Распутье - Иван Ульянович Басаргин

можно – мешал, а сам Краснощеков многими грузами пытался распоряжаться лично. Он даже подбивал рабочих угонять локомотивы, прятать порожняк, не говоря уже о загруженных вагонах. Многое доносилось консульскому корпусу. Но бо́льшая часть рабочих, что понимали серьезность положения, срывали эти замыслы, разыскивали нагруженные вагоны, доставляли локомотивы. С трудом удалось к половине апреля собрать два эшелона с грузами, которые были отправлены в Россию.

По заданию Центросибири надо было организовать отправку винтовок и патронов в Сибирь. Никитин, чтобы оттянуть время, отправил членов комиссии в арсенал к Попову. Тот категорически отказался выдать оружие.

– Вам отдай, а чем мы будем воевать? Пусть даже против японцев и союзников. Чем?

– Но ведь если захотят все это захватить враги наши, то они сделают это в первую очередь, – возразил один из членов комиссии.

– Мы увезем в сопки, скоро всё туда увезем. Вам ничего не дадим.

Чрезвычайная комиссия по разгузке Владивостока сумела отправить в Сибирь оборудование для патронного завода, но его перехватил Краснощеков на подходе к Хабаровску. Ничего не оставалось делать, как покупать оружие у контрабандистов-анархистов.

В маленькой, полутемной гостинице Кулинич встретился с главарем контрабандистов. Это был Кузьма Кузьмин – тот самый Кузьмин из Ивайловки, которого когда-то обобрал до нитки Хомин.

– Будем знакомы, Кузьмин! – произнес торговец, вглядываясь в вошедшего. – Кулинич? Очень приятно. – Пожевал губы. – Сколько вам надо винтовок?

– Хотя бы тысяч десять, несколько миллионов патронов.

– «Хотя бы», – передразнил Кузьмин. – Вы что думаете, у меня Тульский завод?! «Хотя бы»! Я не спрашиваю, с кем вы будете воевать, кого убивать… Революция в белых перчатках не делается, как и продажа контрабанды. Там и там кровь. Ладно, постараюсь. Не обессудьте, ежели винтовки будут разнокалиберны, однако с патронами все будет честь по чести, к каждой винтовочке по тысяче штук добудем, а может быть, больше. Когда платить? Когда доставим товар. У нас всё честно. Товар – деньги, деньги – товар. Хоть этим помогу вам. Я бы тоже тряхнул стариной и пошел бы за Советы… Да куда уж мне? Изворовался, запутался…

Кузьмин оказался верен своему слову: он скупал оружие через своих подставных людей, брал у американцев, чехов, англичан, но почти ни разу у японцев – они винтовки не продавали.

Вагоны с винтовками, патронами, гранатами и даже пулеметами уходили в Сибирь. ЦИК Советов Сибири готовился к отражению агрессии и выступлению белогвардейщины. Кулинич в той же гостинице производил расчеты с Кузьминым и другими контрабандистами.

И каждый день разлад: то с Исполкомом, то лично с Сухановым, то с Краснощековым, Никитиным; то они вдруг запретили отправить вагон цветных металлов; об этом было доложено консульскому корпусу, вагон уже опечатали, но рабочие под шумок сумели его отправить по назначению.

И даже когда выступили чехи в Сибири, это мало встревожило владивостокцев. А тут еще консулы всех стран увещевали руководство, что выступление чехов – это недоразумение, обычный конфликт, который будет улажен мирным путем. Но в то же время англичане деятельно готовили отряды белогвардейцев, снабжали их оружием, одеждой, продуктами. Строились заговоры.

Никитин тайком пробрался на телеграф, где подслушал разговор Гады, который говорил из Красноярска со здешними генералами, а затем лично с Дитерихсом[65]. Гада просил своих товарищей не торопиться с выступлением, выждать момент и ударить так, чтобы большевики никогда не оправились от удара.

Вечерело. Никитин заторопился к Суханову. Рассказал о разговоре Гады с Дитерихсом. Суханов взорвался:

– Кто вам позволил ходить на телеграф? Ходить без моего ведома! Запрещаю. Вы этим только создаете затруднения. Сибиряки уже спровоцировали на выступление чехов. А здесь то же устроить хотите вы, мой заместитель! Так я вас понимаю?

– Но поймите, Костя, ведь они и здесь хотят выступить! – защищался Никитин.

– Только что от меня ушел американский консул. Он заверил меня, а это значит весь Совет, что здесь выступлений они не позволят.

– Но…

– Без «но»! Спокойствие и только спокойствие. Наша сила в спокойствии.

– Или в барском благодушии, – без стука вошел Кулинич, снимая перчатки, сел на стул.

Суханов презрительно посмотрел на Кулинича, хотел сказать что-то резкое, но сдержался.

– Что молчите? Я вам принес точные данные, что чехословаки завтра выступят. Чем вы за это мне заплатите? – усмехнулся Кулинич. – Может быть, позволите отгрузить эшелон винтовок и патронов, чтобы вскоре всё вернуть вам для ведения партизанской войны?

– Обойдемся без войны. Это вы без неё жить не можете, а мы сможем.

– Не верите? Не был навязчивым и не хочу быть таковым. Но хочу предупредить, что дела ваши плохи, как и наши. Ленин не раз вас об этом предупреждал…

– Ленин, Ленин, окружили Ленина разные проходимцы и авантюристы и устраивают разные провокации. Но вам мы не позволим этого делать! – почти закричал Никитин.

– Ну что ж, товарищи, ночью ждите выступления чехословаков и разной сволочи. Прощайте.

– Ждем, ждем, – хохотнул Никитин, тая в глазах тревогу. Телефонный разговор и его встревожил.

Но Суханов отвел подозрения от чехов.

– Сегодня вечером мы назначили заседание Совета. Подождите минутку, позаседаете с нами, возможно, умное слово скажете.

– Вопросы?

– О работе ЧК, которая насильно увозит в Сибирь народное достояние, покупает у контрабандистов оружие. Будем рассматривать проект торговой палаты и разное.

– Простите, товарищи, сегодня у меня снова встреча с контрабандистами, да и не хочется быть арестованным, брошенным в тюрьму. Работы много, – откланялся Кулинич и вышел.

Рано утром чехословаки разоружили красногвардейцев. Затем без выстрела арестовали всех членов Владивостокского Совета, бросили в тюрьму, заняли под штаб здание Совета.

На улицах белогвардейцы хватали большевиков. Японцы демонстративно заряжали винтовки, шумно клацая затворами.

Чехи окружили военный комиссариат. Предложили сдаться. Началась пальба. Когда по зданию было выпущено несколько снарядов, красноармейцы выбросили белый флаг. Им было обещано сохранить жизнь, но пленников окружили белогвардейцы и на глазах у обывателей перестреляли, порубили шашками. Было убито и брошено на улице до ста человек.

Начались повальные аресты и расстрелы. Кулинич и многие члены Чрезвычайной комиссии успели скрыться. Скрылся и Никитин, он не явился утром на работу, тем самым спасся. Суханов был арестован в числе первых. Краснощекову удалось бежать, и вскоре он появился в Иркутске.

10

Город Владивосток в руках чехов. Это известие пришло во все уголки тайги. А через несколько дней – другое сообщение, что город взяли под защиту союзники во имя дружбы и симпатии к русскому народу. Кто был дальновиднее, тот понимал, чем кончатся те симпатия и дружба. Советы снова будут низвергнуты, власть перехватят белогвардейцы. А что они будут делать? Как они поведут себя? Можно было