На шаг сзади - Хеннинг Манкелль

– Нам бы чуть раньше об этом подумать.

Валландер положил трубку, коротко объяснил Нюбергу ситуацию и вернулся в совещательную комнату. Анн-Бритт вместе с Турнбергом предстояло на всякий случай подготовить серьезную операцию по задержанию.

– А что ты будешь делать, если он на борту?

Он покачал головой:

– Еще не знаю. Сначала надо посмотреть на месте, как все это выглядит.

В час Валландер появился в гавани. Было очень тепло, с юго-запада дул слабый бриз. Он вовремя вспомнил про бинокль, так что они могли наблюдать за лодкой с большого расстояния.

– Такое впечатление, что там никого нет, – сказал Мартинссон.

– А на паруснике слева кто-то есть?

– Нет.

Валландер медленно обвел биноклем гавань. Тут и там в лодках копошились люди.

– Здесь стрельбу открывать нельзя, – сказал Мартинссон. – Мы не успеем вывести людей.

– И ждать тоже нельзя. Нам надо точно знать, там он или не там. Если нет, то мы, по крайней мере, будем знать – там его нет.

– Ставим оцепление?

– Нет, – сказал Валландер. – Я схожу на катер.

Мартинссон вздрогнул:

– Ты в своем уме?

– На то, чтобы поставить оцепление и эвакуировать людей, уйдет не меньше часа, – сказал Валландер, – а этого часа у нас нет. Так что я поднимусь на борт, а ты прикроешь меня со стороны причала. Я буду действовать быстро. Вряд ли он сидит и наблюдает, что происходит вокруг. Если он там, то, скорее всего, спит.

Мартинссон уперся.

– Я на это не пойду, – сказал он. – Это может кончиться катастрофой.

– Не забудь еще про одну деталь, – сказал Валландер. – Ты, скорее всего, об этом не думал. Ларстам не стал убивать Ханссона и парня из Мальмё. А мог бы. И ничто не заставит меня поверить, что он просто промазал. Просто ни тот ни другой его не интересовали. Его интересует только Девятый.

– Ты хочешь сказать, что и ты не Девятый?

– Вряд ли.

У Мартинссона нашлось еще одно возражение.

– Это не квартира, а лодка в гавани. Тут запасных дверей и потайных лестниц нет. Куда ему деваться? Прыгать в воду? Он будет стрелять на поражение.

– С этим придется смириться, – сказал Валландер. – Но ты прав. Отсутствие запасного выхода многое меняет.

– Это безответственно, – не сдавался Мартинссон.

Валландер понял, что Мартинссона не уговорить, и решил действовать по-другому.

– Хорошо, – сказал он, – согласен. Езжай в полицию и проследи, чтобы сюда прислали хорошую команду. Я остаюсь наблюдать.

Мартинссон уехал. Полицейского из Мальмё Валландер услал присмотреть за парковкой и подъездами.

Потом вышел на причал. Он прекрасно понимал, что грубо нарушает главную полицейскую заповедь. Он может столкнуться лицом к лицу с преступником, начисто лишенным всего человеческого. И тем не менее вышел – в одиночку, без малейшего прикрытия, без оцепления.

На причале играли несколько мальчишек. Он строго сказал им, что здесь играть запрещено, и прогнал. Сжал в кармане пистолет. Еще издалека он прикинул, сумеет ли вспрыгнуть на борт катера, не подтягивая его к причалу. Допустим, сумеет, а дальше? Если Ларстам на борту, то тут же увидит его в лобовое стекло каюты. И он, Валландер, будет совершенно беззащитен.

Этот план никуда не годился. Единственная возможность попасть на катер – вскарабкаться на борт сзади, а потом сорвать тент. Но для этого нужна лодка. Он огляделся. Чуть в стороне у причала стояла большая роскошная яхта. На борту, очевидно, что-то праздновали. За кормой яхты покачивался на волнах крошечный ялик. Он, не раздумывая, ступил на борт и предъявил удостоверение.

– Мне необходимо воспользоваться вашим яликом, – сказал он.

Навстречу ему поднялся лысый дядька с бокалом вина в руке.

– А что случилось? – спросил он. – Кто-то утонул?

– Никто не утонул, – сказал Валландер. – И у меня нет времени отвечать на вопросы. Всем оставаться на борту. На причал никому не выходить. Вы, надеюсь, знаете, что неподчинение должностному лицу в таких ситуациях ведет к скверным последствиям.

