На пути в бездну (СИ) - Sleepy Xoma

— Что?

— Почему помогаешь кому-то вроде меня? Почему не отыщешь себе нормального мужчину, который сделает тебя счастливой, а тратишь бесценное время на вот это, — он с отвращением продемонстрировал изуродованную правую руку. — Я не понимаю. Женщина твоей красоты, ума, силы и происхождения могла бы с легкостью стать герцогиней или даже королевой, а ты продолжаешь следовать за мной. Зачем?

На лице Клариссы отразился напряжённый мыслительный процесс, а потом она просто пожала плечами и ответила:

— Потому что я люблю тебя.

И от этих простых и банальных слов что-то вдруг надломилось внутри Лариэса, и он прикрыл глаза руками, ощущая, как по пальцам начала течь соленая влага, а Кларисса, смутившись, продолжила.

— Мы все следуем за тобой, потому что любим. Правда, искренне надеюсь, что Эрик с Циллой и Инджем все-таки испытывают к тебе иные чувства, нежели я. Не хочу плодить соперников.

И Лариэс засмеялся. Слезы и не думали останавливаться, а порывы резкого отрывистого смеха налетали, точно волны на утлое суденышко, сотрясая все его тело и грозя вновь отправить в пучину безумия.

Но на сей раз все-таки и смех и слезы выполняли одну цель — дарили облегчение.

Лариэс резко поднялся и закончил Клариссу в крепкие объятья.

— Спасибо, — прошептал он, отстранившись, — теперь я должен побыть один. Есть над чем подумать.

* * *

Больше всего на свете Корвус ненавидел утренние пробуждения. Причем эта его черта осталась неизменной со времен ученичества, когда великий Архитектор заставлял юного и перспективного парнишку вскакивать с первыми петухами и заниматься магией, магией и снова магией.

"Когда ты спишь, твои враги учатся", — в таких случаях говорил Айнрит Гарш дэ Жиллтэн, закрепляя сию нравоучительную сентенцию чем-нибудь вроде небольшого ведерка воды, выливаемого на голову не пришедшего еще в себя ото сна мальчишки.

С годами изменилось многое. Почти все! Но не эта привычка.

Правда, обосновывал свое нежелание просыпаться ни свет, ни заря, Корвус теперь иначе. Во снах он мог бродить по Грани и воссоздавать сцены из прошлого. Во снах он мог наблюдать за чужими жизнями и чужим счастьем. Во снах он мог усмирять кошмары и дарить радость…

Во снах Мия и Хилэрия — свет его души и маленькое солнышко — были живы. Он часто видел их и никогда не желал добровольно возвращаться назад, в юдоль скорби и одиночества.

Впрочем, когда великий чародей спас Игнис, в его жизни вновь появился смысл. Ни один ребенок, встреченный Ступившим на Путь Вечности за эти долгие, несправедливо долгие годы, не был так сильно похож на Хилэрию, как изуродованная безумием Кайсы девочка. Такая же волевая, такая же твердохарактерная, такая же справедливая.

Иногда ему даже начинало казаться, что сектанты, принесшие из другого мира учение о перерождении — колесе Сансары, как они его называли, — не так уж неправы, ибо, глядя на Игнис, он точно смотрел в глаза родной дочери.

Той, которая так и не выросла, не нашла себе мужа, не родила детей. Той, что была зверски убита на глазах безутешного отца под пустым и равнодушным взглядом матери — сломанной куклы со стертым сознанием.

Перед глазами Корвуса потемнело и он ощутил поднимающуюся волну безумной ярости…

Взяв в себя в руки, чародей досчитал до десяти и заставил внутреннего демона — нет, не уснуть, а всего лишь немного затихнуть. Он знал, что злоба и боль никуда и никогда не денутся, и ночной разговор с Лариэсом лишь разбередил старые раны.

"И не я один был в курсе этого", — отвлеченно подумал чародей, совершая утренние процедуры и одеваясь. — "Тот, кто похитил Игнис определенно рассчитывал на то, что я не сумею взять под контроль безумную вспышку ярости и наломаю дров. Надеюсь, что ответ Лория все-таки оставит нам шанс разойтись, балансируя на грани".

