Укроти меня, или Грани раскола - Леси Филеберт

магии, как у тебя, поэтому тебе со стороны может быть не очень понятен эффект. Но я совершенно точно чувствую его по себе. Моя аура стала стабильнее, моя магическая Искра горит ровно, без дисбаланса. И перчатки мне больше не понадобятся, можно про них забыть, — добавил он, сняв с себя короткие белые перчатки и отбросив их на кофейный столик. — Чужая магия больше не должна влиять на меня пагубно. Проверю это еще в течение нескольких дней, надо убедиться во всех нюансах, прежде чем проводить ритуал на тебе. Только для тебя формулу надо немного видоизменить, потому что у тебя, напротив, стоит задача не навредить другим. Но смысл остается тот же, основа формулы та же. Очень интересно горит магическая Искра… Думаю, это скажется потом на каком-то моем магическом даре — в хорошем смысле — но пока не знаю, на каком, надо понаблюдать. А еще, если есть излишки магии, мешающие тому самому балансу, то должно появиться нечто вроде… Ага, вот оно.

Я не сразу поняла, о чем говорит Калипсо, а потом сообразила, что он смотрит на зависшее в воздухе, э-э-э… черное облачко? Нечто темное возникало прямо из воздуха… Точнее, не совсем так — мне показалось, что оно возникало прямо из Калипсо. Будто бы от него едва заметной дымкой поднималось в воздух нечто вроде черной туманности, просто в полумраке комнаты я не сразу заметила. Поднималось и концентрировалось в одной точке, формируясь в нечто похожее на… Хм… Ворона?

И точно: минуту спустя из черного сгустка выпорхнул ворон — черный, как смоль, с жутковатыми красными глазами. Он уселся рядом с нами на подлокотник кресла, глянул на нас молча алыми глазками и принялся деловито чистить перышки. От него исходила энергия чистейшего концентрата теневой магии.

— Ух ты! Что это? Вернее — кто это? — спросила я, придвинувшись ближе к ворону. — Фамильяр?

— Не совсем, — качнул головой Калипсо, с чрезвычайным интересом изучая ворона, который с таким же интересом уставился в ответ.

— Можно, конечно, назвать фамильяром, так как это существо имеет духовную природу, оно призвано с изнанки мира. Но это название будет не совсем верным, так как обычные фамильяры не выполняют задачи этого существа. Это, скорее уж, некий продвинутый фамильяр со своей узко направленной задачей. Я бы назвал его скорее… илу́н. Накопитель излишков черной магии. Фамильяр, который призван с изнанки мира как духовное альтер-эго, как проводник, как накопитель излишек тьмы своего хозяина. Накопитель, можно сказать, бесконечный по своей сути, потому что фамильяры, в отличие от нас, имеют доступ к прямому каналу с изнанкой мира и попросту могут сбрасывать туда все лишнее. Такой вот своеобразный теневой проводник, который всегда под рукой. Уникальный персональный помощник. При его наличии можно вообще не беспокоиться о перегреве своей магической Искры, потому что илун полностью этот перегрев исключает. Эдакая, хм… подушка безопасности.

— Он не опасен для окружающих?

— Нет, ни в коем случае. Это, будем считать, фамильяр, и у него связь только со мной. Для всех окружающих он просто бесполезный летающий дух — ни пользы, ни вреда кому-то своей чистой теневой магией причинить он не может.

— Как интересно, — почему-то шепотом произнесла я, взволнованно заправляя выбившуюся из прически прядь волос, весьма воодушевленная услышанным. — А почему именно ворон?

— Ну, видимо, мое альтер-эго соответствует энергетике ворона, — усмехнулся Калипсо, задумчиво потирая подбородок. — Но я еще поизучаю тот момент детально, конечно. Вероятно, тут имеет значение связка с тотемным животным. Я, честно говоря, своим тотемом пока не интересовался, вполне возможно, что это черный ворон.

— А он умеет разговаривать?