Никто не возражал. Валландер неуклюже забрался в ялик. Начал вставлять весла в уключины и тут же уронил одно весло в воду. Нагнулся вытащить его – и еле-еле, в последнюю долю секунды поймал выскользнувший из кармана куртки пистолет. Он весь вспотел, пока наконец приладил весла. Лысый помог ему отвязать носовой линь. Валландер сделал первый гребок, стараясь погружать весла без плеска и удивляясь, что крошечный ялик не тонет под его тяжестью. Он медленно подгреб к корме. Транца на лодке не было, очевидно, имелся стационарный мотор. Он одержал ялик одной рукой. Сердце колотилось. Осторожно, стараясь не качать лодку, он нашел кнехт и зачалил ялик. Прислушался. Единственное, что он слышал совершенно четко, – удары своего собственного сердца. Начал медленно отстегивать тент. По-прежнему ни звука. Теперь самый сложный и самый опасный момент. Он должен резко сорвать тент и в то же мгновение отклониться в сторону, иначе для человека, сидящего в кокпите с оружием в руке, лучше цели и не придумаешь. В голове было совершенно пусто. Рука, в которой он держал пистолет, вспотела и тряслась.

Наконец, он решился. Рванул тент и резко откинулся в сторону. Ялик качнулся так, что он чуть не вывалился в воду – слава богу, в последнюю долю секунды успел уцепиться за кранец. Ничего не произошло. Другим рывком он откинул половину тента – в кокпите было пусто. Маленькая дверь красного дерева, ведущая в спальный отсек, была приоткрыта. Он осторожно заглянул – две койки, расположенные вдоль бортов, похоже, пусты. Он вскарабкался на борт, по-прежнему держа пистолет наготове, и, пригибая голову, зашел в каюту. Постельного белья не было, только обтянутые пластиком матрасы.

Он снова поднялся в кокпит. Пот лил ручьями. Сунул пистолет в карман и погреб назад. Публика с бокалами в руках столпилась на корме яхты. Лысый принял линь.

– Теперь-то вы, надеюсь, объясните, что все это значит, – сказал он, когда Валландер вскарабкался на борт.

– Нет, – сказал Валландер. – Не объясню.

Ему и в самом деле было некогда. Наверное, сюда уже мчится штук пять машин с вооруженными людьми.

Он должен этому помешать. Ларстама здесь нет. Это может значить, что они впервые за все время оказались на шаг впереди. Валландер, не сходя с причала, набрал номер.

– Мы едем, – сказал Мартинссон.

– Отмени немедленно! – закричал Валландер. – Чтобы ни одна машина здесь не появлялась! Приезжай один.

– Что-нибудь случилось?

– Его здесь нет.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

Мартинссон помолчал.

– Ты все-таки туда поперся.

– Сейчас нет времени. Обсудим в другой раз.

Мартинссон приехал через пять минут.

– Он вполне может направляться сюда, – сказал Валландер.

Мартинссон посмотрел на содранный тент и поджал губы.

– Надо все сделать, как было, – сказал Валландер. – Ты останешься на причале, на тот случай, если он появится. Распорядись, чтобы всю гавань взяли под наблюдение.

Валландер подтянул лодку и спрыгнул на борт. Он быстро осмотрел кокпит и спальный отсек – Ларстам, как всегда, не оставлял за собой никаких следов, – быстро застегнул тент на все кнопки и вновь поднялся на причал.

– Как ты попал на лодку?

– Позаимствовал ялик.

– Псих.

– Может быть. Но я не уверен. Может, и не псих.

Мартинссон ушел инструктировать полицейского, которого Валландер услал на парковку. Оттуда позвонил и попросил прислать еще несколько человек в гражданской одежде для наблюдения за гаванью.

Вернувшись, он критически осмотрел Валландера.

– Тебе надо съездить переодеться, – сказал он.

– Я знаю. Только сначала соберемся и поговорим.

В полиции никто не спрашивал, каким образом Валландер попал на лодку Ларстама, да еще в одиночестве. Мартинссон молчал. Валландер понимал, что он злится, но сейчас не время выяснять отношения.

– Первый раз мы оказались на шаг впереди него, – сказал Валландер. – Но это, разумеется, не значит, что он придет спать в лодку. Может быть, он учитывает возможность, что мы ее уже нашли.

– Значит, мы опять на исходной точке, – сказала Анн-Бритт Хёглунд. – Неужели мы ничего не можем сделать, чтобы найти его след? И кто, в конце концов, этот Девятый?

– Что значит – ничего не можем сделать? – возразил Валландер. – Мы можем продолжать искать. В гавани, чтобы снять место у причала, он использовал имя Исы Эденгрен. Он каждый раз использует другие приемы и каждый раз застает нас врасплох. Единственное, что мы можем сделать, – копать материалы следствия. Где-то обязательно должен найтись ключик ко всем дверям сразу.

Валландер, сам того не желая, говорил с миссионерской интонацией. Словно бы убеждал неверных принять единственно правильное учение. Но себя убедить ему не удавалось. Он не знал, куда двигаться. Оставалась одна-единственная непроверенная версия.