Сергей Капица - Алла Юрьевна Мостинская

Капица Федор Сергеевич,

ведущий научный сотрудник отдела

средневековых славянских литератур ИМЛИ РАН

— Есть еще одна очень важная и дорогая для него сторона деятельности. Я имею в виду журнал «В мире науки». Идея издавать в СССР журнал «Scientific American» возникла у отца очень давно. Я был свидетелем самого первого разговора на эту тему, который произошел на дне рождения моего деда Петра Леонидовича Капицы. Отец озвучил эту идею в присутствии Петра Леонидовича и тогдашнего президента Академии наук А. П. Александрова. Анатолий Петрович тогда сразу сказал, что это совершенно невозможно и он не представляет, кто бы мог это осуществить. Но отец продолжал об этом думать и постепенно воплотил то, о чем мечтал.

Отец не соглашался, когда его называли популяризатором науки. Он всегда говорил, что популяризировать науку может кто угодно, а его главная задача — воспитывать должное отношение к науке, прежде всего фундаментальной. Именно эту мысль он старался проводить и в своей телепрограмме, и в журнале. Отец считал, что для развития науки необходима преемственность, поэтому он старался сделать журнал максимально доступным для молодежи.

Мы, члены его семьи, чувствуем его уход — чем дальше, тем больше. И чем дальше, тем больше мы видим, насколько он предвидел будущее. Особенно это замечаешь, когда смотришь его передачи. Он предупреждал всех нас о многих проблемах — и в науке, и в образовании.

Кокошин Андрей Афанасьевич,

директор Института проблем международной

безопасности РАН, декан факультета мировой

политики МГУ им. М. В. Ломоносова, академик РАН

— При первой встрече Сергей Петрович удивил меня своей интеллигентностью, высокой научной и человеческой этикой и, конечно, своими знаниями и уникальными воспоминаниями. Он мне много рассказывал о своем отце, о его окружении — выдающихся физиках Н. Н. Семенове, Л. Д. Ландау и многих других.

Телевизионная программа «Очевидное — невероятное» с самого начала отличалась высокой степенью свободы, в ней позволялось гораздо больше, чем в других. Сергей Петрович так блистательно ее вел, на таком высоком интеллектуальном уровне, что это не могло не привлекать к программе думающую образованную публику. Я участвовал в нескольких программах, в которых обсуждались проблемы стратегической стабильности, избавления мира от ядерной угрозы. Как физик, он прекрасно понимал, что такое ядерное оружие и какую опасность оно несет людям. Наверное, это понимание он унаследовал на генетическом уровне.

Он был понятен миллионам телезрителей, однако никогда не упрощал беседу до такой степени, чтобы это выглядело неприемлемым для знающих людей. Это особое мастерство, мало кто умеет это делать.

Я не раз слышал от физиков, химиков, астрономов, которым сейчас 40–50 лет, что во многом они приняли решение пойти в науку под влиянием программы «Очевидное — невероятное». Это касалось нескольких поколений ученых.

В 1990-е годы Сергей Петрович увлекся проблемами демографии. Мы у себя на факультете издали его книгу «Очерк теории роста человечества. Демографическая революция и информационное общество». Она посвящена тому, как меняется демографическая картина человечества в зависимости от происходящей информационной революции.

Мы много раз обсуждали с ним проблемы, связанные с демографией, и далеко не всё вошло в его книгу. Я помню его рассуждения и должен сказать, что многое из того, что сегодня происходит в мире, подтверждает его правоту.

Луганский Лев Борисович,

ведущий научный сотрудник

Института физических проблем им. П. Л. Капицы РАН,

доктор технических наук

— Я познакомился с Сергеем Петровичем Капицей весной 1961 года, когда он приезжал в МФТИ, чтобы подобрать нескольких студентов радиофизического факультета, заканчивающих третий курс, для дальнейшего образования и прохождения практики в Институте физических проблем, точнее, в Физической лаборатории АН СССР.

П. Л. Капица, вернувшись в ИФП из опалы в 1955 году, создал Физическую лабораторию как отдельную структурную единицу в составе Академии наук. Территориально она находилась в помещениях ИФП, но юридически числилась независимым от института подразделением. У нее был свой ученый совет, и в справочнике АН СССР она числилась отдельным учреждением, хотя