Королева у власти - Хлоя Пеньяранда

него. Но он быстро убедил себя, что дело просто в необходимости защищать ее. По приказу Агалора.

И все же знал, что всем сердцем жаждет ее безопасности, и не потому, что она потенциальная наследница Райенелла и дочь его короля… было что-то еще. Нечто необъяснимое.

Он протискивался сквозь толпу, пока она спускалась по лестнице. Ее глаза сияли на фоне красного платья, как сверкающие маяки янтарного пламени, и он осмелился поверить, что видит самое великолепное создание на свете. Сильная и красивая, но в то же время она была настоящей. Ее душа всегда была столь же восхитительной и завораживающей, как и внешняя красота.

Рейлана не волновало, что она может отвергнуть его сразу же, как только увидит. Каждый шаг сопровождался трепетом, потребностью быть рядом с ней. Как бы сильно Фейт ни пыталась оттолкнуть его, он просто не мог слушать.

Глава 47

Фейт

Фейт знала, где найти генерала, словно понимала, что его вид принесет мгновенное облегчение. Он бесцельно стоял в стороне от компании, и окружавшая его роскошь стала далекой, неуместной, поскольку она не замечала ничего, кроме манящих сапфиров. Рейлан долго смотрел на нее, прежде чем двинуться навстречу.

Она спускалась по лестнице и больше ни на кого не смотрела, возможно, из-за трусости, но смутно заметила, что шум голосов слегка стих, когда сделала первые шаги по залу.

Она хотела привлечь внимание, и у нее это получилось. Даже не глядя на короля, она знала, что он тоже смотрит на нее со своего массивного трона, вероятно, едва сдерживая гнев при виде такого неповиновения.

Она высоко держала голову, изображая уверенность, и когда добралась до низа, темно-синие глаза Рейлана окутывали спокойствием. Он уже протягивал ей руку, которую она, не задумываясь, приняла, вложив свои дрожащие пальцы в его прохладную мозолистую ладонь, не прерывая зрительного контакта.

В тот же момент она забыла, что собиралась держаться от него подальше; отрицать любые чувства к нему. И позволила себе стать эгоисткой всего на одну ночь, которая могла стать для нее последней. Позволила Рейлану увести ее на танцпол.

Его рука скользнула по талии и легла на поясницу. Другая сжала ее руку. Прикосновение его обнаженной кожи посылало легкие мурашки вверх по руке, словно обнимая сердце, чтобы усмирить его неустойчивый ритм. Он нежно притянул ее ближе, так что между шпионкой и генералом не осталось места. Она не могла игнорировать разлившееся в груди тепло и расслабилась за этим невидимым щитом, который всегда чувствовала рядом с ним.

Фейт не знала шагов, но чувствовала, что Рейлан направит ее. Танец был медленным, и было достаточно легко следовать за ним. Бал превратился в фоновый шум, и она забыла о пристальных взглядах, забыла о своих тревогах, забыла о страхах – все это стало несущественным, пока она тонула в море сапфиров и звезд.

– Не думала, что ты танцуешь, – сказала она тихо, почти бездыханно. Она закружилась, платье развевалось вокруг них и окутывало его ноги пламенем ткани.

– Не танцую, – хрипло ответил он, когда они снова оказались рядом.

Сердце замирало при взгляде в его глаза, но она не была до конца уверена, что это. Не страсть и не любовь. Не восхищение и не признательность. Что-то… большее. Разжигающее внутри нее угасающее пламя.

Она чувствовала жар его тела даже сквозь толстую ткань костюма. Всякий раз, отдаляясь и снова соединяясь с ним, новая волна возбуждения проносилась по телу, пока они двигались как единое целое.

Сердце сжималось от боли, которую Фейт никогда прежде не испытывала, но у нее не будет возможности сказать ему об этом. Признаться, что она отталкивала его все это время – даже до проклятого пророчества Отражения, – только чтобы подавить собственные истинные страхи. Рейлан стал дорог ей, и она не могла вынести, что подвергнет его опасностям, сопровождающим ее на каждом шагу, если впустит в свою жизнь.

– Тебе идет этот цвет. – Голос вернул к реальности.

Легкая улыбка появилась на ее губах:

– Просто вы не можете остаться равнодушным к багровому, генерал.

Он покачал головой:

– Синева заглушает тебя, в красном ты выглядишь более живой. Ты пробудила каждого унылого гуляку в этом зале в тот момент, когда вошла сюда.

Что-то в его словах давало понять, что комплимент относится не только к внешнему виду. Когда Рейлан смотрел на нее, то словно заглядывал прямо в душу и всецело принимал такой, какая она есть. Такая уязвимость от простого взгляда должна была отпугнуть ее, но вместо этого она вцепилась в эти сапфиры. Держала их так, словно они были ее якорем в этом мире.

Фейт нервно сглотнула:

– Возможно, это как-то связано с тем, что на их нелепый бал, предназначенный только для фейри, ворвался человек.

Улыбка тронула уголки его рта:

– Дело вовсе не в форме твоих ушек. Они видят тебя, Фейт. Я вижу тебя… и слышу. – Он имел в виду не только ее великолепное платье или смертность. И слова Рейлана прозвучали не просто как комплимент; они насыщали силой, в которой она нуждалась.

Казалось, он замедлился, отделяя их от других пар. Но Фейт было все равно, когда она встретила его взгляд, в котором зажглось что-то новое. Что-то вроде потребности. И все же за этим скрывалась боль. Рейлан поднес их сцепленные руки к своей груди и оставил ее ладони на своем сердце, в то время как его рука мягко покоилась у нее под подбородком. Ее дыхание замерло, кожу восхитительно покалывало от его прикосновений.

Рейлан вглядывался в ее лицо, слегка сдвинув брови от удивления, как будто искал ответ на свой загадочный вопрос. Когда он приблизился, сердце забилось так громко, что заглушило все мысли. Его рука чуть сдвинулась с ее спины, достаточно, чтобы кончики пальцев задели обнаженную кожу в глубоком вырезе. По телу разлилась волна тепла, заставляя прижаться ближе. Этот шлейф чарующего желания ощущался внизу живота, на шее, когда она приоткрыла губы на неглубоком вдохе и наклонилась, чтобы их губы встретились под идеальным углом. Его легкая усмешка подсказала ей, что он точно знал, что делает.

– Мы наделаем много шума, – пробормотал он, но его теплого дыхания на ее губах было достаточно, чтобы отбросить все сомнения.

– Я и так уже стала объектом сплетен. Что плохого в еще одном поступке, чтобы вызвать их откровенное отвращение?

Его злорадная ухмылка согласия заставила сердце замереть. Ей было наплевать на множество глаз, полных неприязни, которые следили за каждым