Сто великих войн - Борис Соколов

12 июня 1812 года Наполеон во главе 448-тысячной Великой армии перешел Неман и вторгся в пределы России. Позднее, вплоть до ноября 1812 года, к ней присоединились еще 199 тысяч человек, включая прусский и австрийский вспомогательные корпуса. Собственно французов в составе Великой армии было чуть менее половины, а из союзников французским войскам по боеспособности не уступал лишь польский корпус военного министра Варшавского герцогства князя Юзефа Понятовского. Неплохо сражались также итальянцы из корпуса Евгения Богарне. Ненадежны были войска из немецких княжеств. Австрийцы и пруссаки также не слишком усердствовали в войне против вчерашнего союзника.

Первоначально 448 тысячам французских и союзных с ними войск противостояло 317 тысяч русских солдат и офицеров, разделенных на три армии и три отдельных корпуса. Все они были рассредоточены на большом пространстве, что давало главным силам Наполеона, двигавшимся компактно, еще более значительный численный перевес. 1-я Западная армия во главе с военным министром генералом М.Б. Барклаем-де-Толли насчитывала 120 тысяч человек при 550 орудиях и располагалась между Вильно и верхним течением Немана. Во 2-й Западной армии под командованием генерала Багратиона было 45 тысяч солдат и 200 орудий. Она располагалась к югу от 1-й армии и прикрывала дорогу на Москву и Киев. 3-я Западная армия генерала А.П. Тормасова имела 45 тысяч солдат при 170 орудиях и стояла на Волыни, в 200 км к югу от армии Багратиона. Кроме того, под Ригой находился 38-тысячный корпус генерала И.Н. Эссена, у Торопца — 27-тысячный 1-й резервный корпус генерала Е.И. Меллера-Закомельского, а у Мозыря — 2-й резервный корпус генерала Ф.Ф. Эртеля численностью в 37,5 тысячи человек.

Фланги развертывания русских войск на Западе прикрывали 19-тысячный корпус генерала Ф.Ф. Штейнгейля в Финляндии и Дунайская армия адмирала П.В. Чичагова, насчитывавшая 57,5 тысяч человек. Войска Чичагова и Штейнгеля вступили в бой лишь на втором этапе кампании, уже после ухода неприятеля из Москвы, так что в начале кампании общий перевес на стороне Наполеона был почти двукратным.

Фактическим главнокомандующим русской армии являлся военный министр Барклай-де-Толли, однако Багратион, имевший старшинство в чине, считал, что не обязан безоговорочно выполнять все распоряжения Барклая.

25 июня, узнав накануне о том, что 22-го числа Франция объявила России войну, император Александр I издал манифест, где заявил: «Я не положу оружия, доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моем!» Нападение Наполеона не стало для русского императора неожиданностью. Еще с начала мая Александр находился при армии, которая готовилась к обороне. Недавно заключенные Францией союзы с Австрией и Пруссией не оставляли сомнения, в каком направлении в самое ближайшее время двинется Наполеон. В день издания манифеста о войне Александр направил к Наполеону министра полиции генерала А.Д Балашова с письмом, где предлагал мировую: «Если вы согласны вывести свои войска с русской территории, я буду считать, что все происшедшее не имело места, и достижение договоренности между нами будет еще возможно». Это был всего лишь красивый жест, призванный продемонстрировать миролюбие России. Александр прекрасно понимал, что не для того Наполеон сосредоточил у российских границ самую большую доселе армию, чтобы так просто уйти восвояси, сведя дело к военным маневрам.

Наполеон предложил договориться в уже оккупированном Великой армией Вильно, пообещав сразу по подписании мира уйти за Неман. Естественно, царь отверг это унизительное предложение.

План боевых действий, разработанный Барклаем и утвержденный императором, предусматривал «продлить войну по возможности» и «при отступлении нашем всегда оставлять за собою опустошенный край». Наученные горьким опытом Аустерлица и Фридланда Барклай, а вслед за ним Александр поняли, что единственный способ справиться с «узурпатором» — это не вступать с ним в генеральные сражения, где военный гений Наполеона проявляется в полной мере и где равняться с ним невозможно. Надо просто отступать вглубь страны, благо обширная территория позволяла это сделать. Тем самым французская армия вынуждена будет растянуть свои коммуникации и тратить массу войск на их охрану. Эти коммуникации и отряды фуражиров, отряжаемые для добычи фуража и продовольствия в окрестные селения, были уязвимы для действий небольших русских конных отрядов и партизан из числа местных жителей, страдавших от французских реквизиций.

Уже 10 июля французы без боя заняли Вильно. Наполеон стремился не допустить соединения 1-й и 2-й русской армии и пытался нанести поражение слабейшей армии Багратиона. Во фланг ему должен был ударить корпус Даву. Армия Барклая-де-Толли 11 июля достигла Дрисского лагеря, где получила 10-тысячное пополнение. Багратиону военный министр приказал отступать через Минск.

