Агни Йога. Священные знаки (сборник) - Елена Рерих

Делал ли Далай-Лама за свое необычно долгое правление какие-нибудь попытки очистить Учение, препятствуя невежеству? Пытался ли он восстановить изначальные монастыри со строгой дисциплиной Винайя, чтобы поднять значение труда и изгнать суеверие? Мы не слышали о таких попытках. Не в тайне и не в страхе очищается религия, а торжественным достойным действием. Конечно, мы не должны забывать, что непросто для Далай-Ламы сделать что-нибудь для религии. Если вы думаете, что команда Далай-Ламы за стенами Лхасы стоит многого, вы ошибаетесь. У нас был витиеватый, со многими пунктами паспорт правительства Далай-Ламы – даже на наших глазах люди отказывались выполнять приказы их правителя. «Мы не знаем правительства», – говорил старейшина. Должностные лица в различных дзонгах только изобретают методы, каждый свои, чтобы толковать текст документа в соответствии со щедростью подарка, на который они бесстыдно намекают. Мы слышали, как исчезли по пути вестники, направленные к Далай-Ламе. Мы видели, как письма, адресованные Его Святейшеству, были порваны на дороге. Совсем недавно правительство Лхасы вынесло на рынок священные предметы, которые принадлежали Таши-Ламе. В руки торговцев попали редкие древние танки и другие священные образы, благословенные высокими священниками. Таким образом обошлось с этим благословением правительство, которое претендует быть религиозным! Махараджа Сиккима говорил нам с великой болью об этом акте варварства.

Принципы жизни разрушены. Не мы, но сами тибетцы заметили это. Они понимают, что без сношений с другими странами, при недостатке силы собственного духа, Тибет исключает себя из современной эволюции.

Трудно себе представить, как часто данные Буддой и его ближайшими последователями заветы искажаются в Тибете. Мы вспоминаем замечательные труды, полные жизненной мудрости, Асвагоши и Нагарджуны, гимны отшельника Миларепы и канон Аттиши, и великого амдосийца Цзон-Ка-Пы. Могли ли эти добрые гении Учения позволить нечестивые проявления здесь? Могли бы они примириться с обманом, предательством и предрассудками, которые проникли во многие слои народа, особенно в правящие круги. Описывая Британскую экспедицию в Лхасу в 1904 году, д-р Уэделл рассказывает в своей книге, как тибетское правительство запугивало британцев, ссылаясь на то, что 40 000 человек из Кама рвутся в бой, и правительство не способно сдержать их. Но ни один воин так не обнаружил себя. Это хвастовство является очень характерным для тибетских должностных лиц. Сэр Чарльз Белл в своем тибетском словаре приводит такие фразы, как: «Не лги», «Снова не лги», «Не лги или в противном случае ты будешь высечен».

Преувеличения иногда достигают таких размеров, что жалкая глинобитная лачуга в документах должностных лиц называется «великолепным снежным дворцом». Правительство Лхасы хвастливо награждается титулом «победителя во всех направлениях», и этот титул отчеканен даже на шо – мелких медных монетах. В корне такого хвастовства лежит невежество, которое возникло вследствие изоляции от остального мира. Буддисты Ладака, Сиккима и Монголии, связанные прочнее с внешним миром, мыслят более просветленно. Невежество рождает гордыню, а самовосхваление – неограниченную ложь.

Около таких священных мест, как Капилавасту, Кушинагар, Бодхгайя и Сарнатх, где проходила жизнь Благословенного, – рядом с Индией, с ее великой ведической мудростью, только возвышенные знаки должны существовать.

Те почтенные ламы, которые в просветленной жизни труда следуют заветам Благословенного, не примут сказанное здесь на свой счет. Это относится только к невежественным и вредным обманщикам. Самые лучшие ламы скажут вместе с нами во имя настоящего Учения: «Уходи, шаман! Ты не принял участия в эволюции. Благословенный Будда отверг тебя, шаман! Поднимись, просветленный ученик истинных заветов, потому что только ты можешь назвать себя ламой – Учителем людей. Только через учение и труд ты поймешь, что такое знание, истина, бесстрашие и сострадание».

Мы не делаем никаких общих выводов. Действительно, мы всегда будем вспоминать с особой радостью те счастливые проявления, которые мы видели в пути. Мы знаем много прекрасного о Таши-Ламе. Я счастлив сказать, какое почитание окружает его имя в Монголии, Китае и других местах. Я вспоминаю о некоторых прекрасных индивидуальностях среди Высоких Лам, которые последовали за духовным руководителем Тибета в его добровольное изгнание. Вспоминается приятный облик настоятеля Спитуга; старый настоятель Ташидинга в Сиккиме с лицом, как бы сошедшим со средневековой фрески; монгольский лама, который занимался переводом алгебры; искренний и трудолюбивый настоятель Гума; искусные художники Таши-Лунпо. С удовольствием и удовлетворением мы будем всегда помнить возвышенный дух Геше-ринпоче из Чумби. Но все эти хорошие люди далеко от Лхасы. С ними мы могли бы, как и несколько лет назад, встретиться с доверием и дружбой и поговорить мирно в вечерних горных сумерках о самых высоких предметах.

