Черный истребитель - Blackfighter

Было чему изумляться: вдруг оказалось, что квартира - весьма большая и удобной планировки. Мебели осталось ровно столько, сколько было нужно нормальным людям. И даже чудовищного вида обои - коричневые в песочный цветочек в одной комнате и серо-красные в другой - не особо портили общую картину. Но по углам были кучи пыли и мусора, а полы - истоптаны грузчиками.

– А вот мы сейчас как вымоем все это… - хищно оглядываясь, заявила Танька.

– Ура! Даешь рейд за чистоту!

– За свободу! - вскинула вверх левую руку в салюте Танька.

– Освобождение-е! - завопила во всю глотку Эри, и Танька уронила челюсть. Все ей вдруг стало ясно, но говорить об этом было не нужно, да и не было тех слов.

Все было сделано весело и в ударном темпе - и выметены и вымыты дважды, с порошком, полы, и расставлена заново, удобно, мебель, и вытряхнуты оставленные покрывала и спальники. Книги стройными рядами выстроились на освобожденных от литературы советских времен полках, уцелевшие кастрюли и сковородки спрятались в кухонный шкаф.

В меньшей комнате уцелели два стола под компьютеры, диван, книжный шкаф и шкаф для одежды. Во второй - диван, два кресла, стенка, зиявшая свободными местами для новых книг, журнальный столик. Вместо пыльных штопаных ковров был начисто вымытый, блестящий линолеум.

– Натуральная казарма, - с удовольствием сказала Эри. - Вот теперь купим стиральную машину, а то все говорили - когда мебель выкинем, тогда и купим. Ну не молодцы ли мы, командир?

– А то! - кивнула Танька, уже второй раз моя лицо и руки с мылом.

Когда замок двери заскрежетал, и в прихожую вошли Рыжий и Герцог, лица их вытянулись, а челюсти устремились к ботинкам.

– Рыжий, мы, кажется, к соседям зашли? - удивленно сказал Герцог.

– Ну, эти ботинки, - показал под вешалку Рыжий, - определенно мои. Я узнаю их в лицо.

– Ага! Обалдели, да? - вышла в коридор Эри. - Вот так-то вот. Я тебе, заразе, сколько раз предлагала все лишнее повыкинуть? А ты все - да надо позвать кого-нибудь, да мы сами задолбаемся… Вот, мы с командиром в момент справились. И не задолбались, ага!

– Мощно, - сказал Рыжий. - Что, и шкафы сами выносили?

– Вот еще. Мы объявление повесили, так тут же приехали, сами все вынесли и еще и ручки нам на прощание расцеловали.

– А ты еще объявление повесь, чтоб приехали, покрасили и обои переклеили, - предложил Герцог.

– Командир, ну ты посмотри на этих оболтусов! Нет, чтобы сказать - а вот сейчас мы все переклеим и перекрасим! Тьфу на вас, противные. Уйдем мы от вас, будем жить сами. Правда, командир?

Танька задумчиво посмотрела на Эри, потом на Герцога.

– Неправда, - сказала она, улыбаясь.

– Вот именно, - погрозил Эри пальцем тот. - И не сманивай мою любимую женщину.

Танька в очередной раз покраснела от смущения и спрятала глаза.

После ужина - вареной картошки с брынзой и укропом - Герцог отвел Таньку в комнату, внимательно посмотрел на нее.

– Я так понимаю, ты здорово устала.

– Ну, не то чтобы совсем… А что?

– Нашли мы берлогу Маршала. Завтра туда прокатимся. Он не один, там пасется еще пара каких-то парнишек, может, и с пушками. Так что в таком виде я тебя туда не потащу. А тебе там быть нужно по-любому. Будем разговоры разговаривать.

– Да о чем с ним разговаривать! - возмутилась Танька. - Пристрелить его, и все тут.

– Пристрелить всегда успеем. Да и не за что, в общем.

– Как это не за что? А за тебя? А за меня?

– Ну, за себя я ему просто поотбиваю жизненно важные органы. А за тебя… примерно то же самое.