— Понятия не имею. Давай проверим, — хмыкнул Калипсо и обратился к ворону. — Хэй! Как тебя там… Давай знакомиться, что ли? Меня, я полагаю, ты сам знаешь, как зовут…

— Знаю, знаю, — ворчливо подал голос ворон. — Всё я пр-р-ро тебя знаю, кр-р-ролик, не жужжи.

— О, разговаривает! — обрадовалась я, расплывшись в широкой улыбке.

Голос у ворона был рокочущий, тягучий. Он очень забавно растягивал букву «р», больше напоминая мне громко мурлыкающего кота, нежели каркающего ворона.

Ворон зыркнул на меня своими красными глазами и, как мне показалось, хитро сощурился.

— И пр-р-ро тебя много знаю, — пророкотал ворон. — Кр-р-расавица илунар-р-ри, в моем вкусе. Одобр-р-ряю!.. Был бы я человеком — запер-р-р бы тебя в стеклянном шкафу, как бабочку, чтобы никто, кр-р-роме меня, не тр-р-рогал!..

Я заулыбалась, а Калипсо тем временем громко фыркнул.

— Хорошо, что ты не человек, и ты не на моем месте, а то тяжко пришлось бы Лори с таким жадным коллекционером вроде тебя. Так как тебя зовут? Как к тебе лучше обращаться?

— Любимый.

Калипсо непонимающе похлопал глазками.

— Что, прости?..

— Зовут меня так — Любимый, — произнес ворон, вернувшись к чистке перышек.

— Издеваешься, — вздохнул Калипсо.

— Ну что ты. Я сама сер-р-рьезность.

Калипсо пробормотал что-то ругательное неразборчиво себе под нос, возмущенно стрельнув взглядом на хихикающую меня.

Ворон тем временем продолжил:

— И если тебе нужно меня вызвать для чего-то, то ты должен вызывать меня соответствующей р-р-ритуальной фр-р-разой.

— Это какой же? — с опаской спросил Калипсо.

— «Любимый, выходи!», — пророкотал ворон.

— Ч-что?..

— «Любимый, выходи!» — повторил ворон. — Только после этой фр-р-разы я соизволю явиться. Пр-р-роизносить надо гр-р-ромко и четко.

— Что-о-о?! А если рядом люди будут?!

— Ну значит пр-р-ридется звать меня погр-р-ромче, чтобы пер-р-рекр-р-ричать гвалт, — с невозмутимым видом произнес ворон.

— На людях звать?! Вот так вот прям и звать — Любимый, иди ко мне?!!

— Не «иди ко мне», а «выходи», — деловито поправил ворон. — Челове-е-еки! Несколько слов запомнить не можешь, что ли? Ну, ты чего такой кислый, а?

Я не выдержала и расхохоталась в голос, в красках представив себе эту фразу в устах Калипсо где-нибудь в коридорах академии.

Выражение его лица сейчас нужно было при этом видеть. Он смотрел на ворона так, будто мечтал сделать из него сейчас шашлык, ну или покромсать пернатого на шаурму.

— А ведь самое мерзкое, что мне пока даже не у кого спросить, действительно ли илуна нужно вызывать именно так, — пробормотал Калипсо. — Потому что спрашивать совета тут не у кого, как с илуном правильно взаимодействовать — только самому разбираться. Слушай, ты вообще как себе представляешь такую ритуальную фразу в моем исполнении?

— С тр-р-рудом, но с чр-р-резвычайным интер-р-ресом, — пророкотал ворон, и я вновь прыснула от смеха, прикрыв рот ладошкой и виновато глядя на возмущенного моим весельем Калипсо.

— А поменять фразу как-нибудь можно, а? — с надеждой спросил он.

— Исключено!

— Я пас. Я не смогу.

— Ну, р-р-раз ты так пер-р-реживаешь… Давай пор-р-репетир-р-руем, — деловито предложил ворон, перелетев на плечо Калипсо.

— Что порепетируем?

— Р-р-ритуальный вызов меня, конечно же! — похлопал крыльями ворон и осторожно тюкнул клювом по лбу Калипсо. — Давай, повтор-р-ряй: «Любимый, выходи!». Пор-р-работаем над твоей гр-р-ромкостью и интонацией, чтобы твой голос звучал увер-р-ренно,