Гостиница Четыре стихии - Ольга Золотухина

- Как я могу распознавать в непонятном узоре судьбу мира. Ты не думаешь только об одном: а вдруг я её и определяю... Довольно! - рука резко поднялась до уровня лица маэстро, так что тот смог разглядеть закрашенные чёрной краской ладонь и пальцы. - Я вижу... вижу перемены ветра. Вижу, откуда они веют. Вы действительно на правильном пути, волшебник. О, да, вы нашли источник перемен. Но - берегитесь! Я вижу маленькую ниточку, тянущуюся... нет, так будет совсем неинтересно. Должны же вы сделать хоть что-то сами, волшебник! Предупреди, поищи, разгадай - здесь я тебе не помощник больше... И всё же, всё же... Да. Я вижу финал. Один из бесконечного числа возможных. Им придётся пожертвовать. Много раз пожертвовать. Собой и другими. Твои мысли справедливы, волшебник, из тебя самого выйдет отличный провидец, если захочешь сменить тёплое местечко при дворе... Один уже готов, волшебник. Готов ко свершениям. Остались трое. Подтолкни их, укажи им путь. Сделай так, чтобы снова воцарилось равновесие. Дай руку сейчас... Сейчас!

Маэстро в нерешительности протянул руку и вложил её в ледяную ладонь госпожи. Провидица дёрнула её на себя, и лица их сблизились настолько, что волшебник зажмурился и сжал зубы, чтобы не застонать. Половину он отдал. Ещё одну четверть принёс лично в руки. Теперь настал черёд второй четверти. У всего своя цена... Цена его будущего была совсем рядом, надо было ухватиться за неё покрепче и изо всех сил потянуть. Но как же трудно, как невыносимо сложно было вытягивать на себе целый мир! Не лучше ли, не проще ли было бы переложить груз на чужие плечи? Не легче ли, волшебник?..

Маэстро Ге не помнил, как спустился по чердачной лестнице. В ушах остался отзвук хлопнувшей над головой крышки входа в жильё провидицы, а дальше - неровное, незнакомое мерцание красок окружающего мира перед глазами. Волшебник тряхнул головой, отчего пол с потолком едва не поменялись местами, мужественно взял себя в руки и медленно, держась за перила, направился к лестнице. Положительно, не стоит рассказывать магическому совету досконально обо всём, что произошло сегодня в трактире. Не поверят ещё - будет хуже. А если и поверят - этот Сказочник с его пресловутым преувеличенным чувством справедливости обязательно

190

самолично полезет в горы выяснять отношения. Ещё неудобно потом будет перед госпожой...

Госпожа... Наверное, надеется, что после сегодняшнего представления он забудет сюда дорогу? Ха-ха, как бы не так! Представления представлениями, а ему ещё работать надо. Между прочим, во дворце - вот!

- Вино и жаркое на вашем любимом столике, господин колдун, - угрюмо пробормотал оборотень за стойкой, даже не взглянув в сторону посетителя.

- Благодарю, Ягель, - с трудом проговорил маэстро. Честно сказать, волшебник готов был расцеловать хмурого хозяина трактира за предусмотрительность! Впрочем, он ведь не первый год живёт бок о бок с госпожой, вполне мог выучить за это время её повадки... А, неважно. Главное сейчас - подкрепить свои силы и снова отправляться в путь. Ему так много надо сделать... ему многому надо научить... и научиться...

* * *

Фее-крёстной было стыдно. Золушка - её любимица, её красавица и умница - бежала сломя голову от разъярённой тётушки, направо и налево раздающей заклинания. Волшебная палочка била с огромным процентом промахов, так что у королевны были все шансы сохранить свою неприкосновенность. Однако, зная фею довольно неплохо, Золушка предпочла вовремя ретироваться. Благо, соответствующим Кругом маэстро Ге её обеспечил. "Не волнуйтесь, тётушка, мы с сёстрами и Морганом постараемся спасти мир в кратчайшие сроки!" - только и успела крикнуть королевна, прежде чем исчезнуть.

И осталась фея-крёстная одна, словно былинный богатырь перед распутьем. И, что самое интересное, дорог действительно оказалось три: первый - принять бразды временного (ещё неизвестно, насколько оно затянется) правления Гостиницей в свои руки; второй - как-нибудь изловчиться и в свою очередь делегировать полномочия... не важно кому, главное, чтобы не сопротивлялся; и третий, наиболее предпочтительный в первые мгновения после бегства Золушки, - последовать заразительному примеру и тоже, так сказать, смыться. Ох уж эта неистовая молодёжь! Находясь рядом с ними, не становишься моложе, а перенимаешь их глупые привычки и манеру общаться. Глупее фея-крёстная себя никогда не чувствовала.

Не могли принести успокоение тётушке даже навалившиеся с новой силой проблемы. Госпожа Наина, якобы отправленная магическим советом в помощь своей доброй коллеге, несомненно, куда лучше годилась на роль управляющей делами Хозяйки. Один её вид приводил нерадивых постояльцев в трепет, что уж говорить об исключительной способности ясно выражаться. Ясно - для слушателей. Её деревенские обороты порой становились единственным действенным средством против чьей-то непроходимой тупости, убийственной наивности или непростительного непослушания. Однако скальная ведьма, в полном соответствии со своей вредной натурой, успешно скрывалась от отчаявшейся феи-крёстной, а если и находилась где-то (к примеру, в номере профессора Франа, где они, сидя за ярко-розовым от очередной пролившейся жидкости столом, попивали нечто тошнотворно-зелёное с густым оранжевым паром), то немедленно улетучивалась по каким-то неотложным делам. Спасительный летающий посох всегда был начеку. Такое ощущение, что он на самом деле наделён живой душой и когда-то давно взялся защищать свою хозяйку от кого бы то ни было. Тётушка себя "кем бы то ни было" не

191

считала, но старую каргу из-под носа выпускала нескончаемое число раз. Лучше не считать, чтобы не расстраиваться.

Ситуацию усугубляло практически беспрерывное вещание Зеркала Весны. Зизи постоянно было на связи с дворцом Белоснежки, в часы затишья с того фронта передавая порядком приевшиеся зазеркальные новости с неутомимой Магги Волш. Сообщения о наступающих отрядах фурий вносили свою лепту в общую панику и сумятицу. Тётушка была бы рада и вовсе запретить Гостинице совершать запланированные приземления, однако не обладала достаточными полномочиями и вынужденно молилась, что единственный и неповторимый фамильный питомец Весны достаточно самостоятелен и не допустит нанесения вреда своим жильцам.

Но добрая фея не учла, что за долгие годы существования Гостиница превратилась едва ли не в живое существо. У него были свои предпочтения, своё мнение, пусть и тщательно скрываемое от дражайших постояльцев. И Гостиница, как и брошенное дитя, пусть про него и забыли на несколько минут, могла разобидеться воистину в пух и прах, и уж тогда...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});