История влюбленного демона - Гала

Жрица молчала. Коннор тяжело вздохнул.

— Все, что я мог сделать, чтобы получить прощение, я сделал. Если ты хочешь, чтобы я прошел еще одно испытание — говори. Я готов. — Бывший демон медленно выпрямился и, расправив широкие плечи, встал перед Верховной Жрицей, подняв голову и заложив руки за спину.

— Да, — медленно произнесла Жрица. — Есть еще одно испытание.

— Я же сказал: я — готов. Только… — он замялся.

Верховная Жрица надменно подняла брови.

— У тебя есть условие?

Коннор покачал головой.

— Я не в том положении, чтобы ставить условия. У меня — просьба. Я был не один. Мои спутники не виноваты ни в одном из моих прегрешений. Отпусти их.

— Твои спутники? Ты имеешь в виду демона и ведьму?

— Неважно, кто они. Сюда они пришли по моей просьбе.

Верховная Жрица слегка улыбнулась.

— Насколько я знаю, этот демон был с тобой в прошлый раз.

— Да, — помедлив, ответил Коннор. — Но и в прошлый раз и теперь он пришел по моей просьбе.

Жрица усмехнулась.

— Пусть тебя не тревожит их участь. Они уже за пределами монастыря.

Коннор облегченно вздохнул.

— Тогда я готов к любым испытаниям.

— Ты так уверен? — Жрица бросила на него пронзительный взгляд.

Глаза бывшего демона потемнели от гнева. Он стиснул зубы.

— Я уже сказал тебе, что устал от упреков и обвинений, и готов на все.

Теперь вздохнула Верховная Жрица. Она смотрела на него бесстрастно, но Коннор чувствовал, что она понимает его. Как будто то, что ему предстоит, уже предрешило его судьбу, и она это знает. И он решил разом покончить со всем, что бы это ни было. Коннор сделал шаг вперед и с вызовом поднял голову.

— Говори, что я должен сделать!

— Не торопись, безумец. Твоя задача будет очень сложной. — Верховная Жрица помолчала, а потом, поднявшись со своего трона, подняла руки вверх, повернув их раскрытыми ладонями к Коннору.

— У каждой дороги есть конец. И ты к нему пришел. Ты отказался от демонической сущности, освободил душу от пустоты. Теперь тебе осталось сделать последний выбор. Ты можешь навеки погибнуть для того мира, откуда пришел. Но останешься жить здесь, в мире старой магии. Жить вечно, постепенно сливаясь со всем сущим, чтобы, в конце концов, стать одним из Воплощений.

Коннор усмехнулся и покачал головой.

— Это мне уже предлагали, — спокойно произнес он. — А теперь ты предлагаешь мне вечное одиночество…Без будущего, без любви, без смысла.

— Мир магии велик, — слегка улыбнулась Верховная Жрица. — Тебе предлагали совсем не то, что предлагаю я. Не торопись отказываться. Это — большая честь для бывшего демона. Ты многое знаешь, но еще больше того, что осталось для тебя тайной. Подумай, разве есть что-нибудь в том мире более ценное, чем знания, которые ты обретешь в нашем мире? В конце концов, что может предложить тебе внешний мир? Страдания и боль, смятение и сожаление по утраченному? В том мире все проходит, все имеет свой конец. — Она помолчала. — Здесь ты не будешь страдать, обретешь покой и безмятежность. Ты постигнешь все знания старой магии, получишь силу, давно забытую во внешнем мире. Перед тобой откроются все тайны вселенной. Ты научишься понимать мысли других…

— Прошу тебя, остановись, — почтительно перебил ее Коннор. — Я могу представить себе могущество мира, к которому ты принадлежишь. — Он помолчал. — Скажи, если ты считаешь это большой честью, почему ты предлагаешь ее мне? Зачем я тебе?

Верховная Жрица внимательно смотрела на него.

— Мир старой магии слабеет, — медленно произнесла она. — Монастырю нужны сильные духом и умеющие рисковать. Ищущие знаний и могущества, они удерживают наступление новой силы, стремящейся покорить все и вся. Эта новая сила не знает ограничений и запретов, она вмешивается в движение судьбы. Мир старой магии может погибнуть, — тихо закончила она. — И нам не защитить его.

— Старый мир всегда уступает дорогу новому, — так же тихо возразил Коннор. — Иначе это тоже будет вмешательством в движение судьбы.

— Может быть, — помолчав, ответила Жрица. — Но Демчок отдала свое сердце, чтобы защитить мир старой магии. И мы, ее жрицы, не можем нарушить ее волю, предать ее…

Помолчав, Коннор осторожно спросил:

— И все же — какова вторая часть для моего выбора?

Жрица ответила не сразу. Она нахмурилась, а потом, усмехнувшись, покачала головой.

— Есть что-то непостижимое в сознании смертных… — негромко проговорила женщина. Затем вздохнула и пристально посмотрела на Коннора. — Ты хочешь знать, что будет, если ты откажешься и захочешь уйти?

— Да!

— Ты погибнешь, — просто сказал Жрица. — Твоя жизнь может продолжаться только в монастыре. Твой человеческий век прожит. В той жизни тебя удерживала магическая сущность. Теперь ее нет. Как только луч заходящего солнца коснется тебя на пороге монастыря, ты исчезнешь.

Коннор стиснул зубы.

— Так что — выбирай: или вечная жизнь здесь или мгновенная смерть там.

Коннор, не отрываясь, смотрел на Жрицу. Потом опустил голову и скрестил руки на груди. Он молчал долго. Но Верховная Жрица, ответив ему бесстрастным взглядом, терпеливо ждала, застыв на своем троне.

— Сколько у меня времени, чтобы принять решение? — спросил, наконец, бывший демон.

Жрица улыбнулась.

— Ты знаешь, здесь нет времени. Когда ты примешь решение, хлопни в ладоши.

Она поднялась со своего трона, и Коннору показалось, что перед ним все поплыло. Невольно он закрыл глаза, а когда открыл их — в комнате не было ни трона, ни Жрицы. Он задумчиво обвел глазами помещение, но его взгляду не на чем было остановиться. Только цвет и величина огромных валунов, из которых были сложены стены, как-то скрашивали суровое оформление комнаты. Коннор подошел к стене, раскинув руки уперся лбом в одни из таких валунов и закрыл глаза.

«Вот и все, — подумал он. — Мой путь закончен. Вечная жизнь или мгновенная смерть… — Он горько усмехнулся. — Хороший выбор! И я никогда больше не увижу Филлис!» У него перехватило дыхание. «Неужели все кончено? Зачем вечная жизнь, зачем знания и магическая сила, если я никогда больше не увижу ее улыбку, не услышу звенящий смех и не почувствую ее тепло? Зачем все тайны мира, если не будет любви? И ничего нельзя изменить! — Коннор застонал от бессилия и ударил кулаком по валуну. — Проклятье! Все, ради чего я прошел самые трудные испытания, о чем мечтал, перестанет существовать для меня…Не слишком ли велика плата за мою прежнюю жизнь?»

Он отошел от стены и заходил по комнате. Неужели, действительно, ничего нельзя сделать? И легенды о сострадании Демчок к любящим сердцам оказались выдумкой? Коннор понимал, что, возвращаясь в монастырь, в глубине души надеялся, что его раскаяние будет принято именно потому, что сила его любви была так велика, что заставила рисковать всем.