Сказание второе: Плач Волка (СИ) - Алина Белова

- Зачем вы с ним так, госпожа Таодан? - улыбнулся Ювиан. Он был словно прекрасным рыцарем из латаэнских сказок, которые читала в детстве Эвлин. Весь сияющий, в дорогих доспехах белоснежного цвета с чёрной совой на груди. С такой улыбкой Юкарл, должно быть, имел огромный успех у женщин. У него только законных детей было пятеро, не считая двух погибших в самом начале войны сыновей; бастардов считать Эвлин даже не принималась. Ей, чтобы сделать это, не хватило бы пальцев на руках. Прекрасный белоснежный жеребец с густой пышной гривой, на котором восседал Юкарл, нервно озирался по сторонам и храпел каждый раз, когда каменные булыжники врезались в землю, издавая при этом чудовищный грохот. Кобылка Эвлин давно привыкла к звукам войны, потому смирно стояла и ожидала приказов от своей всадницы.

- Я терпеть не могу, когда мне врут.

- Вы так уверены, что он лгал вам? - Ювиан усмехнулся. - Для нас действительно будет трагедией, если с вами что-то произойдёт. Поле боя - не место для женщин.

- Тогда забудьте, что я женщина. В данный момент я командир вороньего войска, если вы успели это забыть.

Совиный князь посмотрел на неё удивлённо. Он не ожидал, что ему будут отвечать столь же грубо, как и простому командиру. Но Эвлин никогда не отличалась вежливостью. Она говорила всегда то, что думала, и терпеть не могла ложь. Даже если эта самая ложь была во благо. За это женщину ненавидели многие. Быть может, даже все. Но княгине нужны были союзники, а не друзья. Если бы она хотела с кем-то поговорить, то выбрала бы для этого совершенно другое место.

- Иногда мне кажется, что боги ошиблись, подарив вам женское тело, - с мрачной улыбкой произнёс Юкарл. - Вы напоминаете мне дикого волка, готового сражаться до последней капли крови.

- Отнюдь, князь Ювиан. Для меня было бы честью родиться гордой и свободной северянкой. Но во мне течёт шакалья кровь, и мой родной дом - это Беш-кар, а не Медвежье плато или Волчьи угодья.

Юкарл ничего ей не ответил. Все их разговоры с самого начала были обречены закончиться вот так, на странной ноте, от которой всё в груди буквально переворачивается вверх дном. Люди не любили разговаривать с вороньей княгиней. А она предпочитала молчать. В этом было их главное отличие, из-за которого Эвлин до сих пор не могла назвать Фабар своим домом. Она была здесь чужой, со своими традициями, привычками и нравами. Со своими богами. Сколько бы лет женщина не провела среди западных князей, в их глазах она оставалась всё той же шакальей княжной, Собакой. Она не собиралась расставаться со всем, чему её учили в детстве. Ей даже нравилось ощущать себя Шакалом. Все эти слабые князья вокруг неё только и делали, что пытались выжить. А она жила и уверенно смотрела в будущее.

Один из отрядов Сов перешёл в наступление. Конница живо пронеслась по полю боя и обрушилась на небольшую горстку пехоты Орлов, вышедшую из ворот навстречу вражескому войску. Те оказались зажаты между противниками и собственными союзниками. Когда всадники Юкарлов расправились с половиной отряда, он попытался сбежать, но пути к отступлению были перекрыты. Там, внизу, у ворот Бухты Огней была настоящая резня. Пленных не брали, и с каждой минутой землю застилало всё больше и больше тел убитых.

- О чём вы думаете сейчас, князь Ювиан? - спросила Эвлин, впервые с начала сражения посмотрев на Сову. Он вздрогнул. Мужчина совсем не ожидал, что воронья княгиня обратится к нему первой. Судя по панически забегавшим зрачкам, Юкарл пытался понять, чего добивается Ворона, задавая ему такой вопрос. Эвлин лишь усмехнулась - ей действительно было интересно узнать, о чём думает этот вечно весёлый мужчина. Никаких подвохов. Наблюдать за этими западными князьями было очень забавно.

- О чём я думаю? О том, что мои войска успешно штурмуют этот город. Ещё немного, и мы можем не беспокоиться на счёт этих камней, что могут убить нас с вами в любой момент, - Ювиан тихо рассмеялся.

- Вам страшно.

Она сказала это совершенно спокойно и безразлично, но Юкарл вздрогнул так, словно его поразило молнией. Удивлённо посмотрев на воронью княгиню, он помотал головой и пробормотал:

- Нет, конечно нет, госпожа Эвлин, - Сова принялся поправлять перчатки на своих руках. - Главнокомандующий не должен бояться. От меня зависят жизни этих ребят. Я должен трезво смотреть на ситуацию и принимать необходимые решения. Страху не место в моих мыслях, нет.

"Все так говорят".

