ещё больше.

— Знаешь, почему я не хочу, чтобы ты возвращался? Потому что ты идиот, который нихрена не видит вокруг себя. Для тебя это шутка и дурость. Я хочу получить предложение с контрактом, остальные тоже. Лучше продолжай засовывай член в каждую, если для тебя это дерьмо собачье. Я не буду с тобой нянчиться и подтирать задницу.

Он указывает пальцем на меня.

— Если у него получится вас вернуть, а ты снова что-то выкинешь, купишь билет и свалишь отсюда ещё до Рождества. Будешь сидеть на скамейке запасных в детской лиге. Отнесись, черт возьми, к этому серьезно, либо вали нахер. Ты должен сказать спасибо, что он вообще думает как бы вернуть вас двоих, а не только себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Моё лицо вытягивается. Похоже на то, что его терпение даёт или уже дало треск. Но не могу утверждать, что думаю вернуть нас двоих. Я и сам не особо хочу возвращаться. Скорей, это маловероятная возможность до которой додумался сейчас.