Лунный луч - Эдриенн Вудс

этого не ожидала.

— Мама! — Слезы навернулись мне на глаза при одной мысли о такой судьбе.

Отец наконец нарушил свое молчание.

— Кэти…

— Не смей.

— Серьезно, отказ от Академии Дракония? — Блейк открыл рот. — Скажите мне кое-что, ваше величество. Как исчезли вороны?

— Не смей говорить со мной таким тоном! — Ее ярость усилилась только потому, что он заговорил.

— Ответь мне. — Его ярость почти соответствовала ее.

Моя мать бросила на него уничтожающий взгляд.

— Я не знаю. Может быть, ворон вообще не было, Блейк.

Хотя он был намотан туго, как фортепианная струна, он говорил тихо, как контрапункт маминой истерике.

— Я писал ей каждую неделю в течение целого года. Там были вороны. Как?

Каждую неделю?

— Я предупреждала тебя…

— Я знаю, что ты можешь внушать животным. Не так уж сложно применить к ним мета-принуждение. Я делаю это постоянно. Лучший трюк на вечеринке.

Мама раздула ноздри.

Ужас от такой возможности обрушился на меня.

— Что?! — закричала я.

Отец закрыл глаза и вздохнул, будто все, что ему нужно было сделать, это ждать, когда развернется грандиозное зрелище.

Я повернулась к матери и поискала в ее глазах хоть какой-нибудь признак вины.

— Это была ты?

Она зашипела.

— Елена, я не под следствием.

— Мам, он был темным. Он нуждался во мне и… — Я не смогла закончить. Я просто не могла.

— Почему ты позвонила в мою группу, если так сильно меня ненавидишь?

— Лучше бы я этого никогда не делала, — выплюнула она.

— Я ненавижу тебя! — Я закричала на нее. — Ты не имела права. Ты солгала мне. — Я начала плакать. — Ты превратила мою жизнь в ад на два года! Как ты ожидаешь, что я буду честна с тобой, если ты лжешь мне?

— Елена, — сказал отец. Его тон был тихим и страдальческим.

— Нет, папа, — закричала я и повернулась к маме. — Это твоя вина. Разлука заставит сердце стать нежнее, мама. Если бы ты просто отдала мне его письма, ничего бы этого не случилось! — Я заплакала и побежала в свою комнату.

Я все еще слышала разговор Блейка и моей матери. Его голос исчез.

Отец пытался поговорить со мной позже той ночью. Это превратилось в ссору из-за того, насколько они были разочарованы. В тот момент меня не волновал ни один из них. Они пытались держать нас порознь.

Она забрала мой Кэмми, и я даже не могла с ним поговорить.

Телефон зазвонил рано утром. Мама с кем-то ругалась, и по крикам я поняла, что это была Изабель. Она была в ярости, узнав, что моя мать играла с его борьбой с тьмой. Я бы тоже испугалась. Он балансировал на грани, а она отказалась от единственного противоядия. Для нее это была просто игра.

Настало утро, прежде чем я, наконец, заснула.

На следующий день я не хотела никого из них видеть. Я долго принимала ванну. Я много плакала. Я только слышала, как кто-то входил и выходил. Когда я вышла, на моей кровати лежала коробка. Я открыла ее.

Это были письма. Наши письма. Их было так много. Два гребаных года.

Я прочитала все, что он мне прислал. Через некоторое время он возненавидел меня. Даже то, которое он отправил после смерти Плаггса. Это заставило меня заплакать. Он так сильно скучал по мне и просто так сильно хотел меня увидеть.

Она была здесь, лгала мне в лицо.

Я бросила письма на пол вместе с коробкой и заплакала в подушку так сильно, как только могла. Гнев не рассеялся.

В ту ночь Феликс спал в моей комнате.

Животные были единственными честными существами в моей жизни. Я также отнесла Блейка к этой категории. На самом деле он никогда не лгал мне.

В тот день я изо всех сил пыталась заснуть. Я провела весь день в своей комнате. Входил персонал, чтобы принести мне еду. Я вернула ее нетронутой.

Это было безумие. Она не собиралась отправлять меня в Академию Дракония. Как это вообще было возможно?

Проснувшись, я приготовилась к отъезду в Элпс. Это будут три чертовски долгих недели. Когда подъехала карета, я взяла сумку и спустилась вниз. Сэр Роберт стоял снаружи с моими отцом и матерью.

Я не хотела ни с кем из них здороваться, просто обошла кабинку и бросила сумку на сиденье.

— Елена, — сказал отец.

— Не надо, просто не надо, — сказала я.

— Давай просто поговорим, хорошо? Минутку.

— Мне нечего сказать вам двоим! — Я накричала на них обоих.

Мама даже не вздрогнула. Она была психопаткой.

Отец подошел ко мне. Гравий захрустел у него под ногами.

— То, что ты сделала…

— Не надо, папа.

— Дай мне закончить, — сказал он своим царственным голосом. — Я разочарован, Елена. — В его глазах стояли слезы. У меня тоже навернулись слезы. Отец никогда раньше не говорил мне этого. — Но ты человек, ты все еще моя дочь. Может быть, я был недостаточно строг с тобой и Блейком. Твоя мать чувствовала, что должна сделать это ради нас обоих.

Я бросила на мать неприязненный взгляд.

— Это не оправдывает того, что она сделала.

— Я знаю, что мы тоже разочаровали тебя. Мне очень жаль, душистая горошинка. — Он притянул меня к себе и поцеловал в макушку.

Я почувствовала, как он положил что-то мне в карман. Мое любопытство сразу же вспыхнуло, но я сохраняла хладнокровие.

— Мы поговорим о других вещах, когда ты вернешься, хорошо?

Я кивнула. Он посмотрел на маму. Я не собиралась с ней разговаривать. Мне было все равно, как сильно я ее разочаровала. Стальное серое небо над головой отражало мою пустоту.

Она просто посмотрела на меня своими осуждающими глазами.

Взгляд сэра Роберта был мягким. Все они знали. Это было так неловко.

Я повернулась