Кодекс молчания - Бай Айран

Теперь Янро и Морп стали похожи на двух спущенных с цепей бойцовский собак, которых заразили бешенством. Они со страшной скоростью бросались друг на друга, деря когтями противника безжалостно и беспощадно, разрывая и чешую, и плоть, разбрызгивая густые капли крови. Вскоре под ними земля была почти вся красная, потому что с драконов лилось так, что можно было подумать о багровом ливне, которым неожиданно и гневно разверзлись небеса. Каждый раз, когда мой дракон болезненно издавал стон или рев, я морщилась, отдаленно ощущая и на себе тень его страданий. Это были странные ощущения, смешанные воедино с моим страхом. Так что меня мутило и голова шла кругом, но я держала себя в состоянии чистого сознания, чтобы при необходимости Янро сумел воспользоваться моей силой.

Гнев Морпа вырывался наружу, обжигая моего дракона золотистым пламенем. Тут же Авлонга распахнул пасть, и оттуда вырывался смертельно опасный огонь. Янро едва успел увернуться, но все же несколько больших языков сумели лизнуть его заднюю лапу и бок. Яростный рев, и мой Ветер ответил противнику тем же. Его выпад был удачным. Огонь из пасти Янро окончательно ослепил Морпа, выжигая его красивые каре-золотистые глаза. Смешанный с обидой и болью стон вырывался из груди дракона, он покачнулся, несколько потерял высоту, едва не упав, но все же нашел в себе силы, дабы сделать несколько глубоких взмахов. Крылья явно его подвели, опаленные горячим и жестоким пламенем Янро. Я заметила несколько дыр и ужаснулась, хоть Морп и был нашим противником, сочувствия меня никто не лишал.

Боль придала ему сил, и он бросился вперед, пользуясь эффектом неожиданности. Быть может, Морп стал слепцом, но слух ему еще пока что не отказывал. К сожалению, серебряный Иной не успел увернуться, и оглушительный хруст его лапы ворвался в мое сознание, когда я увидела, как туго сжимаются челюсти Авлонги, вцепившегося в Серебро. Я не сдержалась и закричала, ощущая, как подламывается моя правая нога, ведь страдания Янро отчасти передавались и мне. Но мой дракон только тряхнул мордой и начал набирать высоту. Грызущий его лапу Морп был вынужден работать дырявыми крыльями и следовать за моим Иным. Они все поднимались, постепенно превращаясь в силуэты и очертания, до сих пор борясь меж друг другом, до сих пор сверху лилась кровь, которой, похоже, не было конца. Мое сердце отбивало бешеный ритм, стучась о ребра, я не понимала, зачем Янро увел себя и противника из поля моего зрения. Задыхаясь от негодования и страха, я пыталась вглядываться в небо, но не видела ничего, кроме небольшой темной точки на фоне ярко-алого поднимающегося солнца.

Завертев головой, я обнаружила, что Снег до сих пор еще в строю, и он давит своих противников, будто тараканов, не давая им не малейшего шанса. Хоть и шкура его покрылась кровавыми разводами, а одного глаза не доставало, Иной продолжал бороться. Я отметила и черного дракончика Роупа, который был до безрассудства смел, но пока что неопытен. И все же он кружил вокруг такого же Ветра по размерам, как и он, и ни один из них не решался выступить вперед. Душа моя содрогалась, когда взор скользнул по распростертым по земле трупам. Множество Иных пало на этой битве, но оставшиеся в живых уже выдохлись и, казалось, устали убивать собственных собратьев. Некоторых раненных добивали жестоко, с отсутствием сердца и просто, как будто они были муравьями. Остальные, дожидаясь своей участи, лежали поодаль там, куда успели отползти. Блестящие в кровавых лучах солнца бока тяжело вздымались, веки были плотно закрыты, один Дарк знает, о чем они думали в моменты приближающейся смерти.

Неожиданно жирная точка на небе разделилась. Одна часть осталась на месте, и можно было угадать, что это парит дракон. Вторая же стремительно приближалась к земле, явно не пытающаяся хоть как-то выровнять свой полет.

На белый запачканный темной драконью кровью упал мертвый Иной.

Перемирие

 «О причинах начала войны между Дейстроу и союзом Ейса и Красной страны ходили тысячи слухов, ни один из которых не получил должного подтверждения. Казалось, это противостояние было всегда, и даже юный принц Энтраст воевал на границах своего королевства, отстаивая интересы столицы Дейст и всего государства. Начало войне было положено задолго до этого. Легенды рассказывают нам о том, что когда-то Дейстроу и Красная страна были единым целым, пока раздор не разорвал земли на куски.

Такие предположения можно было бы считать дикими, если бы не те крупицы знаний, которые удалось достать королевскому советнику Хеллу Беллсу. Бастард моего отца сумел отыскать документальные подтверждения того, что когда-то Красная страна являлась восьмым герцогством и носила незамысловатое название Реддкэнг. К сожалению, поиски причины отсоединения Реддкэнга от Дейстроу не увенчались успехом, и нам оставалось довольствоваться имеющимися фактами.

Но эти ценные сведения позволяли предположить, что когда-нибудь нам удастся установить мир с извечным врагом, который когда-то был ближайшим союзником. Только я и предположить не мог, как все закончится на самом деле».

Из личных записей короля Силенса Скопдея Могучего.

Пораженно моргая, я смотрела на распростертое тело дракона, который совершенно точно был мертв. Чешуя была перепачкана кровью, он словно искупался в бочке с ней, так что я не сразу определила ее цвет. Шок мой был такой силы, что первые мгновения я не верила, что передо мной лежит Морп.

Жесткий порыв ветра и подле приземлился Янро, неловко подволакивая переднюю лапу, которую с легкостью переломили челюсти золотого дракона. Иной встрепенулся, левое крыло он тоже бережно прижимал к боку. Мой Ветер огляделся. Битва была окончена. Дракон расползлись в разные стороны, но теперь не делились на друзей и врагов. Они вновь были Иными, слитыми вместе победой Янро. Хотели того или нет сторонники Морпа, но таковы были законы Ветров, так что они с ними давно мирились. Попытка приблизиться ко мне далась Янро тяжело, и все же мой Иной оказался подле, он потряс головой, на меня попало несколько бурых капель.

Печальный взгляд достался Старому Бивню. Мертвый дракон лежал подле, и мы вместе с Янро скорбели о нем. Это была его последняя битва, из которой он не вышел победителем. Горечь соли отдавалась на моих губах, но я не плакала, ощущая внутри себя только пустоту, ведь каждый погибший сегодня отдал свою жизнь из-за меня. Это грызло и лишало сил, но я только стиснула кулаки, неожиданно ощутив движение внутри своего живота. Мое дитя было живо. И подавало всяческие признаки того, что мне нельзя сдаваться. Невольная улыбка, почти похожая на кривую ухмылку, коснулась моих губ, на миг стало легче. Постаравшись глубоко вздохнуть, я ощутила лишь мокрый запах грязного снега и отвратительный сладковатый аромат мертвечины. Трупы остывали, а значит, разложение уже началось, и я содрогнулась. Наверное, только воля позволила мне сдержаться и не вывернуть кишки наизнанку. Подташнивало, но это было терпимо, не сравнимо, конечно, с тем, что драконы были безвозвратно убиты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});