Никто и никогда - Элора Климова

И все же сила старой волшебницы не могла сравниться с силой ее молодой внучки. Заклятие погубило не больше двух десятков врагов, тех, что по какой-то причине были слабее собратьев. На остальных оно никак не подействовало.

— Похоже, потеряла я хватку, — сокрушенно пробормотала Сималия. — А может, заклятия Монкарта стали устойчивее к магии Древних…

Она мельком взглянула на серое небо, где с визгом и ревом носились сафиты и вспыхивали огненные струи Илота и Ксера, потом перевела взгляд на сцепившихся кейлорцев и ларомонтов и тогда приняла решение.

Несколькими точными ударами заклинания болевого шока она разметала тварей, преградивших ей путь в центральную башню, и открыла «ключом мага» огромные железные ворота. Денис обернулся на скрип замков.

— Серафима Ивановна! Вы куда? — испуганно крикнул он.

— Завершить начатое, — коротко бросила в ответ старушка, скрываясь в черноте башни.

— Погодите! Я с вами! — закричал Харитонов, бросаясь за ней.

Синий Меч вспыхнул еще ярче. Денис убрал с дороги матерого ларомонта, попытавшегося было обрушить на него секиру. Обугленные останки врага рухнули к его ногам. Хладнокровно отпихнув их носком сапога, парень ринулся в открытые ворота.

Сначала его охватила абсолютная, всепоглощающая тьма, в которой невозможно было различить ничего. Однако постепенно глаза привыкли к темноте, и он с трудом разглядел очертания широкой винтовой лестницы. Денис побежал по ней, стараясь догнать Сималию. Но уже через несколько минут понял, что ему это не удастся. Старушка словно испарилась.

Что-то острое ткнулось Денису в ногу. Харитонов отскочил и обнажил меч, но тотчас же опустил его обратно в ножны. Перед ним стоял Тор. В кромешной тьме были видны лишь его горящие желтые глаза и кончик виляющего хвоста.

«Кого прикажете отыскать, господин воин? Госпожу Сималию или госпожу Антонию?» — преданно глядя на Дениса спросил хотх.

— Тоню, конечно, — ответил парень, потрепав зверя по загривку. — Давай, дружище. Ищи.

* * *

Дэра выглянула во двор и мысленно сообщила Тоне: «Десять ларомонтов. Все очень заняты — таскают большие светящиеся шары. Верно, будут палить из пушек. Плохи дела кейлорцев, если так».

«Думаешь прорвемся?» — спросила девушка, кивнув в сторону двора.

«Конечно. Садись на спину!» — гарпия пригнулась, давая возможность взобраться на себя.

Едва Тоня обхватила ее шею, как Дэра галопом помчалась на внутренний двор, распахнув тяжелую дверь темницы. От неожиданности несколько ларомонтов выронили шары. По двору прокатился свирепый рев гарпии. Кошка-птица открыла клюв, и сейчас же скользнул к врагам тонкий ярко-алый язык, обвился вокруг одного из них, сдавил с неистовой силой. Ларомонт с визгом упал, и его потащило навстречу Дэре. Напрасно он пытался уцепиться когтями за мерзлую землю. Через несколько мгновений половинки клюва сомкнулись, перерезав пополам его тело.

Гарпия сшибла еще двух, попытавшихся было преградить ей путь, и ударила могучей лапой по огромной двери центральной башни. Вероятно, в спешке воины Монкарта позабыли запереть ее — дверь немедленно распахнулась, и Дэра нырнула во мрак.

Не замедляя темпа, она поднималась по широким ступеням. Тоне оставалось лишь крепко держаться и гадать, как подруга различает хоть что-нибудь в такой темноте.

Внезапно Дэра резко остановилась.

«Запахло углем и серой, — сказала она. — И оттуда же веет теплом. Где-то находятся большие печи. Возможно, поблизости хранится моя кладка».

Гарпия поскребла когтем по железу. Тоня поморщилась и заткнула уши. Верно, Дэра обнаружила какую-то дверь, которую девушка не заметила во тьме.

«Заперта, — с горечью сообщила кошка-птица. — Бей по ней, не бей, все равно не открыть».

«А бить и не надо, — отозвалась Тоня. — Позволь-ка мне».

Она нащупала замочную скважину и начертила вокруг неё систему витиеватых колдовских знаков. Дверь лязгнула и приоткрылась. Дэра взвизгнула от восторга, просунула в щель лапу и дернула на себя.

Стены и часть лестницы озарил яркий оранжеватый свет, непривычно резанув по глазам. Теперь запах угля и гари ощутила и Тоня. Девушка спрыгнула со спины гарпии и первая шагнула внутрь. В лицо ударил поток нагретого воздуха, такого неестественно горячего после лютого холода снаружи. Взору Тони и Дэры открылись многочисленные трубы разной формы и толщины. От них исходил легкий, почти невидимый пар. Были здесь и печи, в которых горел уголь. Черный дым сейчас же уходил наверх через вытяжки. Вдоль стен лежали блестящие антрацитовые кучи.

«Скоро огонь погаснет, — наполнилась тревогой мысль Дэры. — Монкарт отозвал всех на оборону крепости. Некому подбрасывать уголь в топку».

«Мы успеем», — уверенно ответила Тоня, быстро обойдя комнату.

Внезапно что-то обеспокоило гарпию. Она принялась настороженно принюхиваться, а после медленно и нерешительно направилась обратно на лестницу. Девушка поспешила за ней.

Вскоре она поняла, что стало причиной беспокойства подруги. Сквозняк от распахнутой двери принес едва ощутимый запах болотной зелени.

«Чувствуешь?» — спросила Дэра, царапая следующую дверь.

«Кажется, да», — Тоня снова применила «ключ мага», и они вошли в другую комнату.

Здесь было не так жарко, как в предыдущей. Помещение оказалось гораздо просторнее, только бордовые магические светильники на стенах давали очень слабый свет. В полумраке виднелись большие стеклянные колбы, окованные сталью.

Сначала Тоня не поняла их назначения, она подошла поближе и разглядела сквозь мутное стекло скорчившееся зеленое тельце. Девушка вскрикнула и в ужасе отшатнулась.

В колбе копошился ребенок. Точнее, это было не человеческое дитя, а маленький ларомонт. Длинноносое личико исказилось от боли. Существо часто вздрагивало, било ручонками о стекло, словно пытаясь выбраться. Поборов страх, Тоня приложила ухо к колбе и услышала едва уловимый писк — младенец плакал.

К колбе подводились три тонкие трубки, уходящие куда-то в стену. По одной из них подавалась необходимая для жизни младенца волшебная энергия, по другой уходило все лишнее, а вот третья, верно, и служила источником боли — она слабо светилась красновато-оранжевым.

Тоня поспешно выдернула трубку из колбы и снова прислушалась. Маленький ларомонт затих, скукожившись в центре своей ужасной тюрьмы. Только изредка по тельцу пробегала дрожь, но это скорее от холода, дохнувшего из открытой двери.

Позабыв о кейлорцах, о дочерях Дэры, о Монкарте, Тоня принялась выдергивать из колб красноватые трубки. Напрасно Дэра уговаривала ее поторопиться: девушка будто не слышала, продолжая избавлять от боли несчастных, искалеченных детей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});