Тяжело вздохнув, Эвлин отпустила поводья своей лошади и посмотрела на солнечный диск, который, казалось, замер над полем боя и больше не двигался. Время вокруг будто остановилось. Каменные глыбы продолжали свистеть в воздухе, но катапульты вскоре вынуждены были замолчать. И, возможно, замолчать навсегда - ворвавшиеся в город воины Юкарлов собирались во что бы то ни стало уничтожить всю орлиную артиллерию. Теперь к сражению присоединились и вороньи всадники. Они были облачены в чёрные одежды, сидели на чёрных лошадях, и за спинами их развевались чёрные плащи. Это войско тьмы и ночи летело через поле боя, словно огромный ворон, распахнувший могучие крылья перед решающим броском. Те, кто попадались ему на пути, неминуемо гибли под копытами лошадей. Эвлин наблюдала за происходящим с улыбкой. Даже Килин, казалось, испытывала гордость при виде прекрасных таоданских всадников.

"Чувствует ли Алак то же самое, когда смотрит на своих шиттариев?" - подумала Эвлин. У неё было всего несколько отрядов по сотне человек, а там - три тысячи элитных воинов, настоящих мастеров конной езды. По слухам, кочевники могли даже стрелять из лука, управляя лошадью одними ногами. Для многих фабарских всадников такое мастерство было просто невероятным.

Вырвавшись из раздумий, Эвлин вновь обратила внимание на Ювиана Юкарла. Мужчина выглядел обеспокоенным. Он боялся, но пытался скрыть свой страх. А воронья княгиня не стеснялась того, что кто-то узнает о её чувствах.

- Я боюсь, - невозмутимо произнесла она, смотря на осаждаемый город с ледяным спокойствием. Ювиан был удивлён этим признанием и непонимающе посмотрел на Ворону.

- Вам не нужно беспокоиться, княгиня, - усмехнулся он. - Мы поставим Гарсанов на колени уже к концу этого дня. Орлы никогда не отличались храбростью. Только и могут, что прятаться за стенами своего замка.

Эвлин говорила не об этом. Ювиан даже не мог понять, что она имела в виду.

- Я боюсь за своих сыновей, - продолжила она, будто совиный князь и не прерывал её речей. - Юанну всего десять. Я оставила его в Апраке совсем одного.

- Вы оставили его с Джонарахом Гараром, - напомнил ей Ювиан. - Этот человек известен, как превосходный воин и мудрый советник. С вашим сыном ничего не случится. Если Орлы попытаются атаковать Вороний утёс с помощью своего флота, Сельвиги вышлют корабли. Ваша сестра не оставит своего племянника в беде.

- Но своего племянника я в беде оставила, хотя могла снарядить флот и отправиться в чёртов Драмир за её мальчишкой.

Эвлин помнила, с каким страхом писала ей Гайя о том, что Джакал стал пленником пиратов. Воронья княгиня предупреждала Тарлана Альвиша, что его благородство и милость до добра не доведут. О чём думал старый Сельвиг, когда отпустил Анастасию, одного из самых опасных морских пиратов? О чём он думал, когда эта женщина ступила на борт корабля его сына?! Джакал был единственным мальчиком в семье. Едва ли его отец будет рад раздавать потом свои земли князьям, что возьмут его оставшихся дочерей в жёны. Тарлан Альвиш поступал слишком необдуманно. В этом он переплюнул даже Марвина.

- Уверен, ваша сестра не держит на вас обиды, - Ювиан что, пытался её приободрить? - В конце концов, если бы вы вывели свои корабли с Вороньего утёса, это открыло бы Орлам прямую дорогу на Причал Саварга. Вы поступили благоразумно, оставив флот у Апрака.

Эвлин промолчала. Быть может, Юкарл был и прав. Воронья княгиня была холодна и безразлична ко всему, что не касалось её семьи. А этот забавный мальчишка Джакал был ей как родной сын. И Эвлин с трудом перенесла весть о том, что он угодил в плен к пиратам. Его жизнь висела на волоске. Оставалось только надеяться, что кто-нибудь придёт к нему на помощь. Или уже пришёл - вести с Вэлна нескоро достигают Вороньего утёса.

Откуда-то послышался громкий вой боевого горна. Ювиан, мгновенно выпрямившись в седле, схватился за поводья и погнал своего коня вниз. Эвлин лишь проводила его пристальным взглядом и вздохнула. Несмотря на то, что она присутствовала на поле боя, в открытом сражении женщина участвовать не решалась. Воронья княгиня не была обучена сражаться в тяжёлых доспехах с мечом в руках. Она была благородной дамой, которая только могла наблюдать за всем со стороны. Из её уст звучали приказы, но воином Эвлин всё равно не являлась. Она была женщиной. А женщине не место в пылу сражения. В этом было их главное отличие с Килин - когда малышка подрастёт, она станет достаточно крепкой, чтобы сражаться самостоятельно, бросаться на врагов и разрывать их на части своими мощными лапами с острыми как лезвия когтями. Воины будут трепетать при виде огромного могучего врана, и им будет всё равно, кто это - самка или самец. Все дикие звери одинаково опасны.