Варфоломеевская ночь - Пьер Понсон дю Террайль

— Вот тут-то как раз ваш рассказ становится очень непонятен!

— Но что же тут непонятного? Выбравшись вечером из ублиетты, мы с Гастоном переплыли на другую сторону Луары, где оставались Гардуино и Лагир. Там нас обсушили, накормили. Тем временем прибыл Ноэ, а с ним — сир д'Энтраг, двенадцать вооруженных молодцов и большая лодка. Узнав, что король, по всем признакам, попал в плен, Ноэ предложил осадить замок и взять его приступом. Мы переехали обратно Луару и постучались в двери замка. Так как нам никто не отворил, то мы высадили дверь. Замок оказался совершенно пустым, и только в одной из комнат мы нашли плачущую Берту де Мальвен.

— А король?

— Короля отправили под надежным эскортом в Анжер, куда нам, разумеется, нельзя было соваться открыто. Тогда мы решили, что король уж как-нибудь выкарабкается из беды, в которую он попал, а нам следует заняться спасением бочек.

— Это было не легкой работой, должно быть?

— Нам пришлось употребить две ночи подряд, чтобы вытащить все бочки из воды и погрузить их на барку. Только под утро второй ночи дело было окончено. Вдруг мы увидели большую лодку, быстро спускавшуюся по Луаре; на носу ее стоял человек, махавший белым платком. Ноэ пригляделся и крикнул нам, что это наш король. Действительно, это оказался нам возлюбленный монарх.

— Но откуда он явился?

— Из Амбуаза.

— От королевы-матери?

— Именно.

— И ему удалось ускользнуть из рук герцога Гиза и герцогини Монпансье, этой «женщины-дьявола», как ее называют?

— По-видимому, да, так как он был на свободе.

В этот момент на горизонте показалось облако пыли.

— А вот, должно быть, и сам король! — сказал Рауль. Действительно, вскоре вдали вырисовался конный отряд из шести человек, во главе которого несся всадник с большим белым пером.

Тогда Нанси, опять обратившись к Раулю, сказала ему:

— Милый мой Рауль, вы очень подробно рассказали мне о своих приключениях, но упустили один пункт, которого вы коснулись бегло и мимоходом.

— А именно, дорогая моя?

— Что вы делали в Нанси, в этом одноименном со мною городе?

— Я исполнял возложенное на меня поручение.

— А что это было за поручение?

— Это политическая тайна, милочка!

— Как бы не так! Ну-с, так как под предлогом политики вы несколько позабыли про свои клятвы и обеты…

— Да никогда!

— Рассказывайте! Я все время имела кое-какие сведения о вас!

— Но я люблю вас, Нанси!

— Вот в этом-то мне и нужно сначала убедиться, а потому я откладываю наш брак.

— До какого времени?

— До того, как мы отправимся в Париж!

В этот момент Генрих Наваррский на всем скаку подъехал к белому домику, сразу осадил лошадь и соскочил на землю. Услыхав последние слова Нанси, он крикнул:

— Не отчаивайся, милый Рауль! Ведь Нанси — известная кокетка!

— Ах, ваше величество! — воскликнула Нанси, покраснев.

— Но тебе не долго ждать, — докончил Генрих, — потому что в Париже мы будем очень скоро! — и верный своим галантным привычкам король, подойдя к хорошенькой Нанси, расцеловал ее в обе щечки.

ЖЕНЩИНА-ДЬЯВОЛ

I

Королю Генриху III снился страшный сон. Он увидел себя бредущим в монашеском наряде по улицам Парижа, и хотя эти улицы были полны народа, но никто — ни простые буржуа, ни знатные сеньоры — не приветствовали его, своего короля. Так как это равнодушие толпы страшно поразило его, то он обратился с вопросом к горожанину, сидевшему на приступочке у своего дома. Горожанин презрительно повел плечом и ответил:

— С какой же стати будут обращать внимание на тебя, монах, когда парижане ждут въезда своего короля? При этих словах Генрих III даже отскочил назад.

— Какого короля? Ведь король — я! — крикнул он. Горожанин снова повел плечами и ответил:

— Полно тебе, глупый монах! Вот, смотри: едет король! Действительно, Генрих III вдруг услыхал звуки труб и барабанов. Затем из-за угла показался большой отряд под предводительством высокого мужчины с гордой осанкой, при виде которого вся толпа, как один человек, закричала:

— Да здравствует король Франции!

Генриху III, превратившемуся в бедного монаха, пришлось отойти в сторонку, чтобы пропустить кортеж короля.

За королем, во главе швейцарцев, следовал Крильон, за ним — Эпернон и адмирал Жуайез, и всем им самозванец- король отдавал приказания, и все они охотно и подобострастно повиновались ему.

Кто же был этот другой король? Генрих III не мог видеть его лицо, так как забрало его шлема было опущено.

Бедный король хотел крикнуть, что это — ошибка, но звуки замирали у него в горле. Он хотел кинуться к кортежу, остановить самозванца, воззвать к лояльности Крильона и прочих, но его ноги словно приросли к земле, и он не мог двинуться с места. Вдруг перед Генрихом очутилось какое-то мрачное здание, в котором он узнал монастырь; ворота последнего распахнулись, и глас свыше произнес: «Войди, несчастный монах!» В то же время неведомой силой Генриха повлекло в ворота. Он сопротивлялся, но ничего не помогло. Наконец он совершил нечеловеческое усилие и проснулся, обливаясь холодным потом в своем сен-клуском дворце.

Король первым делом соскочил с кровати, распахнул окна, высунул голову и принялся осматривать окрестности. Наконец он перевел взор вниз и заметил Крильона, который как раз осматривал дозорные посты. Вид Крильона окончательно привел в себя короля.

— Эй, герцог! — окликнул он начальника дворцовой стражи. Крильон поднял голову, узнал короля и почтительно поклонился ему.

— Поднимитесь ко мне, герцог! — снова крикнул Генрих.

Через минуту герцог уже входил к королю. Его волосы сильно поседели, но это был все прежний молодец, бравый и бесстрашный вояка.

— Здравствуйте, Крильон! — сказал Генрих III.

— Здравствуйте, государь.

— Знаете ли вы, зачем я позвал вас к себе?

— Нет, государь!

— Чтобы вы сказали мне правду!

— Это очень приятное для меня занятие, государь, тем более что я никогда не лгал в жизни. Да и вообще при всем дворе я единственный человек, от которого можно ждать правды.

— Честный Крильон!

— Чем именно могу служить вашему величеству?

— Я хочу знать, по-прежнему ли я — король Франции? Крильон угрюмо посмотрел на короля и ответил:

— Должно быть, вы, ваше величество, проснулись в очень хорошем настроении! Или вы принимаете Крильона за одного из своих миньонов?

— Увы, — вздохнул король, — у меня нет их больше! Их всех убили… Но вы все-таки не ответили мне на мой вопрос, герцог!