Голос ночной птицы - Роберт Маккаммон

— А зачем? Что ты хочешь знать про Эдуарда?

— Не про мистера Уинстона. Про источник.

Бидвелл смотрел на него так, будто не знал, смеяться или плакать.

— Про источник? Ты совсем спятил?

— Про источник, — твердо повторил Мэтью. — Мне бы хотелось знать, как его нашли и когда.

— Нет, ты всерьез? Боже мой, ты действительно всерьез! — Бидвелл собрался было напуститься на Мэтью, но из него будто вышел воздух, прежде чем он начал. — Ты меня достал, — признался он. — Просто утомил.

— Сделайте мне приятное в такое прекрасное утро, — не отставал Мэтью. — Я повторяю свое обещание не изводить вас больше вопросами, если вы мне расскажете, как вы нашли этот источник.

Бидвелл тихо засмеялся и покачал головой:

— Ну ладно. Надо тебе знать, что, помимо утвержденных короной исследователей, есть люди, которые ведут частные розыски по заказу отдельных лиц или компаний. Одного из них я нанял, чтобы найти место для поселка с источником пресной воды не ближе сорока миль от Чарльз-Тауна. Я подчеркнул, что нужен доступ к морю, но не обязательно прямо на берегу. Болото я могу осушить, поэтому наличие такового терпимо. Кроме того, нужен был в изобилии строительный лес и место, которое можно защитить от набегов пиратов и индейцев. Когда найдено было такое место — вот это, — я представил результаты исследований и свои планы королевскому двору, а потом ждал два месяца разрешения на покупку этой земли.

— И его легко дали? — спросил Мэтью. — Или кто-нибудь пытался помешать?

— До Чарльз-Тауна дошли известия. Создали коалицию наемных стервятников-юристов, которые налетели и пытались расстроить сделку, но я их уже опередил. Я подмазал столько ладоней, что меня можно было бы назвать масленкой, я даже бесплатно исполнил всю позолоту на яхте администратора колонии, чтобы он там повернул в нужную сторону нужные головы на Темзе.

— Но вы не приезжали смотреть землю до того, как ее купили?

— Нет, я доверял Аронзелу Херну. Тому человеку, которого я нанял. — Бидвелл достал табакерку из кармана сюртука, открыл и шумно втянул щепоть. — Конечно, я видел карту. Она отвечала моим потребностям, и это все, что мне надо было знать.

— А источник?

— Да что источник, парень? — Терпение Бидвелла подходило к концу, как веревка, перетираемая обломком дерева.

— Я знаю, что была составлена карта земель, — пояснил Мэтью, — но источник? Херн делал замеры? Насколько он глубок и откуда течет в него вода?

— Она течет из… не знаю. Откуда-то. — Бидвелл взял вторую понюшку. — Я знаю, что есть в лесах еще ключи. Их видел Соломон Стайлз и пил из них в охотничьих походах. Полагаю, они все соединяются под землей. А насчет глубины… — Он задумался, держа щепоть возле ноздрей. — А вот это странно.

— Что именно?

— Вот такой разговор насчет источника. Помнится, мне еще кто-то задавал подобные вопросы.

Ищейка в Мэтью встрепенулась.

— И кто это был?

— Это… один землемер из города. Где-то через год после того, как мы начали строить. Он составлял карту дороги от Чарльз-Тауна досюда и хотел составить заодно карту Фаунт-Рояла. Помню, его тоже интересовала глубина источника.

— И он делал замеры?

— Да, делал. Его ограбили индейцы невдалеке от наших ворот. Дикари унесли все его инструменты, поэтому я велел Хейзелтону изготовить для него веревку с грузом. И еще для него построили плот, чтобы он в разных местах озера мог замерять глубину.

— Ага, — тихо сказал Мэтью пересохшими губами. — Землемер без инструментов. Вы не знаете, он нашел глубину источника?

— Насколько я помню, в самой глубокой точке что-то около сорока футов.

— И этот землемер приехал один?

— Один. Верхом. Помню, он говорил мне, что оставил дикарей копаться в его мешке и был рад унести собственный скальп. У него еще была бородища, так что они могли и с лица тоже кожу содрать.

— Борода, — сказал Мэтью. — А был он молодой или старый? Высокий или низенький? Худой или толстый?

Бидвелл посмотрел на него тупо:

— У тебя ум мечется, как таракан. Какая, к черту, разница?

— Мне действительно хотелось бы знать, — настаивал Мэтью. — Какого он был роста?

— Ну… выше меня, кажется. Мне только борода запомнилась.

— А какого она была цвета?

— Кажется… темно-каштановая. Может быть, с сединой. — Он нахмурился. — Ты же не думаешь, что я до черточки буду помнить случайного человека, который проезжал здесь четыре года назад? И в чем смысл всех этих дурацких вопросов?

