Эпоха альтернативно живых - Едика Кабаг

Немного поколебавшись, Матросов пододвинул пепельницу достал сигарету из портсигара. Да, события трехлетней давности всколыхнули ряд воспоминаний, не все действия совершаемые командованием он одобрял, но другого варианта не было. Зачистка КЖБК дала свои результаты, отбитое производство заработало вновь, давая не только рабочие места гражданскому населению, но и какую-то экономическую стабильность в регионе. Цемент и железобетонные изделия вдруг оказались в цене. Выжившие в страшной беде люди, после первой же зимы осознали потребность в строительстве нового жилья по индивидуальным проектам в различных анклавах.

Спрос вырос, но встала другая проблема, где добывать сырье? Этот вопрос военные решили четко, к середине первого года между военными частями разного рода, ставшими центрами спасения и какой-то власти, установилась радио, а затем почтовая связь. Сперва был налажен контакт с подмосковным центром «Пламя», затем с выжившими частями дальней авиации в Поволжье. Через Шиханы им и удалось выйти на 524 учебно-резервный полк ВВ, и в свою очередь через них на поставщиков щебня, топлива и разного рода запчастей из Самарской области. Соседний, в восемнадцати километрах от Шихан, Вольский оказался просто кладом, по нынешним временам – в городе оказалось целых пять цементных заводов, выпускающих чуть ли не лучший в стране цемент. Барабина восстановили в звании и предложили возглавить созданное на базе оперчасти Главное Управление Республиканского Комитета Безопасности, но тот отказался, сославшись на свой малый опыт и наличие более достойной кандидатуры, в лице непосредственного начальника. И тогда Андрей Алексеевич сделал ход конём – разбил Главное Управление на отделы, и неугомонному оперу всё же досталось место начальника основного из них, Территориального, в сферу ответственности которого входила непосредственно сама Шайковка и пара соседних деревень.

Республика обзавелась устойчивыми связями, наладила торговлю, информационный и культурный обмен. Жизнь внутри анклавов успокоилась, начала налаживаться, из тех же Шихан, сегодня днём прибыла группа учёных, из НИИ РХБЗ, с целью продолжить свои работы над вакциной от убившего мир вируса, Генерал-Президент пообещал доставить их в «Пламя», но саму операцию по доставке возложил на ГУ РКБ ССР. Матросов успел пару раз сломать голову в процессе разработки этой операции, и в этот момент майор Барабин приносит свой рапорт. В своих аналитических выкладках он никогда не ошибался, и раз уж его заинтересовали эти гости, то, значит, нужно брать их в оборот. Андрей Алексеевич выкинул в мусорное ведро размятую, но невыкуренную сигарету, вернулся к листку рапорта, что бы поставить на нем положительную резолюцию.

29 марта Третий год Белого Дракона. Калужская область, Пос. Шайковка, вечер.

В каждом баре ты должен ждать драки. Либо для того, чтобы вовремя избежать неравной схватки, либо – что бы насладиться победой. Участие, на худой конец, тоже подойдёт. Это вполне естественно. Горячительные напитки толкают на поиски приключений, томные взгляды присутствующих дам толкают на подвиги, ибо – героям дают, вернее одаряют вниманием гораздо больше чаще и охотней. Закон жизни.

Я знал этот закон и потому, ещё на подходе к бару, моя кровь кипела от возбуждения, заставляя учащённо биться сердце и подрагивать колени. Давненько я не посещал подобных мест. Соскучился по возможности на людей посмотреть и себя показать. Даже просто по возможности посидеть в окружении людей тебе незнакомых, поглазеть на них, потягивая пиво – соскучился. А если тут официантки есть…. При мысли об официантках в коротких юбочках, с фигурами моделей «Плейбоя» из времени «до пришествия Белого Дракона», мои мысли засбоили, заметались бессильно, враз пересохло в горле и, сосредоточенность моя пропала. За что я был сразу наказан получив толчок плечом в грудину и рык в ухо «смотри куда прёшь, плесень!». Дела-а-а. Не успел до бара дойти, уже вляпался. Лицо само собой приняло выражение «морда кирпичом», и я лениво поинтересовался у толкнувшего меня мужичка «Уверен? Может, попутал?». Тот трепыхнулся было, что -то сказать но я давил взглядом, а внутри уже полыхнуло предвкушение схватки, желание промять кулаками эту рябую рожу и послушать хруст взятой на излом руки. Абориген почуял предстоящую трёпку и вякнул что -то типа «без проблем братан» торопливо ковыляя в сторону ближайшего угла. Бог с ним, убогим. Меня ждёт пиво и зрелища.

Сразу за порогом посетитель попадал в объятия глубокой, чернильной темноты. Лишь кусок стены, с вросшими в неё перилами крутой лестницы, освещённый косо падающим светом, служил ориентиром для дальнейшего движения. Людям, приученным нынешней жизнью избегать непросматриваемым пространств, этот кусок здорово портил благодушный настрой, заставляя рефлекторно собраться в комок. Надпочечники в этот момент щедро брызгались адреналином. С одной стороны, это сбивало уровень алкогольного опьянения, с другой – посетители в бар попадали уже взвинченными и, на первых порах, действие алкоголя не ощущали. Вряд ли это было задумано специально, скорее следствие единожды проявленной небрежности, давшей неожиданные плоды. Тем не менее – по словам Лёхи-торговца бар славился как объёмом расходов алкоголя, так и количеством драк.

Я не избежал общей участи. Шагнув в замкнутое пространство, в полную темноту, я невольно сжался, предчувствуя как гнилые пальцы зомби вцепятся мне в плечи а осклизлые гнилые зубы прокусят шею, пустив горячую кровавую дорожку по телу. Всё это представилось настолько живо, что достигнув полуосвещенной лестницы, я почти ощутил, как обжигающая струйка крови стекает с груди на живот. Так что – на лестницу я вступил со вздохом облегчения. Коленки мои мелко подрагивали при каждом шаге, а желание выпить стало совсем нестерпимым.

Лестница вывела меня в прямоугольный холл, где по центру располагалось нечто, в изначальном замысле задумывавшееся как гардероб, по-видимому. За низкой стойкой этого неродившегося гардероба сидела на редкость примечательная образина, со следами всех мыслимых пороков на лице, при виде которой на ум, непроизвольно, приходило одно только словосочетание «страшная манда». Поскольку образина была женского полу, или, по крайней мере, тужилась к нему принадлежать. Правая сторона помещения была отведена под туалеты, целых два, разделённых по классическому принципу «М и Ж». А вот слева – слева и располагался вход в то самое средоточие порока, куда я так отчаянно стремился. Оттуда волнами выплёскивалась музыка, украшенная хриплым голосом певца. Качество звука не позволяло разобрать слов, но – было понятно, что певец страдал. «С таким голосом только „занято“ в сортире кричать, а он ещё и поёт» – ухмыльнувшись собственным мыслям, я продолжил осмотр. Над дверью, перекрытую двумя створками, вроде как в салуне на Диком Западе, висела скромная надпись «БАР» а вот над ней – над ней висела громадная надпись: «Выстрелил в баре – умер на месте!».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});