За гранью Разлома (СИ) - Мак Алиса

— Прошу прощения, если напугал, я хотел проверить, как близко смогу подойти, прежде чем вы меня заметите, — проговорил он мягким успокаивающим тоном и опустил руки.

— Кто вы? — не спеша покидать укрытие, спросил Макс.

— Здесь плохое место, чтобы называть имена, но я человек, отчаянно нуждающийся в услугах Чтеца и Бессмертного. Более того, смеющий предположить, что Чтец и Бессмертный нуждаются в моих услугах.

— Такой себе ответ.

Маска смотрела чёрными провалами дыр и улыбалась мёртвой улыбкой. В незнакомце было что-то настораживающее, какое-то неуловимое чувство тревожило интуицию Макса, но Миша, наверняка ни черта не расслышавший со своего места, беспечно подошёл к чужаку и спокойно, словно это не он совсем недавно кидался масками и наматывал круги по лесу, спросил:

— Как вы нас нашли?

— Понимаю, я, должно быть, кажусь вам весьма подозрительной личностью, — охотно согласился незнакомец. — Увы, у меня нет имён, кроме моего собственного, а с ним я осторожен. Кроме того, я имею основания полагать, что вы никогда не слышали обо мне и это имя ничего вам не скажет. Поэтому я расскажу вам другое. Нашёл я вас с помощью нечисти, с которой, так уж вышло, я повязан, а узнал о вас в какой-то мере по радио, в какой-то мере от наших общих знакомых, известных под именами Кролик и Осьминог. У меня есть письма от них для каждого из вас троих, которые должны развеять ваши сомнения.

Троих. Макс нахмурился, но всё же выступил из-за дерева, а подозрительный чужак медленно опустил правую руку в карман и в самом деле вытащил три конверта. Один он протянул Максу, два — Мише.

— Возьмите.

Миша осторожно взял в руки письма. Макс не спешил приближаться. «Думаю, мы увидимся раньше, чем мы с Кролем вернёмся к обычной работе», — так сказал Осьминог на прощание. Быть может, уже тогда планировал кому-то о них рассказать.

— Возьмите, — повторил незнакомец, теперь обращаясь лично к нему.

Макс неохотно приблизился и взял письмо. Он вскрыл конверт, лишь отступив на пару шагов назад, и, скользнув взглядом по строкам, которые, несомненно, были написаны аккуратным округлым почерком Осьминога, принялся читать.

«Здравствуй, параноик». Макс опустил письмо и пристально вгляделся в глазницы маски. Даже сейчас, стоя достаточно близко, он не мог разглядеть глаз, скрытых пологом тени. Миша присвистнул.

— Прочитал? — спросил он Макса.

Вместо ответа тот вернулся к письму.

«Здравствуй, параноик, — писал Осьминог. — Надеюсь, человек, передавший тебе это письмо, ещё жив, потому что этот человек — и я действительно в это верю — тот, кто положит конец той войне, о которой ты говорил. Мы с Кролем имеем с ним дело уже давно, и я знаю, о чём говорю, я верю в свои слова и надеюсь, что ты тоже поверишь. Ты меня знаешь, я не тот, кого легко обмануть.

Сейчас в руках этого человека большие силы, которые он собирается направить в первую очередь на уничтожение Кровавой Короны. Полагаю, в этом ваши интересы сходятся. Ему нужна ваша помощь, и я решил выступить гарантом его надёжности. Да, он кажется чудаком, да, порой звучит так, будто читает свои слова по книжке, но я прошу тебя, Чтец, выслушай его. Дай ему шанс показать серьёзность своих намерений и, уверяю, ты об этом не пожалеешь.

Кролик шлёт привет, хоть и весьма неохотно. Он всё ещё злится на тебя за работу, которую ты на него повесил в прошлый раз. Надеется, что делать это снова ему не придётся, а ты держишься на безопасном расстоянии от всего, что взрывается и горит».

Макс опустил письмо. Оно было настоящим. Осьминог был настоящим. Должно быть, дело явившегося перед ними человека тоже было настоящим — Осьминог в самом деле никогда не слыл человеком, которого легко обмануть. Если ради этого чудаковатого повязанного эти двое закрыли Порисульки, его дело несомненно чего-то стоило, и всё-таки непонятная тревога крепчала, вынуждая Чтеца оставаться на месте. Что-то в голосе незнакомца и его манере говорить щекотало глубины памяти Макса, казалось неуловимо знакомым и запредельно далёким.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну что, заинтересованы ли вы двое в продолжении нашей беседы? — спросил тем временем чужак, и Миша, на мгновение повернувшись в сторону Макса, кивнул.