В ночь на 19 июля царь покинул 1-ю армию и отбыл в Москву, а затем в Петербург. Войска Багратиона с тяжелыми арьергардными боями 26 июля переправились через Днепр. Минск оказался занят корпусом Даву, а с юга наперерез 2-й русской армии шел вестфальский король Жером Бонапарт со своим корпусом, который должен был замкнуть кольцо окружения у Несви-жа. Однако он на три дня задержался в Гродно, и Багратион успел уйти из приготовленного ему капкана.

1-я армия в это время отступала к Витебску, отражая атаки конницы Мюрата 27 июля к этому городу подошел Наполеон. Однако Барклаю-де-Толли удалось оторваться от противника и 3 августа соединиться в Смоленске с Багратионом Наполеону же пришлось постепенно рассредоточивать свои силы по всему обширному русскому театру боевых действий.

Корпус Макдональда двинулся к Риге против корпуса Эссена Против армии Тормасова на Волыни Наполеон отрядил саксонский корпус Ренье и австрийский корпус Карла Фридриха Шварценберга. Против 1-го корпуса генерала Петра Витгенштейна, защищавшего подступы к Петербургу, пришлось выделить корпус Удино, а затем подкрепить его еще и корпусом Сен-Сира, так как Удино 31 июля потерпел поражение в бою у Клястиц, потеряв до тысячи пленных.

Наполеон попытался дать генеральное сражение русской армии у Смоленска. 16 августа французские войска пошли на штурм города и в ходе трехдневных боев овладели им. Однако Барклай доверил оборонять Смоленск лишь арьергардным корпусам Дохтурова и Раевского, которые затем смогли оторваться от противника и присоединиться к главным силам, отходившим к Москве. Первоначально у Наполеона явилась мысль зимовать в Смоленске, но от нее очень быстро пришлось отказаться. Имевшихся здесь запасов продовольствия не могло хватить на более чем 200-тысячную армию, а организовать его подвоз из Европы в требуемом объеме и в нужные сроки не представлялось возможным.

Еще во время отступления по инициативе Барклая-де-Толли начали создаваться партизанские отряды из казаков и регулярной кавалерии, к которым присоединялись сотни и тысячи крестьян, жестоко страдавших от французских реквизиций Сам участник русско-шведской войны 1808–1809 годов, Барклай учел шведский опыт. В Финляндии русская армия жестоко страдала от действий мелких шведских регулярных отрядов, к которым присоединялись шведские и финские крестьяне. Тогда партизаны нападали на разъезды и команды фуражиров, а порой наносили серьезные потери и более крупным русским отрядам. Теперь в России партизанская война приобрела, соответственно численности населения и территории, гораздо больший масштаб, и пути сообщения Великой армии с Западной Европой оказались под угрозой.

25 августа Наполеон начал движение к Москве, рассчитывая вынудить русских все-таки дать генеральное сражение для защиты своей древней столицы. К тому времени, еще 20 августа, главнокомандующим русской армией был назначен генерал Михаил Кутузов. Общественное мнение ставило в вину Барклаю-де-Толли сдачу Смоленска и нерусскую фамилию. В то же время ярому поборнику немедленного сражения с Наполеоном Багратиону кавказское происхождение в вину не ставилось. Кутузов сознавал, что стратегия, проводимая Барклаем, правильная, но понимал также, что сдачу Москвы без боя ему не простят ни общество, ни государь.

7 сентября у селения Бородино под Москвой произошло крупнейшее сражение Отечественной войны 1812 года. Кутузов, вступивший в командование объединенной русской армией 29 августа, счел свои силы достаточными, чтобы противостоять сильно уменьшившейся в численности в результате трехмесячного марша от Немана Великой армии. Наполеон же, с первого дня кампании искавший генерального сражения, надеялся на этот раз одним ударом покончить с основными силами русских войск и принудить императора Александра к миру.

3 сентября армия Кутузова подошла к Бородину и начала возводить фортификационные сооружения. У Наполеона было 134 тысячи человек и 587 орудий, у Кутузова — 155 тысяч человек и 640 орудий. Численное превосходство русской армии надо считать довольно относительным, поскольку в ее составе было 28 тысяч ополченцев Московской и Смоленской губерний и 11 тысяч иррегулярных казаков, которые значительно уступали в боеспособности неприятельским регулярным войскам. В артиллерии, напротив, Кутузов имел не только количественное, но и качественное превосходство, так как французская артиллерия лишь на 10 процентов состояла из орудий крупных калибров, тогда как русская артиллерия на четверть состояла из тяжелых орудий. Однако полководческий гений Наполеона позволил ему создавать во всех пунктах, где он предпринимал атаки, превосходство в людях и в пушках в 2–3 раза. У Кутузова же 200 орудий простояли в резерве без дела до конца сражения. Император гораздо лучше, чем Кутузов, маневрировал силами и средствами на поле боя. Однако французам так и не удалось одержать при Бородине безусловной победы.