Голоса животных и растений - Владимир Алексеевич Корочанцев

— и не забывает запрятать за пазуху четыре-пять священных пчел. Дэвид Нкоси — известный в округе иньянга (знахарь) и сангома (прорицатель, чародей), в могуществе которого никто здесь не сомневается.

Проехав десять километров, у остановки такси в Саутгейте он выходит, раскладывает на тротуаре свои волшебные принадлежности — и начинает готовить пищу для роя пчел, который вот-вот должен прилететь на трапезу. Священные пчелы, которых он сразу выпускает на волю из-под рубашки, носятся над ним в ожидании роя.

Медоносные насекомые не заставляют себя ждать. Они прилетают пунктуально, в один и тот же заранее назначенный час. Их жужжание распугивает всех людей окрест — еще бы, пчелы способны победить даже слона! «Если слон думает, что он сильнее всех на свете, то он ошибается: пчелиный рой одолеет его» — так исстари принято говорить у южноафриканского народа суто. Но пчелы Дэвида никого не трогают.

Для Дэвида они больше чем простые насекомые — они добрые друзья, духи предков, источник дохода, и знахарь не жалеет для них пяти килограммов сахара, трех литров прохладительного напитка «Швепс Гранадилья» (кока-колу они не трогают) и двух килограммов африканского картофеля. Этого хватает, чтобы кормить ежедневно 3400 пчел.

Он даже разрешает крылатым друзьям жалить себя.

— Это их способ общения, — оправдывает он их укусы.

Не в пример обычным пчелам его подопечные реагируют на сигаретный дым или дым легкого наркотика дагги, которым он, шутя, попыхивает в их направлении.

— Я разговариваю с ними, будто они мои друзья или дети, — улыбается иньянга. — Пчелы — мои самые надежные сторожа и к тому же посредники в общении с духами. Без них я не смогу заниматься своим делом так успешно, как я справляюсь с ним сейчас…

Большинство людей недоверчиво моргает глазами, когда Дэвид утверждает, что разговаривает с пчелами, как с разумными существами, и пользуется их услугами при лечении людей, — и тут я не был исключением. Но, проведя с ним целый день в его лечебнице под открытым небом, я стал думать по-иному.

Когда я пришел, вокруг четырех пластмассовых блюд, а скорее всего — тарелок, жужжала одна пчела, десятью минутами спустя — около 20, а еще чуть позднее уже роились сотни и сотни.

— В этих существах живут духи моих предков, — показывает на своих подопечных Дэвид. — Они священны и имеют силу. Если пчелы из других диких роев в районе попытаются присоседиться к их пиршеству, то чужаки погибнут…

Дэвид уверяет, что пчелы дают ему силу целителя, кусая его.

— А не больно ли они жалят вас? — не удержавшись, полюбопытствовал я.

— Кто любит мед, тот должен терпеть и укусы пчел, — рассмеялся знахарь, а потом, посерьезнев, добавил: — Это их способ общения, а их укусы безболезненны и безвредны. Они как бы ласкают меня. Но если кто-то попытается причинить мне боль, они набросятся на обидчика и накажут его настоящими укусами.

Сидя там и наслаждаясь пищей, которой знахарь попотчевал меня (что называется, чем бог послал — африканским картофелем, которым в здешних краях лечат артрит), я вдруг удивился тому, что пчелы вовсе не пугают меня. Они не только казались безобидными, как мухи, но и по всем признакам относились ко мне и к другим друзьям Дэвида ласково и предупредительно.

Некоторых из пчел он держит дома, остальные живут в каком-то тайном дупле, вместе с черной мамбой, недалеко от остановки такси в Саутгейте.

— Белая как снег королева пчел живет у себя дома с золотисто-коричневым королем, таким же крупным, как кончик моего большого пальца на руке, — промолвил бесстрашный иньянга. — Они не отваживаются покидать свою укромную обитель, и рой кормит их. Я использую мед в различных целях, мешая его с травами для лечения больных.

Пчелы гнездятся в дуплах деревьев, расщелинах скал, покинутых термитниках — или же открыто, под толстой веткой, под козырьком скалы. Обычно, как это ни странно, каждый такой улей, каким бы диким и случайно обнаруженным он ни казался со стороны, имеет своего владельца и передается по наследству от отца к сыну. Еще совсем недавно тому, кто попытался бы унести соты, грозила бы смерть. «Множество рук портит мед», «Человек, у которого много жен, умирает от голода», «Где много хозяев, там голодно», — объяснят вам образно суто. Эти пословицы имеют много значений — ясно одно: у пчел с их медом должен быть один хозяин, которого они будут слушаться.

Клиентов (тех, кто с интересом останавливался рядом с ним), судя по их неубывающему потоку, у знахаря хватало с лихвой. Они включали представителей различных народов и всех слоев общества. Некоторые явно удивлялись сердечным отношениям знахаря с пчелами и недоверчиво наблюдали, как он трогает насекомых, мягко просит слететь с тарелок, чтобы он мог налить им еще немного напитка и подложить сахара.

— Они ненавидят кока-колу, — в недоумении пожимает он плечами. — Я попробовал однажды дать им это американское питье, но они единодушно игнорировали его.

Дэвид говорит, что пчелы чутки и привередливы. Так, они могут отказаться есть, если кто-то другой ночью попробует «практиковать» на его месте.

— Если я вдруг узнаю, что какой-то колдун или колдунья пробовали подорвать мои чары и в мое отсутствие занимали это место, я перейду на другое. Пчелы всегда подскажут мне, что делать.

Иньянга утверждает, что может лечить почти любое заболевание, от передаваемых половым способом болезней до сглаза и невезения.

— Я излечиваю психически больных, а также женщин, которым трудно зачать и родить детей, — указывает он. — Есть у меня талисманы удачи для людей, которые желают выиграть миллионы в казино. Если жена или муж уходят из семьи к кому-то другому, я могу предписать ей или ему мути (чудесное средство), которое тотчас вернет ее или его обратно в лоно семьи.

К несчастью, Дэвид не лечит СПИД, который буквально косит черных южноафриканцев.

— Но я умею поддерживать ВИЧ-инфицированных, пока не затронуты их иммунные системы, — говорит он.

Дав клиентам мути, знахарь советует им хотя бы один раз вернуться к нему за консультацией. В некоторых случаях он просит их обратиться и к врачу, чтобы иметь для верности другое, компетентное мнение.

Помощник Дэвида — Петрус, белый южноафриканец, кормит пчел, покупает им провизию, когда иньянга в отлучке.