– Такой добрый?

– Нет, такой справедливый. Насильно он тебя ни во что не втягивал, хоть и скотина.

– Ну, я же не знала, чем занимаюсь…

– У людей так не бывает - чтоб не знал, и не совался, - улыбнулся Герцог. - А рассказать ему, наверное, есть о чем. И про Скиннера этого вашего, и про все остальное.

– Рыжий тоже с нами поедет?

– Нет. Рыжему там делать пока нечего.

– Вдвоем? - нахмурилась Танька. - Вернее, в полторы рожи? Я-то не боец.

– Ничего. Все будет отлично, я тебя уверяю. Ты вот мне скажи, ты зачем волосы покрасила?

– Под паспорт.

– И скоро это безобразие отрастет?

– Что, так плохо? - огорчилась Танька. - Мне вроде нравится…

– Да нет, ничего так. Но было лучше.

– Э, ты меня еще покемоном не видел. Нежно-розовым таким.

– Увидел - убил бы… - рассмеялся Герцог.

Танька села на диван, прижалась щекой к бедру, замурлыкала от удовольствия. Герцог опустил руку, почесал ее за ухом.

– Ну, кошка, натурально.

– Ты мне вот что объясни. Ты вот все шутишь - любимая женщина, все такое. Так какого ж лешего ты меня тогда отпустил?

Герцог присел на корточки перед ней, внимательно посмотрел ей в глаза. Лицо его посерьезнело.

– Я никого никогда не держу. Сказала - уедешь, значит - уедешь. Значит, ты так решила.

– Ну какого ж черта… - сжала кулаки на коленях Танька. - Кто так с женщинами обращается? Я же была уверена, что я тебе не нужна абсолютно!

– Обращаются с женщинами. А с людьми себя ведут. Я специально так себя вел - как веду себя в худшем настроении. Это был тест. Для обоих. Ты не приняла. А я могу месяцами так жить, понимаешь? И если ты не можешь этого принять, если тебе так - плохо, то лучше жить порознь. И я был уверен, что ты решила - это не по тебе.

– А ты хотел, чтобы я осталась?

– Хотел.

– Ну почему же ты все делал наоборот? - не могла понять Танька.

– Полюбите нас черненькими, а беленькими негры не бывают, - улыбнулся Герцог.

– Нормально, а? - возмутилась Танька. - Я там чуть не спилась. Любовь всей жизни накрылась медным тазом. Даже не приехал, не позвонил.

– А тебе кто мешал приехать? - удивился Герцог.

– Гордость девичья…

– Это не гордость. Это дурость какая-то. Сама уехала, и ждет, что я к ней приеду. Уговаривать тебя? А зачем? Чтобы ты жила потом со мной и мучилась?

– Тьфу на тебя! Все не как у людей… - сдалась Танька.

– А тебе очень нужно как у людей? - вкрадчиво спросил Герцог. Танька подумала и отрицательно помотала головой.

– Вот и я так подумал. Пойдем, слегка выпьем и слегка посидим с ребятами. А потом спать. Завтра подъем рано утром.

– Мы ж не встанем…

– Я встану. И тебя подниму, не беспокойся. Жестокими, варварскими методами.

Посидели действительно недолго - уже к одиннадцати Герцог объявил отбой и утащил Таньку с кухни.

– В принципе ты можешь еще посидеть. Но тогда будем спать. В основном значении этого слова.

– Еще чего! - возмутилась Танька. - Я тебе покажу основное значение.

Утро подтвердило тезис о том, что добрым оно не бывает. Даже если тебя будит, сталкивая с постели, любимый мужчина. Особенно, если после этого он бесцеремонно тащит тебя в ванную и засовывает с головой под холодную воду. Танька посмотрела на часы - семь пятнадцать. Ничего себе. В такое время нужно ложиться, а не подниматься. Завтракали основательно - пельменями с соевым соусом. Танька вяло поклевала пищу, но Герцог, рыча, заставил ее съесть все, что положено на тарелку, и допить до конца чай.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});