— А где он остановился? — спросил Мэтью, равнодушный к явно разгорающемуся гневу Бидвелла. — Здесь, в доме?

— Я предложил ему комнату. Насколько я помню, он отказался и попросил одолжить ему палатку. Две или три ночи он спал снаружи. Это было в начале сентября, когда достаточно тепло.

— Дайте-ка я угадаю, где стояла палатка, — сказал Мэтью. — Рядом с источником?

— Вполне возможно. И что из того? — Бидвелл склонил голову набок; крошки табака расположились вокруг его ноздрей.

— Я думаю над одной теорией, — сообщил Мэтью.

Бидвелл захихикал. Почти как женский смех — так он был част и высок, и тут же Бидвелл поднес руку ко рту и покраснел.

— Теорией, — сказал он, готовый снова засмеяться. Он так старался сдержать веселье, что у него задрожали челюсти и набитый кукурузными лепешками живот. — Клянусь Богом, у тебя на каждый день есть дежурная теория?

— Смейтесь, если хотите, но скажите мне вот что: на кого работал этот землемер?

— На кого? Минутку… у меня есть теория! — Бидвелл насмешливо выпучил глаза. — Я думаю, он работал на Совет Земель и Плантаций! Есть, как ты знаешь, такой административный орган.

— То есть он вам сказал, что работает на этот Совет?

— Хватит, пацан! — заорал Бидвелл. Шхуна его терпения пропорола брюхо на скалах. — Надоело!

Он обошел Мэтью и вышел из зала.

Мэтью тут же побежал за ним.

— Сэр, прошу вас! — сказал он, когда Бидвелл подходил к лестнице. — Это важно! Землемер сказал, как его зовут?

— Тьфу ты! — ответил Бидвелл, начиная подниматься. — Да ты полный псих!

— Фамилия? Вы можете вспомнить, как его звали?

Бидвелл остановился, поняв, что не в силах стряхнуть эту блоху, от которой чертовский зуд. Он оглянулся на Мэтью, и глаза его горели.

— Нет, не могу! Уинстон водил его по городу, так что иди приставай к нему и оставь меня в покое! Честное слово, от тебя сам Сатана мог бы сбежать в монастырь! — Он ткнул пальцем в своего собеседника. — Но этот радостный день ты мне не испортишь, нет, сэр! Солнце, слава Богу, вышло на небо, а как только сгорит проклятая ведьма, мой город снова начнет расти! Так что иди в тюрьму и скажи ей, что Роберт Бидвелл неудач не знал, не знает и не будет знать!

Вдруг кто-то показался наверху лестницы. Первым его, конечно, увидел Мэтью, и его пораженное лицо заставило Бидвелла обернуться.

Вудворд прислонился к стене. Кожа его была того же цвета, что заляпанная кашей полотняная рубашка. Испарина блестела на осунувшемся лице, глаза покраснели и помутнели от боли.

— Магистрат! — воскликнул Бидвелл, взбегая на лестницу, чтобы поддержать его. — Я думал, вы спите!

— Я спал, — ответил он сипло, хотя разговор громче шепота причинял горлу тяжелые страдания. — Но кто может спать… под артиллерийскую дуэль?

— Я прошу прощения, сэр. Ваш клерк снова вызвал у меня приступ дурных манер.

Магистрат посмотрел в глаза Мэтью, и тот сразу понял, что оказалось столь важным, чтобы поднять его с постели.

— Я закончил обдумывание, — сказал Вудворд. — Пойди приготовь бумагу и перо.

— То есть… то есть… — Бидвелл едва сдерживался, — то есть вы приняли решение?

— Иди приготовь, — повторил Вудворд и обратился к Бидвеллу: — Не будете ли вы так добры помочь мне добраться до постели?

Бидвелл готов был подхватить магистрата на руки и отнести, но чувство приличия победило. Мэтью поднялся по лестнице и вместе с хозяином Фаунт-Рояла провел Вудворда по коридору к его комнате. Снова оказавшись в постели, на измазанной кровью подушке, Вудворд сказал:

— Спасибо, мистер Бидвелл. Вы можете удалиться.

— Если вы не возражаете, я хотел бы остаться и услышать приговор.

Бидвелл уже закрыл дверь и занял позицию рядом с кроватью.

— Возражаю, сэр. Пока приговор не прочитан обвиняемому… — Вудворд остановился перевести дыхание, — он является внутренним делом суда. Иначе поступать не подобает.

— Да, но…

— Удалитесь, — сказал Вудворд. — Ваше присутствие задерживает нашу работу. — Он раздраженно глянул на Мэтью, который стоял в ногах кровати. — Перо и бумагу! Живо!

Мэтью отошел к ящику с документами, где лежали также листы чистой бумаги, перо и чернильница.