Дрейк - Вероника Мелан

Дэлл кивнул.

– Мне тоже все равно кто. Дрейк много лет искал подобного специалиста. С ним все стало бы на порядок проще…

– Только вот как-то не внушает она доверия пока, – Аарон с сомнением посмотрел на друзей. – Ни уверенности, ни внешнего вида…. А телепортеру нужно стопроцентно доверять.

– Я бы на вид не полагался, – глубокомысленно изрек Мак Аллертон.

– А какое доверие она тебе может внушить, если ты пока не видел ее в деле? Я вот тоже не особенно рад, что придется доверить свою жизнь незнакомке, но, может, со временем? – высказался Логан.

– С каким временем? – вдруг прорычал Баал. – Сколько лет мы отдали ежедневным тренировкам? Сколько прошли вместе, прикрывая зады друг друга, а тут какая-то пигалица, и сразу к нам – НАМ – лучшим бойцам на Уровнях? О чем думал Дрейк, чтобы вот так подставлять? Да какая в ней, к черту, сила!? Она же тушуется, как…

– Остынь, Баал! – прервал его молчавший до этого Декстер. – Сегодня Дрейк дал мне ее в пару, чтобы вскрыть в бункер. Я тоже ее поначалу недооценил…

– Недооценил! Вы, не зная человека, готовы подставить ему свою спину?

Доля правды в словах Баала была. Чтобы возникла речь о доверии, должно быть выполнено не одно и не два задания вместе – членов отряда связывали годы непрерывной, зачастую очень сложной работы.

Мужчины молчали. Халк неторопливо курил, количество виски в стаканах Баала быстро сокращалось, недовольным выглядел Аарон, задумчивым Логан, спокойным Дэлл и нейтральными Чейзер и Рен.

– Но ведь Дрейк и сказал «будущий специалист», значит, у нее есть время встать на ноги, чего мы так напряглись? – синие глаза Логана по очереди оглядели товарищей. – И кто-нибудь знает, что такое работа с материей?

– Чем бы это ни было, ей лучше владеть этим хорошо…. – проворчал Канн и с недовольным видом влил себя остатки виски.

– Они меня не любят.

– Сделай так, чтобы полюбили.

Вихрь снежинок за окном, несущийся сквозь ночь автомобиль, привычно лежащие на руле руки Дрейка. Он сказал, что ему по пути, незачем прыгать назад, можно проехаться. Зачем? Хотел поговорить? Высказать за что-то, поддержать, пожурить?

Непонятно.

Дразнит чуткий нос запах его одеколона, заставляет чувствовать неподходящую моменту близость сильного мужчины, вызывает странную смесь чувств: защищенность вкупе с обидой, что горьким послевкусием осталась после встречи с коллегами.

И ведь в какие штыки восприняли новенькую меня! С недоверием, с презрением, с невысказанными вслух обидными словами. Как доказывать таким, что можешь быть не хуже? Ведь нужно самой… Самой учиться защищаться, обороняться, а еще лучше оставаться просто уверенной в своих силах, но как сохранять «гладь пруда» спокойной, когда на нее налетает разрушительной силы ураган?

– Прости, что я поддалась злости. Ты ведь учил, знаю, нужно было оставаться спокойной, но у меня не вышло.

Улицы опустели. Начавшаяся вьюга прогнала с них людей, теперь единолично властвуя над домами и проспектами, вымораживая тротуар и стены строений. Окна и двери плотно заперты – сквозняк ни для кого не был желанным вечерним гостем.

Дрейк какое-то время молчал. Подъехав к перекрестку, затормозил машину, чтобы переждать красный сигнал светофора и посмотрел на меня.

– Спокойствие, Бернарда, настоящее спокойствие, которое сможет создать защитный купол, придет тогда, когда ты научишься ценить и уважать себя. Примешь и полюбишь со всеми недостатками, когда придешь в гармонию с тем, кто ты есть. И для того, чтобы научиться ценить себя, чтобы чувствовать себя «достойной», даже не нужно ничего достигать на самом деле.

– Как это не нужно? – удивилась я и принялась загибать пальцы. – Вот когда я научусь большему, когда смогу доказать, что не хуже, когда….

Начальник улыбнулся и покачал головой.

– Нет. Именно сначала человек должен воспитать в себе чувство «Достоин», не зависящее ни от каких внешних факторов и достижений. И только после этого он сможет достигнуть большего. Ведь чтобы почувствовать себя «достойным», нужно лишь разрешить себе это чувствовать, не дожидаясь покорения множества жизненных вершин, которые никогда не закончатся. Ты всегда будешь идти вперед, всегда будешь желать большего, всегда будешь проигрывать в сравнении с кем-то, всегда будешь хотеть ухватить еще «здесь, здесь и здесь» и думать: «Вот как только сделаю это, буду чего-то стоить и в собственных глазах, и в глазах окружающих». Это – иллюзия, Бернарда. Ты никогда не понравишься всем без исключения, ты всегда будешь думать, что чего-то не достигла, всегда будешь принижать собственное «я» в соответствии с заявленными принципами, потому что список «я должен еще вот это… и тогда…» бесконечен, а ты еще не дошла даже до его середины. И, поверь, многие люди, добившиеся впечатляющих результатов в обучении или на работе, так и не научились ценить себя. Потому что собственная ценность и галочки на бумаге «я достиг» – это не связанные между собой понятия.

На какое-то время в салоне повисла тишина. Машина неспешно двигалась вперед.

Мне почему-то казалось, что дорога домой обычно занимала меньше времени, да и улицы были сплошь незнакомые…

Может быть, так и было задумано хитрым Дрейком? Появилось время поговорить, а заодно и поразмышлять. По сторонам плыли изгороди и лужайки, коттеджи, магазины и снова дома.

Я размышляла. А чем больше размышляла, тем больше понимала, что начальник прав.

Мы обесцениваем себя, пытаясь сравнить существующую личность с ее же фантомом, который в будущем мог бы чего-нибудь достичь. И пока эти двое не придут в соответствие, чувство «я себя люблю и уважаю» не появится. Сколько раз я думала о том, что когда-нибудь чего-нибудь добьюсь и тогда уже разрешу себе «пожить»? Вот только когда это случится? Когда мне будет сорок, шестьдесят, девяносто? Когда я наконец пойму, что «я хорошая, я все сделала» и теперь могу наслаждаться этим днем, не испытывая толчков в спину от вечно уязвленного самолюбия? А «самолюбие» – это слово и значит «себя любить».

Все верно. Это случится тогда, когда я возьму и решу, что я «достойна». Не раньше и не позже.

Надо же… Какая простая и в то же время сложная логика. Ведь стоит только послушать объяснения Дрейка, как угол зрения меняется на многие привычные вещи.

Незнакомые улицы продолжали появляться и уходить в темноту. Я улыбнулась. Не иначе сидящий слева мужчина хотел, чтобы я имела шанс подумать в его присутствии.

Грех было бы сказать, что мне это не нравилось.

Думалось хорошо. К тому же практически ушла накопившаяся внутри на ребят обида. Действительно, при чем здесь их поведение? Главное – моя реакция. Именно над ней следует работать.