Охрана заветов Будды налагает высокую ответственность. В предсказании о приближении пришествия просветленного Майтрейи вы можете увидеть движение творческой эволюции. Великое понятие Шамбалы обязывает к непрерывному накоплению знаний, обязывает к просветленному труду и широкому пониманию. Есть ли место рядом с этим возвышенным пониманием для низкого шаманизма и фетишизма? Бесстрашный Лев-Санге непрестанно боролся против суеверия и невежества. Он изгнал бы всех лицемеров из присвоенных ими владений. Мадам Дэвид-Нил, которая провела несколько лет в Тибете, около тибетских границ, цитирует тибетские пророчества об очищении Лхасы от ядовитых элементов, которое скоро наступит. У нас была возможность убедиться в том, что вера в это живет среди народных масс, которые своеобразным, но достаточно решительным образом отторгли себя от правительства Лхасы. Хоры, племена тибетских плоскогорий, просили нас не путать их с тибетцами Лхасы. Люди из Омдоса и жители Кама всегда подчеркивали свое отличие от жителей Лхасы. И, конечно, мишими и все виды лесных и диких племен уверены, что они совершенно свободны от любого влияния Лхасы. Все эти люди вне Лхасы высказываются достаточно открыто против чиновников Лхасы. Они цитируют предсказание о том, что придет новый правитель из Шамбалы с многочисленными воинами, чтобы покорить Лхасу и установить справедливость в этой цитадели. От тех же людей мы узнали, что в соответствии с пророчеством, которое пришло из монастыря Танджейлинг, правящий Далай-Лама является тринадцатым и последним. Некоторые монастыри также распространяют пророчества о том, что истинное Учение покинет Тибет и вернется снова в Бодхгайю, где оно возникло.

Тибет сам называет себя наследником Будды и стражем истинного Учения. Итак, принятая ответственность – велика. Изоляция и невежество породили неправильные представления: некоторые тибетцы ненавидят китайцев; они смотрят свысока на ладакцев, сиккимцев и бутанцев. Тибетцы боятся англичан и русских. Они не верят японцам и не позволяют просвещенным японским буддистам въезжать в страну. Они отворачиваются от мусульман; они называют бурятов быками; они высокомерно обращаются с калмыками. Они считают монголов своими слугами. Они ненавидят последователей хинаяны Бирмы и Цейлона. Таким образом ощущаешь странную смесь человеческой ненависти, которая не имеет ничего общего с мирным всеобъемлющим Учением Будцы. Невежество ввергает тибетцев в очевидное лицемерие, хотя они презирают всех соседей и каждого на свете, они не прочь использовать к своей выгоде достижения любого из неисчислимых народов. Электрический свет и западная техника временно запрещены сейчас в Лхасе, но некоторые тибетцы очень любят получать в качестве подарков западные изделия.

В таких обстоятельствах население теряет терпение. Начинаются бунты. Литанг и Батанг – самые плодородные части Восточного Тибета – снова завоеваны китайцами. В конце 1927 года возникло недоразумение с северянами Хорга. В настоящее время в Восточном Тибете идет восстание. Говорят, что были убиты губернатор и пятьсот солдат. Тибетцы рассказывали нам, что мятежом руководят несколько лам. Стрела войны – особый знак мобилизации – завернутая в красный шелк, сопровождала наш караван в течение нескольких дней. Даже в таком особом случае население не придет быстро на помощь правительству Лхасы. Вместо того, чтобы послать всадника со специальным донесением, они предпочли отправить это срочное сообщение на яках незнакомого каравана, который движется со скоростью десяти-пятнадцати миль в день. Мощный гарнизон Шигацзе двинулся в поход, и на непальской границе, у Тингри, половина гарнизона была взята в плен.

Получение свидетельства о реальных условиях в Тибете, конечно, зависело от личного знания языка. Через местных переводчиков невозможно постигнуть сложный и тонкий комплекс религиозной культуры. Но мы были удачливы в этом случае и поэтому можем говорить о реальном Тибете; мой сын Юрий настолько овладел тибетским языком, что по мнению самих тибетцев он уступает только Чарльзу Беллу, которого они считают авторитетом в области их языка. В личном общении с народом, в действительном контакте с жизнью мы знакомились с неприкрашенной правдой.