— Я не против выслушать вас в более спокойной обстановке.

— Покажите лицо, — вместо ответа потребовал Макс.

— Я непременно сделаю это, но…

— Снимите маску, и я буду готов серьёзно подумать над вашим предложением. В противном случае я ухожу немедленно.

— Что же, — незнакомец вздохнул, — пусть будет так.

Он аккуратно снял маску и направил на Макса вопросительный и немного укоризненный взгляд. Серые глаза, морщинки, разбегающиеся от их внешних углов, густые брови, горбатый нос, тонкие мягко улыбающиеся губы. Чувствуя, что едва может дышать, Чтец шагнул вперёд и пошатнулся. Ноги не слушали его, руки дрожали, а сердце колотилось, как сумасшедшее. Судорожным движение руки опустив платок на шею, он скинул капюшон.

— Вы меня узнаёте?

Глаза сощурились. Серые, такие знакомые, такие родные, быть может, самые родные здесь, по эту сторону Разлома. Годы оставили на нём отпечаток, и всё же Макс был уверен, что не ошибся.

— Боюсь, я… — осторожно начал отвечать мужчина, а Чтец сделал ещё один шаг вперёд и, чувствуя, как срывается его голос, спросил:

— Вы помните моего дядю, Александр? А отца?

Он отшатнулся и несколько долгих секунд вглядывался в лицо того, кого в последний раз видел ещё ребёнком. Шок на лице пришельца из прошлого сменился удивлением, а затем и радостью.

— Не может быть! — Его голос дрогнул. — Быть того не может, Максим, неужели это в самом деле ты?

Александр — выходец из детских воспоминаний, призрак из дядиной гостиной, человек, считавшийся Максу крёстным отцом — шагнул вперёд, на мгновение широко распахнув объятия, но, словно бы спохватившись, ограничился протянутой рукой, которую Чтец крепко пожал.

— Я думал, вы не пережили Разлом, — признался он.

— Клянусь, я думал так же про тебя! — Серые глаза блеснули выступившими было слезами, но Александр сдержался. — Каюсь, я поздно начал тебя искать, моя супруга погибла и… Это было непросто, но, когда я смог добраться до Москвы, тебя уже и след простыл.

— Дядя увёз меня за город ещё до Разлома, как только начались беспорядки. Мне казалось, вы должны были знать.

— У нас беспорядки начались раньше и куда сильнее, боюсь, когда твой дядя пытался связаться со мной, с моей стороны связь уже была разорвана.

— Вот как…

— Прости меня. — Александр медленно отступил на шаг. Он смотрел на Макса и улыбался. — Я не смог быть рядом в час, когда был так тебе нужен, из меня получился совсем никудышный крёстный, но ты только посмотри на себя, кем ты стал! Я потерял тихого, скромного, умного мальчика, а нашёл мастера своего дела, знаменитого охотника на вампиров, не побоюсь этого слова, героя!

— Не нужно меня перехваливать, я…

— Согласишься ли ты помочь мне, Максим? Не удивлюсь, если ты не захочешь иметь со мной дела, но…

— Не говорите ерунды, Александр. Я помогу.

Слова сорвались с языка раньше, чем Чтец успел как следует подумать, теперь же оставалось только отогнать запоздало подоспевшие сомнения. За этого человека ручался Осьминог, он пользовался доверием отца и дяди самого Макса. Макс вдруг поймал себя на том, что действительно поверил в предлагаемое дело, ещё до того, как услышал его детали.

Миша наблюдал за ними с улыбкой: он тоже снял маску.

— Вот и замечательно, — сказал Бессмертный. — Осталось решить последний вопрос.

И поднял в руке третье письмо.

Однажды, когда Макс в очередной раз спросил дядю о том, что случилось с его родителями, и в очередной раз услышал про автокатастрофу, дядя внезапно добавил:

— Мы до сих пор не знаем наверняка, был это несчастный случай или следствие той тяжести, которую несут большие деньги. Запомни, Максимка, если со мной что-то случится, держись Александра. Можешь верить ему, но никому — слышишь? — никому больше.