— Кар, — важно сообщила Ания и Древний удивленно приподнял брови.

— Сидит там всю ночь? Ты шутишь, наверное. Когда мы вчера прощались, у него были какие-то дела, но я подумал, что мальчику просто хочется немного отдохнуть в компании сверстников. Клянусь всем хорошим, что есть в этом мире, он слишком мало веселится и слишком серьезно смотрит на жизнь. Даже по моим меркам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Кар, — восьмиглазая птица демонстративно проигнорировала его.

— Ладно, ладно, иду.

И действительно — юный полукровка сидел неподалеку от его костра и неотрывно следил за двумя каррасами, охранявшими Вороньего Короля. Видок у него, надо сказать, был тот еще. Древний отметил чуть заметные дорожки на щеках, оставленные слезами, огромные мешки под глазами, красными от недосыпа.

"С девушкой поругался, что ли"? — подумал Древний, вспоминая пепельноволосую красавицу, которая, определенно, испытывала чувства к полукровке. — "Эх, до чего же хорошо быть молодым"! — с некоторым сожалением подумал Вороний Король, в очередной раз ощущая груз прожитых лет и тяжесть принятых решений.

Изувеченную руку полукровка старательно прятал за спиной — видимо, все еще не свыкся со своей неполноценностью. Что ж, столь одаренному воину, как он, придется немало времени потратить для того, чтобы научиться жить по-новому. Увы, но силы Орелии слишком истощены, чтобы тратить их даже на столь простые процедуры. Долгие месяцы, если не годы уйдут у Целительницы на то, чтобы прийти в себя, уж слишком много сил она потратила. Причем безумное сражение с последней из драконов стало лишь вишенкой на торте из непрерывных воскрешений, исцелений и, самое главное, тяжелейших ранений, полученных Древней.

Каким образом она сумела пережить падение в бездны Бесконечных Гор не знал и сам Корвус.

"А ведь после она еще воскресила того мальчишку, открыла врата на Грань, сразилась демоном и спасла Игнис из тюрьмы! Просто фантастика!"

Впрочем, пора было заняться текущими делами, а потому он сделал шаг по направлению к своему телохранителю, уже догадываясь, что тот хочет сказать.

Лариэс, будто ждал этого. Он вскочил и, сделав два шага навстречу Древнему, опустился на колени.

— Кажется, я говорил тебе отдохнуть, — заметил Корвус. — Поднимись.

— Прошу прощения, учитель, — юноша встал с колен, — никак не мог уснуть. Просто после того, что случилось в последние дни мое желание учиться возросло. Не хочу терять ни минуты.

"Глупый ребенок", — с теплотой подумал Древний. — "Ладно, помогу тебе, так и быть".

— Похвальная тяга к знаниям. Что ж, у нас еще есть около часа до отбытия. Потратим же их с пользой!

Глава 29

На этот раз в Сентий Лариэс въехал средь бела дня и по левую руку от Вороньего Короля. У городских ворот их уже встречал почетный караул — герцог… нет, король Устин Вентис, подготовил торжественный прием победителям. Лариэс видел безотчетную радость на лице сурового воина, когда тот обнимал вернувшегося живым и невредимым сына. Заметил он и то, с какой тревогой смотрела на своего единственного ребенка Аккэлия ради такого случая оставившая научные изыскания и присоединившаяся к встречающим.

После этого они отправились во дворец, где Лариэс вновь оказался в своих старых покоях. Он едва успел смыть с себя дорожный пот, когда пришло послание от его величества…

Корвус приказывал ученику незамедлительно явиться в лазарет.

Лариэс, едва успел накинуть чистую рубашку и залезть в новые штаны, даже не сменив дорожные сапоги на что-нибудь более качественное и подходящее случаю, помчался выполнять распоряжение. Срочность намекала на то, что произошло нечто из ряда вон выходящее, а поэтому, когда Лариэс ворвался в большое помещение, заполненное ровными рядами кроватей, он ожидал услышать любые новости, но вместо этого обнаружил, что его ждут в отдельной комнате, куда положили Ридгара.

Здесь помимо Корвуса находились Орелия с Аккэлией.

Герцогиня приветливо кивнула юноше и удовлетворенно заметила: